Чтение 40–й страницы книги ~Почем фунт лиха~

Как лучше всего думается? У кого как. Кто-то стимулирует мыслительные
процессы горячими ванночками для ног. Кто-то вынужден делать стойку на
голове. Кто-то просто садится за стол и чешет затылок.

Я же иду на Старый Арбат. Даже страшно себе представить, что бы я стала
делать, не будь Старого Арбата. Где тогда думать?

Хожу, глазею и думаю.

Значит, Клавдия... Хорошо, начнем сначала. Я живу в Сестрорецке с
Артуром, Клавдия - в Москве с мыслями о Дмитрии.

Нет, надо начинать с Москвы. Я живу в Москве с Павлом, а Клавдия тут же,
но с любовью к Дмитрию. Она грезит о нем, а он о каком-то бизнесе. Дмитрий
понял, что Клавдия ради него пойдет на все, и начал требовать денег.

Но почему он это понял? Разве Клавдия, с ее флегматичной
рассудительностью, похожа на женщину, способную на глупые поступки? Не
похожа она на ту, которой легко управлять. Ведь если заглянуть в суть
проблемы, то скорей это она, Клавдия, легко управляла людьми, получая все,
что ей нужно. И я, и покойная бабушка, и Нелли были просто игрушками в ее
руках. Дай ей природа внешность чуть-чуть поярче - и горе всем мужчинам.

Тогда как могло получиться, что Дмитрий Лебедев требовал денег?

Зайдем с другой стороны. Клавдия влюбилась.

В это трудно поверить, но и ничего удивительного. Вкус любви сильнее
наркотика. Познав его однажды, она испугалась, что это первый и последний
раз. Она на этой почве свихнулась и превратила свою любовь в орудие пыток.

Любовь как орудие пыток. Миллионы мужчин испытали на себе такую любовь,
когда женщина уверена, что ей больше не повезет, а значит, выхода нет...

Что делают нормальные мужчины в таких случаях? Пугаются и бегут куда
глаза глядят. Видимо, побежал и Дмитрий. А Клавдия его догнала и объяснила,
что готова на все, лишь бы...

А лишь бы что? Чего могла хотеть от него Клавдия? Чтобы он женился на
ней? Она умна и вряд ли найдет в своей жизни место глупостям.

Продажа квартиры - глупость лишь на первый взгляд. Клавдия наверняка
приняла бы меры, чтобы денежки ее стали весомой нагрузкой к ее любви. Или
денежки и я, или ничего. Вряд ли Дмитрию Лебедеву удалось бы завладеть ее
денежками. Она нашла бы возможность контролировать его бизнес, поставила бы
этот бизнес на службу себе, как ставила все на службу себе. Такая уж была
моя инопланетянка.

О! Контролировать бизнес. Значит, Клавдия сама была заинтересована во
вложении денег в этот таинственный бизнес. Тогда почему она просто не
попросила у меня денег взаймы?

Ну как же, не так это просто. Во-первых, я захотела бы познакомиться с ее
Димой, а это небезопасно. Вдруг Дима решит налаживать бизнес уже со мной - я
и богаче, и красивей.

Во-вторых, зачем брать деньги взаймы, когда можно создать ситуацию, когда
ты и есть этих денег хозяин. Если Клавдии позарез надоело влачить жалкое
существование, она вполне могла пойти на крайние меры. Но убийство меня, ее
сестры и лучшей подруги, - это уж слишком крайняя мера.

Ну, предположим, она на нее пошла. Что дальше? Дальше она с помощью
Дмитрия находит исполнителя. Допустим - Сибирцева. Он крутится и все без
пользы. Неудачник. Тогда Клавдия ищет другого, более конкретного. Когда я
покидаю ее квартиру, она сообщает ему мой маршрут, и он пытается прирезать
меня из-за угла, но неуспешно.

Клавдия, случайно узнав, что я жива, передает бутылку отравленного
ликера, но и здесь промашка. Погибает Сибирцев.

Что потом? Потом меня пытаются бросить под поезд во время поездки к
Нелли. Откуда Клавдия узнала, что я еду к Нелли? А ей и не надо этого
узнавать. Просто тот парень следил за мной и выбирал подходящий момент.

Ну, в общем-то и все. Я жива, а Клавдия случайно падает с балкона, после
чего ее любимый братец Денис травится ее же запасами орехового ликера,
предназначенного для меня. Ирония судьбы. Жестокая ирония, но трудно спорить
с судьбой.

В целом довольно правдоподобно, хотя есть ряд "но". Во-первых, как
собиралась Клавдия получить деньги после моей смерти?

Как? Как? А очень легко. Она знала, где лежали мои драгоценности, и по
праву родственницы просто пришла бы в дом первая и забрала бы их, сказав
потом Нине Аркадьевне, что ничего там и не было. Она не подозревала, что
драгоценности уже в Польше.

Что ж, пока ничего себе версия.

Поэтому же Клавдия и пришла к Марусе после моей мнимой смерти. Она хотела
выяснить, почему всеми делами, связанными с похоронами, заправляют мои
подруги, а не родственники. Она рвалась к моим деньгам, а не оплакивала
меня.

