вином, много патронов, ножи, несколько выделанных ремней, запасная бурка и
другая одежда. Копаясь в куче стреляных гильз, которые лезгин по-хозяйски
собирал, я с удивлением увидел две блестящие, новенькие: пистоны у них были
пробиты сбившимся на сторону бойком!
бросил его в ущелье, тот и стрелял в меня у ручья. Это его гильзы. Из его
винтовки.
Телеусов.
Зачем идти на место преступления? Ведь бросить человека в таком положении -
это все равно что убить самому.
песнями-плясками. Ему можно гулять, он теперича при делах.
замусоленном, почерневшем ложе ее были вырезаны ножом пятьдесят шесть
продолговатых зарубок.
солнцем, надежно загороженный хребтами от северных ветров. Теплый воздух
съедал ноздреватый снег. Стволы кленов и дубов обсохли, понизу вокруг них
вытаяли воронки. Вербы и осины на берегу Лабенка заголубели от потянувшихся
сережек.
Большой рубленый дом с двумя входами вырос чуть ли не до последнего венца.
Свежий сарай белел сбоку. Гора желтого грунта означала будущий колодезь. Так
начинался поселок егерей.
Наутро мы договорились сделать обход южных отрогов и посчитать, если
удастся, тамошних зубров. Телеусов уверял, что, кроме уже встреченного
стада, в этом районе обитает еще три.
увидеть три плотных, на зиму сбившихся стада. Близко мы не подходили, да в
том и надобности не было: голый лес проглядывался в бинокль достаточно
хорошо. Глубокие порой быков в снегу походили на свежевзрытые окопы - так
зубры прорывали снег в поисках ожины и старой травы.
сто сорок девять голов, из них почти пятьдесят голов молодняка.
найденном стаде, - сказал Телеусов. - За три десятка ручаюсь.
этой долине и запоздало спросил:
плотное звериное население, да так, что никто не взял ни одного зубра? Ведь
бойню могли устроить!
у охотника все доброе-хорошее. Такую пальбу могли учинить, никакой запрет не
остановит. Убить не всех убьют, а вот изранить могли. Да еще напужать, с
пастбищ согнать. В страхе зубра бегит куда попало - в ущелье, в реку, с
обрыва... Ну, вот я и повел, чтобы, значит, мимо. На одно стадо, как ты
помнишь, мы все-таки наскочили. Это когда осечка у твово генерала вышла.
Теперь-то могу как на духу: я тому виновник. С вечеру перед охотой взялся
генералов маузер смазывать, маленько сахарку в масло допустил, оно и того...
заело.
вышло у меня, что в одна тысяча девятьсот одиннадцатом году, в апреле
месяце, на территории Кубанской охоты находилось всего четыреста девяносто
семь диких зубров.
Чебурновым. Ну, один-то уже покойник, земля ему прахом, а вот Семка по лесу
бродит. Да и брательник евонный... Пастухи еще с юга опасные, Гузерипль у
нас без охраны.
задач несчетно. Если бы только Семен Чебурнов бродил по территории Охоты! В
бесчисленных винтовках затворы спущены с предохранителя. Люди неспособны
жалеть дикого зверя.
зубрами, написать рапорт о смерти самого опасного браконьера, прочесть
почту, если таковая была. Конечно, была! Я ждал новостей от Дануты, которая
обещала встретиться с зоологами Академии наук и узнать, что там с прошением
на высочайшее имя об установлении охранной зоны. Ждал ответа из
Екатеринодара, куда посылал запрос без команды свыше, по собственному
разумению. Если Охота перейдет станичным юртам, то в канцелярии наказного
атамана должны заранее принять меры к защите животных, всей природы Кавказа.
Я уж не говорю о беспокойстве, когда вспоминаю своих старых родителей.
равнодушием, которое само по себе раскрывало заговор егерей - не оставлять
меня одного в лесу: знали о выстреле. Никита Щербаков сказал, конечно.
захватим. Оттуда я возвернусь, и мы с Василь Васильичем сбегаем на Кишу,
оленей в пути высмотрим.
этой нечаянной задумкой - подружиться с барсом.
Телеусов поотстал, потом догнал и спросил:
Пусть не под крышей и не в тепле, а под открытым небом, но зато рядом с
барсом. Разве это не интересно?
на нем не было. На перильцах по-домашнему уютно сидела и вертела головой
отчаянная птица оляпка, ныряльщик, водолаз, не боящаяся даже ледяного
Лабенка.
растопил снег. Тут было тихо и безопасно - ни веток, ни скал, где могли
укрыться волки или тот же барс. А мы спустились ниже и разожгли костер в
сотне шагов от мостика.
подумав, бросил один близко от костра, второй дальше, а третий положил на
самый край мостика.
из-под камней.
попривыкнуть к темноте, как на той стороне я нашел глаза барса. Без боязни
крикнул Телеусову, барс услышать не мог - река грохотала весенним громом,
начисто забивая все звуки.
не таясь, передвинулся так, что до мяса на мосту оставалось всего шагов
тридцать.
ходил, светящиеся глаза его раза два приближались к мосту с той стороны, он
хорошо нас видел и мясо, конечно, чуял, но ведь так страшно ступить на узкую
переправу, в конце которой люди! Западня?.. Впрочем, те самые люди, которые
выпустили его из железных лап капкана. Он колебался.
низко опущенную голову. Он не сводил с нас горящих глаз, а мы сидели,
разговаривали, смеялись, не обращали на него никакого внимания. Он подполз
ближе, еще ближе, в мерцающем свете костра мы различали пятна на его шкуре.
Остановился, приподнялся на ногах, и тут Алексей Власович громко сказал:
Через несколько секунд стойки зверь протянул к мясу кривоватую, видно плохо
сросшуюся, лапу, когтями подтянул к себе приманку. Задом, задом переполз
мост, лег там и спокойно занялся ужином.
другим куском.
и, мягко прыгнув шагов на восемь, кошкой прошмыгнул на таком расстоянии от
нас, что я мог достать его длинной палкой.
порцией, смело оттащил подарок дальше, съел и долго, завороженно смотрел то
ли на костер, то ли на нас.
Смотри, даже ружейного запаха не боится. Если чаще встречать его, вовсе
подружимся. А ну, спытаю...
Алексей Власович стал говорить с ним тем добрым голосом, каким мы увещеваем
неразумных детишек, а сам подходил все ближе. Но и барс пятился, так что меж
ними все время сохранялось шагов десять. "Поговорив" минут пять, человек и
зверь разошлись. Егерь выглядел довольным.
Буркатовский Сергей
Круз Андрей
Сапковский Анджей
Афанасьев Роман
Куликов Роман
Роллинс Джеймс