Чтение 40–й страницы книги ~Ритуал после брачной ночи~

регулярно таскать тебе передачи в течение пятнадцати лет... На такой подвиг
я не способна, извини.

- Я могу. - Кайе всегда отличалась жертвенностью. Даже в таллинские
бордельные времена, когда месячные заставали нас врасплох, а клиент напирал,
на нее всегда можно было положиться. - Я тебя не оставлю, Вари!

- Значит, за подружку горой? А если муженек узнает? - подмигнула Монти
нашей раскаявшейся Магдалине. - Что ты поддерживаешь падшую женщину, которую
нужно стерилизовать и которой место за колючей проволокой на сто пятом
километре...

- Не узнает, - пролепетала Кайе. Впрочем, никакой уверенности в ее голосе
не было.

- А потом подрастет твой отпрыск, - Монтесума присела рядом с Кайе и
нежно положила руку ей на живот. - И тоже будет носить тете Вари... печенье
курабье и вязаные носки.

- Ненавижу печенье курабье! - вставила я.

- Тем более. Вариант с тюрягой отпадает. Остается одно. Переправить тебя
в Швецию. Но это не раньше чем через неделю. А пока... Где твой список
подозреваемых?..

Последующие полчаса мы перемежали список подозреваемых коньяком "Реми
Мартен", потом верный Акоп принес нам две бутылки десертного "Сотерна" и
молоч-но-водочный коктейль для Кайе.

- Значит, так, - подвела итог наших бдений Монте-сума. - Я займусь этим
долбаным буддистом Тео Лермиттом. У меня как раз готовится эксклюзивный
проектик "Сукхавати - спальня в индийском стиле"...

- Сукхавати? Это что такое? - спросила Кайе.

- Необразованные дуры! Как не мыслили дальше своего лобка, так и не
мыслите. "Сукхавати" - в переводе "счастливая страна", поле Будды. Ложишься
в такой спаленке - и сразу впадаешь в нирвану.

- Смело! - восхитилась я.

- Еще бы! Так что подкатить к этому искусствоведу не составит труда.
Вытащу из-под земли, напрошусь на консультацию и все такое. Теперь Стас. Мы
как-то выпустили его из виду. Где, ты говоришь, он жил?

- На Суворовском.

- Хорошее местечко. Родственники у него есть? Монтесума прекрасно знала,
что в родственниках покойного Стасевича числится только попугай Старый
Тоо-мас и две финиковые пальмы, но решила подстраховаться.

- Нет. Родственников у него нет, - подыграла Монтесуме я.

- Естественно. Такого ублюдка не могла родить женщина. Куплю-ка я,
пожалуй, его гнездышко.

- Ты?! - опешили мы с Кайе.

- А что? Если на хату никто не претендует, она будет выставлена на торги.
У меня концы и в Комитете по имуществу, и в агентствах по недвижимости. Тем
более что я уже давно хотела улучшить жилищные условия.

- Ты видишь, Кайе, какая у нас крутая подруга? - Я хихикнула и высосала
из бутылки остатки "Сотерна".

- И ее мебель стоит на даче у губернатора, - поддержала меня Кайе.

- Плюю на ваш стеб. Вы что, не понимаете, что можно совместить приятное с
полезным? Я буду там тусовать-ся, как потенциальная покупательница, и заодно
все разнюхаю. Ты говоришь, что у тебя билеты на презентацию к черноземному
молдаванину?

- На два лица. На меня и журналиста Синенко.

- Членоподобное пинком под зад. - Монтесума явно начала путать наш
скромный девичник и свое мебельное производство. - Вместо него пойду я. Так
будет надежнее.

- Нет, - впервые за вечер я проявила твердость. - Нет. Ты там не
появишься. Пригласительные не мои, а Сергунины, он этого может не понять.
Это первое. И второе, это не то магистральное направление, на которое мы
должны бросать лучшие силы.

Каринэ Суреновна Арзуманян, как и любой восточный человек, была падка на
мелкую лесть и потому смягчила позицию.

- Допустим... Но ведь никто еще не исключил молдаванина из числа
подозреваемых. А если это и есть убийца...

- Вот-вот, - внесла свою лепту Кайе. - Молдаване - коварные люди.
Коварные и кровожадные. Они и Дракулу придумали.

- Дракулу придумали румыны, - поправила я Кайе.

- Дракулу придумал Брэм Стокер, - поправила меня Монтесума.

- Это дела не меняет. А если, как ты утверждаешь, Монти, винодел и есть
убийца - тогда тем более глупо светиться в этой галерее. Презентация-то для
прессы! Сергуня попадает туда на законных основаниях, я - на более или менее
законных, как подружка журналиста... А что там будет делать мебельная
королева?

- Сдаюсь, - Монтесума подняла руки. - Занимайся им сама. Но все это,
конечно, сплошное дилетантство. Мы даже не знаем, кому была выгодна его
дурацкая смерть. У этого виолончелиста наверняка остались наследнички,
которым отойдут все бриллианты. Может, они его и порешили... А мы должны
гоняться теперь за какими-то молдавскими буддистами...