Бумага, написанная моим почерком, сбила ее с толку. Как можно качать
родственные права, когда я сама пожелала, чтобы похоронами занималась
посторонняя Маруся.

Ее приход к Марусе был связан не с тоской и горем из-за моей кончины.
Клавдия намеревалась выяснить, как долго Маруся собирается чувствовать себя
хозяйкой в доме покойной, а точнее, ее интересовал ключ от моего сейфа,
который я доверила Марусе. Случайно выведав, что я жива, Клавдия,
естественно, захотела исправить эту ошибку, подослав отравленный ликер.

И здесь вроде все правдоподобно, но почему Клавдия решила лишить меня
жизни в Москве? Почему бы не сделать это еще тогда, когда я была в Питере?

Чего хотел от меня Сибирцев?

Вот на этот вопрос ответа не было. Как и на другой вопрос: откуда Клавдия
знает этого Сибирцева?

Я могу утверждать, что среди ее знакомых нигде Сибирцевым и не пахло.
Значит, ответ надо искать у Дмитрия. Вряд ли он пожелает разговаривать со
мной, но встретиться с ним необходимо.

Побродив по Старому Арбату, я пришла к убеждению, что пора встретиться с
Дмитрием Лебедевым. И отправилась домой.

Дома в почтовом ящике меня ждала повестка к следователю прокуратуры. Даже
обидно, что пришла она так поздно. Чего же наговорили ментам мои доктора?

Я не стала откладывать приглашение в долгий ящик, а решила встретиться со
следователем в тот же день. Я набрала номер телефона, указанный в повестке,
и самым приятным голосом сообщила, что не могу прийти в назначенное время.

- А когда сможете?

- Прямо сейчас, - заявила я.

- Приходите, - прозвучал лаконичный ответ. Не стану описывать долгий
разговор с мужчиной весьма приятной наружности (если не считать холодных
настороженных глаз). В результате выяснилось, что в убийстве Дениса
подозревают меня. Прямо сказано об этом не было, но ряд глупых вопросов
обнаруживал, куда этот приятной наружности мужчина клонит. В конце концов
мне надоели его "хитрые" ходы и я сказала:

- Не мучайтесь, это я отравила своего брата. Жаль, что никто не видел его
удивления. "Вытаращенные глаза", "брови, ползущие на лоб" и прочие
литературные ухищрения неспособны передать степени его удивления.

- Зачем вы это сделали? - откашлявшись, строго спросил он.

- Ради спортивного интереса. Стало скучно жить, решила развлечься.
Сочинила сказочку о покушениях. Вы слышали, наверное?

Мужчина напряженно кивнул.

- Да, кое-что, - выдавил он из себя. Все ясно. Абсолютно незнаком с
юмором.

- Случайно мне повезло: убили девушку, которая шла рядом со мной.

- Марину?

- Да, из Челябинска. Я решила воспользоваться этим и тут же придумала
хитрость с ликером.

- Вы сами себе послали отравленный ликер?..

- Правильно, с целью осторожненько отравиться и поразить тем самым своих
друзей и знакомых.

- Но случайно пришла ваша подруга, - подсказал мне прокурор.

- Правильно, - подтвердила я, - пришла Алиса с Сибирцевым. Они выпили
гораздо больше, чем я рассчитывала, и отравились по-настоящему.

- Так вы рассчитывали отравить их? Я рассердилась такой бестолковости.

- Да нет же. Я вообще не знала, что они придут. Я имею в виду, что не
собиралась пить отравленный ликер в том количестве, в котором выпили его
они. Ну, понимаете, о чем речь? - заговорщически спросила я.

- Понимаю, - удовлетворенно кивнул следователь прокуратуры.

- Таким образом, я виновна еще и в смерти Сибирцева, и в отравлении
Алисы, - с гордостью подытожила я.

Следователь, поджав губы, заявил:

- Это надо запротоколировать.

- Нет, пока не надо, слушайте дальше. Когда случайно погибла Клавдия, я
отнесла две бутылки в ее квартиру и оставила их в кухонном шкафу, чтобы все
свои преступления свалить на нее, но приехал Денис и выпив ликер, отравился.
Теперь все, - заключила я, откидываясь на спинку стула.

- Значит, будем записывать? - спросил следователь.

Я рассмеялась.

- Записывайте, если вам больше нечего делать. Только как вы все это
собираетесь доказывать в суде? Это же чушь на постном масле.

- Почему чушь? - удивился он.

- Потому что на бутылках, найденных в квартире Клавдии, нет отпечатков
моих пальцев, зато есть отпечатки покойной. Вы понимаете, что это значит?

- Что?

- Клавдия была жива, когда бутылки появились в ее доме. Значит, я могла
принести эти чертовы бутылки лишь при ее жизни. А как я при этом могла
заставить ее потрогать бутылки? Она же прекрасно знала, что Алиса лежит в
больнице с отравлением. Она знала, что яд был в двухлитровой бутылке с
ореховым ликером. Скажите, вы часто видели в обычном потреблении
двухлитровые бутылки с ликером?

- Нет, - честно признался прокурор.

- Я тоже. И тут я приношу в ее дом аж целых две подозрительные бутылки.