каждой неизбежной в Истории катастрофы.
улицы. Лавка Ашиля Репленже была старинной, с деревянным фасадом и
изысканной витриной под вывеской "Livres anciens, autographes et documents
historiques". Корсо велел девушке дожидаться снаружи, и она безропотно
подчинилась. Направляясь к дверям, он заметил ее отражение в витринном
стекле - наполовину заслоненная его плечом, она стояла на противоположном
тротуаре и пристально смотрела ему вслед.
стеллажах, папки с гравюрами и дюжина старых деревянных картотечных шкафов.
На ящиках - латунные кружки с изящно выгравированными буквами,
расположенными в алфавитном порядке. На стене в рамке - рукописный лист,
под которым значилось: "Фрагмент "Тартюфа" Мольера". Рядом - три очень
недурных гравюры: Виктор Гюго, Флобер, а посередине - Дюма.
пышными седыми усами и двойным подбородком, свисающим на ворот рубашки.
Одним словом, персонаж, весьма похожий на Портоса. Одет он был дорого, но
небрежно: английский пиджак, с трудом сходившийся на толстом животе,
фланелевые брюки - чуть спущенные и мятые.
визитную карточку Бориса Балкана и морщил лоб. - Да, припоминаю, он звонил
мне. Что-то связанное с Дюма.
"Анжуйского вина". Букинист впился в нее глазами и поднял бровь.
кармана пиджака очки с бифокальными стеклами и надел, но сперва метнул
цепкий взгляд на посетителя. Потом склонился над рукописью. Когда он поднял
голову, лицо его сияло восторгом.
раздосадованным и пару раз недоверчиво глянул на посетителя поверх очков.
Потом снова склонился над рукописью.
Корсо, словно раздумывая, каким образом она попала к тому в руки. - Откуда
это у вас?
эту рукопись раньше?
витринное стекло на улицу, будто какой-нибудь случайный прохожий мог вдруг
растолковать ему смысл неожиданного визита. Хотя, скорее всего, он просто
подыскивал ответ. Наконец он потрогал усы - так, точно те были наклеены и
он проверял, на месте ли они, потом уклончиво улыбнулся:
ты уже видел, а что - нет... Район всегда был удобен для торговли книгами и
гравюрами... Вокруг все непрерывно что-то покупают и продают, порой книга
несколько раз проходит через одни и те же руки. - Он сделал паузу, чтобы
глотнуть воздуха: три коротких вдоха, потом метнул на Корсо изучающий
взгляд. - Нет, думаю, что нет. Раньше я этой рукописи не видел. - Он снова
посмотрел на улицу; кровь прилила у него к лицу, оно побагровело. - Уж
ее-то я запомнил бы.
голубым листам; казалось, он прикасался к ним с опаской. Затем взял одну
страницу двумя пальцами. - Полукруглые буквы, средний нажим, без вставок
между строками и без помарок... Почти нет знаков препинания, зато много
лишних прописных букв. Несомненно, это Дюма в зрелые годы, где-то в
середине жизни, когда он писал "Трех мушкетеров"... - Букинист начал
заводиться. Но вдруг он замолк, подняв палец вверх, и Корсо увидел улыбку,
проклюнувшуюся из-под усов, знак того, что хозяин принял решение. -
Подождите минутку!
слоновой кости.
помеченные инициалами А. Д.; под другими стояла полная подпись. По большей
части это были короткие записки, адресованные издателям, письма к друзьям,
приглашения.
- Автограф попросил у него Линкольн. Дюма послал десять долларов и целых
сто автографов - их продали в Питсбурге на благотворительном аукционе... -
Он показывал Корсо свои сокровища со сдержанной, но явной профессиональной
гордостью. - А это, взгляните, приглашение на ужин в замок "Монте-Кристо",
который он построил для себя в Марли-ле-Руа. Иногда он ставил лишь
инициалы, а случалось, пользовался псевдонимами... Хотя не все известные
автографы являются подлинными. В газете "Мушкетер", которая принадлежала
Дюма, служил некий Вьелло, умевший подделывать почерк хозяина. К тому же
последние три года жизни у Дюма сильно дрожали руки, приходилось диктовать.