- Наследницей была жена, - тихо сказала Кайе. - Во всяком случае, так
было указано в завещании.

- А ты откуда знаешь? - удивилась я.

- Юри пока еще занимается этим делом.

- Тогда ты должна знать еще и то, что его жену убили в прошлом году.

- Веселенькая семейка, - присвистнула Монтесума. - Покойников.

- Три года назад Киви попал в больницу, - Кайе решила добить нас своей
осведомленностью. - В Швейцарии. Какой-то город... Шафхаузен... Да,
Шафхаузен. У него были большие проблемы с почками, он едва не умер. Он тогда
написал завещание на жену. Все состояние завещал ей...

Шафхаузен, Шафхаузен... Кажется, где-то я уже слышала название. Ну,
конечно, "помповое ружье, подарок Общества охотников швейцарского кантона
Шафхаузен". Сведения из репортерского блокнота Сергуни Синенко...

- Надо же, какой меценат, - Монтесума никогда не верила мужчинам, это
было ее жизненным кредо. Единственное существо мужского пола, которому она
доверяла, был памятник Барклаю де Толли у Казанского собора. - А потом жену
нашли мертвой.

- Монти, нельзя же так! - не выдержала я. - Если бы ему расхотелось
делиться ценностями с женой, он мог бы просто переписать завещание...

- Но теперь это неважно, - перебила меня Кайе. - Другого завещания нет.
Завтра должен приехать адвокат Киви.

- Зачем? - удивилась я. - Зачем адвокат, если все его богатство за
бугром?

- Я не знаю. Но могу спросить у Юри...

- Сделай одолжение.

- Подвожу итог, - Монтесума снова взяла командование на себя. - Мы с
Варварой пошерстим остатки дружной гостиничной команды.

- Там была еще и обслуга. Пять человек... - напомнила я.

- Не перебивай... Мелочовка потом. А Кайе будет снабжать нас информацией.
По мере поступления. Ты как, Кайе?

- Jah! - Величие жертвы было столь очевидно, что Кайе даже покраснела и
на глазах прибавила несколько сантиметров в росте.

И приступила к своим обязанностям немедленно. Она вынула из сумочки
сложенный листок и протянула его мне.

- Что это? - Развернуть листок я не успела: Монтесума ястребом налетела
на бумажку.

- Это адрес ювелира. Подпольного, - скромно объяснила Кайе.

- Умница! Снимаю шляпу, - сказала Монтесума, которая всегда носила только
платки. - Твой будущий отпрыск будет тобой гордиться. А мы завтра же
навестим старичка...

- Если у тебя будет еще одна возможность, Вари, - Кайе умоляюще сложила
руки на животе. - Ты достанешь мне автограф Полины Чарской?

- Обязательно, - сказала я. Что еще мне оставалось?..

***

Монтесума, которую я никогда раньше не видела в таком возбужденном
состоянии, вызвалась развезти нас. Сначала мы забросили Кайе на ее забытый
богом проспект Обуховской обороны. Причем Кайе запретила шикарному,
украшенному тонированными стеклами монтесумовскому "БМВ" приближаться к ее
хибаре ближе чем на два квартала. Я сидела на заднем сиденье и вполуха
слушала их ленивую перебранку.

- Мне бы не хотелось, чтобы возникли ненужные разговоры, Монти...

- Тогда пригласи меня к себе, детка. Представишь меня как близкую
подругу.

- Ну что ты! - не на шутку перепугалась Кайе. - Откуда у меня подруги с
такими тачками? Юри не поймет...

- Прости. Совсем забыла, что ты у нас скромная дочь механика, который всю
жизнь впахивал в парке аттракционов. И все твои подруги если на чем-то и
катаются, то исключительно на "чертовом колесе"... - Тут Монтесума не
выдержала и стукнула кулаком по рулю. - Черт возьми, Кайе, что с тобой
происходит?!! Но что дурного в том, если беременную женщину подвезли домой?
Даже если он увидит...

- Юри не увидит... Он на работе.

- Тем более не понимаю.

- Но могут увидеть соседи. Я бы не хотела давать повод...

- Пошла вон из машины, дура набитая! Кайе просияла, обняла за плечи
Монти, чмокнула в щеку меня, открыла дверцу и осторожно спустила ноги на
землю. Мы еще немного постояли, наблюдая за тем, как Кайе бредет по улице -
с огромным животом, победоносным животом, Животом Начала Мира.

Монтесума открыла бардачок, вытащила оттуда устрашающего вида сигару,
срезала ее кончик маленькой блестящей гильотинкой и закурила.

- Н-да, - сказала она, пуская дым через тонкие, как будто выписанные
китайской тушью, ноздри. - Сама мудачка, муж - круглый идиот, район - дыра