Насилу его добудился... Да еще хворь к нему привязалась...
в конюшне и дал лошадей украсть... Чтоб ему ни дна ни покрышки, когда
околеет!
удержали его. Присмотревшись получше, они заметили, что батрак изменился до
неузнаваемости. Лицо у него посерело, губы стали бледными, как у покойника,
глаза ввалились.
батрака, не был ли кто вчера в их отсутствие и не угощал ли его?
которому починил сани, и о снадобье монахов из Радечницы; всхлипывая, он
добавил:
мне рассказать, когда мы вернулись из костела, а?
угостились?..
пьян я или не пьян, а когда я напился, смотреть в оба, чтобы чего-нибудь не
утащили... А ты такой же вор, как и они, - еще хуже их: ты меня подвел - за
то, что я пустил тебя в дом, когда ты с голоду подыхал!..
меня есть, хоть худой, а все-таки... Ну, и зипун да сундучок... Все заберите
себе, только не говорите, что я вас подвел... Пес-то был не вернее меня, а и
его отравили.
отдает да жалованье, а лошади стоили не меньше как восемьдесят рублей... За
целый год я не скопил столько, чтобы лошадей купить... Восемьдесят рублей,
о, Иисусе!.. Восемьдесят рублей отдать из-за этого прощелыги... Будь ты мне
сын родной, а не бродяга приблудный, и то бы я тебя не простил... Оба
мальца, хоть они мои дети, того мне не стоили...
находи, а нет - я в суд на тебя подам за воровство... Ступай куда хочешь,
ищи как знаешь, но без лошадей на глаза мне не показывайся. Убью! Себя
загублю, а убью... До того ты мне омерзел из-за этой кражи, что вот схвачу
топор и башку тебе раскрою! И щенка этого забирай, Зоськина ублюдка, а то
сдохнет. Оба убирайтесь вон! С лошадьми вернешься - все тебе прощу. А без
них придешь, лучше удавись, но мне на глаза не попадайся.
тулуп. - Авось господь бог мне поможет...
разорился, - пробормотал Слимак, повернулся и ушел.
фартуком слезы.
ведь он, может быть, уходил навсегда.
свой жилет, потом завернул ее в лоскут от зипуна, а поверх укутал рядном.
Затем подпоясался кушаком и разыскал во дворе толстую палку.
болезни. Но он уже мог думать и понимал, что произошло. Мацек не обиделся на
Слимака за то, что тот избил его и выгнал из дому, - правду сказать, хозяин
был прав; не смущало его и то, что с этой минуты он лишается крова: у таких,
как он, крова никогда не бывает. Не тревожило Мацека даже будущее, ни его
собственное, ни сироткино, - что ж: мир велик, а господь бог везде. Его
мучило другое: жаль было украденных лошадей.
друзья и братья. Кто во всем свете скучал по нем; кто, как не Войтек и
Гнедой, с радостью его встречал, когда он входил в конюшню, и прощался с
ним, когда он уходил? Сколько лет они прожили вместе, вместе терпели нужду,
помогали друг другу, скрашивали его одиночество - и вот не стало этих
друзей! Кто-то украл их, угнал на голод, на муку, и он, Овчаж, это
допустил...
ними случилось, и зовут его на помощь. "Иду! Иду!" - бормотал батрак. Он
взял ребенка на руки и, опираясь на палку, заковылял со двора. Мацек даже не
оглянулся в воротах: наглядится еще, когда вернется с лошадьми.
заметил следы лошадей, отпечатанные на снегу, как на воске. Вот большое
копыто Гнедого, а вот сломанное Войтека, там, подальше, воры сели верхом и
поехали шагом. До чего осмелели, ничего не боятся! Все равно Овчаж вас
отыщет; пусть он слаб и хром, но теперь в нем проснулось мужицкое упорство.