поклонником и изготовлял бумагу специально для своего кумира... И почти
всегда такого вот цвета, особенно для романов. На статьи чаще шла розовая,
на стихи - желтая... Дюма писал разными перьями, в зависимости от жанра. И
терпеть не мог синих чернил.
первом варианте. - Букинист провел пальцем по усам, потом наклонился над
рукописью и принялся громко и театрально читать: - "Ужасно! Ужасно! -
шептал Атос, между тем как Портос бил бутылки, а Арамис отдавал приказание
- правда, несколько запоздавшее - привести духовника", - букинист со
вздохом прервался на полуслове и, удовлетворенно кивнув, протянул Корсо
лист. - Посмотрите сами! Маке написал просто: "И он испустил дух на глазах
у онемевших от ужаса друзей д'Артаньяна". Дюма эту строку зачеркнул, а
сверху написал несколько своих фраз, вставил новые реплики.
мощными плечами.
моложе Дюма, рекомендовал его писателю их общий друг Жерар де Нерваль. Маке
сочинял исторические романы, но безуспешно, и принес Дюма набросок одного
из них - "Добряк Бюва, или Заговор Селламара". Дюма превратил это в
"Шевалье д'Арманталь" и напечатал под своим именем. А Маке получил за
работу тысячу двести франков.
и стилю письма?
тысяча восемьсот сорок четвертого года, когда шла работа над "Тремя
мушкетерами"... Белые и голубые листы - тоже его обычай. Дюма с помощником
работали неутомимо. Из "Мемуаров господина д'Артаньяна" Куртиля они
позаимствовали имена для своих героев, путешествие в Париж, историю миледи
и образ жены галантерейщика, которой Дюма придал черты своей любовницы
Белль Крельсамер, чтобы госпожа Бонасье вышла поживее... Из "Мемуаров"
господина де Ла Порта, доверенного лица Анны Австрийской, появился эпизод
похищения Констанции. А у Ларошфуко и из книги Редерера "Политические и
галантные интриги французского двора" они почерпнули знаменитую историю про
алмазные подвески... В ту пору они писали не только "Трех мушкетеров", но
еще и "Королеву Марго" и "Шевалье де Мезон-Руж".
больше и больше краснел, кровь опять прилила у него к лицу. Последние фразы
он проговорил совсем быстро и сбивчиво. Он боялся утомить собеседника, но в
то же время хотел предоставить ему как можно больше фактов.
забавный анекдот... Уже было объявлено о публикации романа-фельетона под
названием "Шевалье де Ружвиль", но тут Дюма получил негодующее письмо от
некоего маркиза, носящего ту же фамилию. В итоге автор изменил название, но
вскоре получил новое письмо. "Глубокочтимый господин Дюма, - писал
аристократ, - называйте свой роман, как Вам заблагорассудится. Я -
последний представитель рода и через час намерен застрелиться..." И
действительно, маркиз де Ружвиль покончил с собой из-за какой-то любовной
истории.
словно он просил прощения за свой недуг. Сильная, рука опиралась на стол
рядом с голубыми листами. Он напоминает выбившегося из сил великана,
подумал Корсо. Портос в пещере Локмария.
понятно, на чем основана ваша дружба.
Репленже, слегка смутившись, опустил голову, - Я просто-напросто
трудолюбивый эльзасец, занимаюсь книгами с авторскими пометками, а также
автографами. И заметьте, исключительно французских авторов девятнадцатого
века... Так вот, подумайте, как бы я оценивал то, что попадает в поле моего
зрения, если бы не умел с точностью определить, чья это рука и какова
история появления рукописи или документа. Надеюсь, вы понимаете...
от обычного барахольщика.
Афанасьев Роман
Никитин Юрий
Громыко Ольга
Глуховский Дмитрий
Распопов Дмитрий
Посняков Андрей