Хоть бы вы убежали на край света, он пойдет и на край света; хоть бы вы
укрылись под землей, он руками разроет землю; хоть бы вы улетели на небо, он
и на небо попадет и до тех пор будет молча стоять у небесных врат, до тех
пор будет своим смирением докучать святым, пока они не разбегутся по небу и
не приведут ему лошадей.
Мацек отлично их видел и читал по ним всю историю этого путешествия. Вот тут
Гнедой споткнулся, а тут Войтек в испуге шарахнулся в сторону, а вон там вор
слез с Гнедого и поправил на нем уздечку. Ну, и важные господа - эти воры!
Уж и воровать ходят в новых сапогах; шляхтич и тот бы не постыдился выехать
в таких на охоту...
- это бы еще полбеды, но они разъехались в разные стороны: тот, что ехал на
Гнедом, взял вправо, а тот, что на Войтеке, - влево. Овчаж с минуту подумал
и пошел налево: может быть, потому, что следы Войтека были заметнее, а может
быть, и оттого, что он больше любил эту лошадь.
деревни, где жил кум Слимака, староста Гроховский. Крюк был небольшой, и
Мацек решил зайти к Гроховскому, рассчитывая, что ему дадут поесть: он и сам
успел проголодаться, да и сиротка уже несколько раз принималась хныкать у
него на руках.
просто так, без особой причины. Огромный мужик сидел у стены на лавке,
опершись одною рукой на стол, а другой на окно, и слушал бабью брехню с
таким вниманием, как будто ему в волости читали рапорт. Однако внимание это
не было искренним: всякий раз, когда голова жены устремлялась вслед за
горшками в печку, Гроховский потягивался, зевал или ударял себя кулаком по
голове, морщась так, как будто эта болтовня ему давно уже осточертела.
Гроховский обрадовался Овчажу, велел его покормить чем-нибудь горячим, а
девочке дать молока. Когда же батрак сообщил, что у Слимака украли лошадей и
что он, Мацек Овчаж, идя по следам воров, зашел к своему старосте
посоветоваться, Гроховский угостил его копченой свининой и водкой. Он готов
был даже составить протокол, но, к сожалению, дома у него, как он выразился,
не было канцелярских принадлежностей и бумаги.
шептались не менее часу. Оказалось, что Гроховский давно уже выслеживает
воровскую шайку и даже знает ее главарей, но пока ничего с ними сделать не
может. Никто из них не пойман с поличным, и, что еще хуже, какие-то
влиятельные люди ставят ему палки в колеса. Он назвал Мацеку фамилию
проезжего, который за починку саней употчевал его питьем радечницких
монахов, и объяснил, что ехавшая с ним баба, его жена, вовсе не баба и не
жена, а попросту брат Иоселева шурина, переодетый в женское платье.
охотой угощал обоих Слимаков и напоил их допьяна, но он поклялся старосте,
что до поры до времени рта не раскроет.
но мы сами найдем на них управу: подстережем в укромном местечке и первым
делом установим, кто ворует. Тогда и лошади отыщутся; ты о них не горюй.
сложить.
незачем идти, я и без того знаю: он ведет к Иоселеву шурину. Но любопытно
мне знать про другой след, направо от дороги; не приведет ли он нас к
кому-нибудь из колонистов или к тому еврею, что караулит остаток леса. Иди,
брат, по тому следу как можно дальше, а в случае на что набредешь, сейчас же
дай мне знать. Воровское гнездо невелико, к завтраму ты обернешься.
блеснули.
намекнул было жене, что не худо бы оставить сиротку у них, но баба так на
него накинулась, что он умолк. Овчаж опять закутал девочку в зипун и рядно,
посадил ее на левую руку, в правую взял палку и пошел.
часок, сообразил, что конюшня у воров должна быть где-то поблизости, потому
что следы тут смешались. Сперва он удалился от дороги, потом приблизился,
потом опять отошел, свернул в лес и, наконец, очутился в овраге, по другую
Сертаков Виталий
Роллинс Джеймс
Прозоров Александр
Херберт Фрэнк
Березин Федор
Каменистый Артем