мной и уткнулся в мои колени.
представляешь, как я одинок. Я устал бороться за свою жизнь. С лекарствами
напряженка, даже за большие деньги. Очень часто в Спид-центр приходит
благотворительная помощь. По идее, ее должны раздавать всем больным, но на
самом деле она достается тем, кто успел занять более-менее значимое
положение в обществе, а еще чаще тем, у кого есть деньги. Я могу купить эту
помощь, а художник, с которым мы часто встречаемся около процедурного
кабинета, - нет, потому что у него нет денег, хотя он рисует прекрасные
картины. Я познакомился с одним мужичком. Он ездил отдыхать в Сочи. Там
сошелся с разбитной девицей. Трахнулся. Приехал домой - а у него хламидиоз,
трихомоноз и сифилис. Он поклялся ее найти и убить. От всего вылечился.
Потом пошел сдавать анализы, а у него, оказывается, еще и спид вылез. Стал
он ее искать, узнал, что она из Мичуринска. Нашел... Ему показали се могилу.
Сейчас он лежит в реанимации и помочь ему никто не может. Понимаешь, Машка,
у него была цель, и он упорно шел к этой цели, узнав, что болен спидом. Он
мечтал только об одном: найти эту девку и убить. Но когда он увидел могилу и
понял, что цели больше нет, жизнь для него утратила всякий смысл. Он
перестал бороться, и спид тут же доконал его. Сказали, что он протянет всего
несколько дней. Тебе пока везет. Ты еще нормально себя чувствуешь, а мне
скоро крышка. Говорят, человек всегда чувствует свою смерть, это правда, я
чувствую ее приближение. Она подкралась и выжидает момент, чтобы
наброситься. Знаешь, как тяжело остаться один на один со смертью. Впрочем,
тебе этого не понять, ты поймешь позже. Можно держаться только вдвоем, а
одному остается наблюдать за разложением собственного тела. Я хотел лечь в
стационар, да не рискнул, там смертью еще больше пахнет. В одной палате
скромный паренек лежит, немного забитый. Его из армии с вичем комиссовали.
Его там кавказцы опустили в каптерке. Он сначала хотел с жизнью покончить,
но затем в религию вдарился, лег в стационар. Комнату иконами обвешал.
Говорит, помогает. В этом стационаре в каждой палате иконы висят. Это похоже
на дурдом. Если туда лечь, то можно вообще головой поехать... А один чудик
со мной лечится, вообще странный. У него отец банкир, постоянно по
заграничным командировкам мотается, а этот по девкам отрывался. Сядет в
папину машину и вперед по Тверской с сигаретой в зубах. Он молодой, в
институте учится. Я спрашиваю: "Сколько у тебя телок было?" Он отвечает:
"Десять". Я его спрашиваю: "В год десять?" А он: "Да нет, в неделю". Я чуть
со стула не упал и опять спрашиваю: "Ты что, всех своих однокурсниц
перетрахал?" А он: "С однокурсницами редко. Я в основном девочек на Тверской
снимаю". А теперь представь - десять телок без презерватива да по несколько
раз. Деньги есть, чуть доплатит - и те без проблем без резинок соглашаются.
А от какой он спид намотал, сам не знает. В больнице хотели цепочку
зараженных установить, стали копать, так бесполезно. Он больше половины не
помнит, а у многих даже имен не спрашивал. Гонял по ночам на отцовском
джипе, цеплял девчонок и вез в отцовскую сауну. Как про спид услышал, так
сразу в слезы. Ну я ему и объяснил, что за все надо платить, даже за секс.
Он плечами пожал и говорит, что он и так за секс деньги платил. Вот дурак,
так и не понял, что секс может стоить не только денег, но и здоровья... Ему
гуманитарную помощь в первую очередь дали.
глаза и чуть слышно произнес:
Больше у меня нет дома. Можно, я у тебя поживу, пока не сдохну.
закрыла глаза и крепко уснула. Около трех часов ночи меня разбудил сильный
кашель Ильи. Лицо его посинело, глаза налились кровью. Быстро вскочив, я
принялась трясти его за плечи.
Через пять минут открылась рвота. Его рвало так, что он захлебывался в
рвотных массах. Я повернула его на бок и побежала за водой.
пройдет и тебе станет легче. Вот увидишь, - бормотала я, размазывая по щекам
слезы. - Попробуй подняться и выпить. Ты должен почувствовать себя лучше.
его голову - он горел.
аспирин.
лекарства. Я умираю, Маша, неужели ты не поняла.
комнату. Затем постелила чистую постель и вытерла Илью мокрым полотенцем.
приподнять его, но у меня ничего не получилось.
бессилия и побросала подушки на пол.
Мне еще никогда не было так холодно.
шубу и положила ее сверху.
наступила зима?
его по плечу. - Мы с тобой обязательно доживем до зимы. Знаешь, как вкусно
пахнет первый снег. Свежестью и еще почему-то цветами, только вот какими? Я
никак не могу вспомнить... Но это не беда, когда пойдет первый снег, мы с
тобой пойдем гулять и сразу отгадаем. Кто отгадает первым, тот выиграет.
Договорились?
потолок. - Ты похожа на мою маму. У меня была добрая, хорошая мама. Она
всегда и все прощала. Маша, если сможешь, прости, и ты меня.
момента, когда впервые увидела в нашей больнице. Я ни о чем не жалею. Можно
прожить всю жизнь, но так и не узнать, что такое любовь, а мне повезло: я
встретила тебя.
"скорая" и обнаружит меня здесь, то тебя сразу же проверят на спид и
поставят на учет. Это страшно, Маша, не надо. Все окружающие будут тебя
ненавидеть и желать твоей смерти. Я знал, что умру со дня на день и молил
Бога только об одном, чтобы умереть у тебя на руках. Мне всегда спокойно,
когда ты рядом. Ты единственный человек, который умеет любить. Это огромный
талант. Ты смогла полюбить такое ничтожество, как я. Я не стою твоего
мизинца. Ты слишком для меня хороша. Если бы я смог повернуть свою жизнь
назад, то я бы женился на тебе и увез отсюда как можно дальше. Мы бы жили
только вдвоем, и нам никто не был бы нужен.
обхватив руку Ильи, я прижала ее к груди.
хотел тебя подставить. Вернее, я уже тебя подставил. Сначала я ничего не
чувствовал к тебе. Я хотел, чтобы ты все рассказала ментам и села в тюрьму.
Теперь я молю Бога только об одном, чтобы он не причинил тебе зла. Мне даже
страшно подумать, что с тобой будет, если он тебя найдет...
понимаю! О чем ты говоришь?
потолок. Я взяла его за руку и попыталась нащупать пульс. Пульса не было.
не последовало.
меня ни подставлял, только, пожалуйста, подними голову. Прошу тебя, Илья!
посмотрела на часы. Половина шестого. Наклонившись над Ильей, я стала бить
его по щекам, но он так и не поднял головы. Нос его заметно заострился, губы
почернели. Я в голос заревела, как ревут бабы, оплакивая покойников. Жизнь
для меня потеряла всякий смысл.
усилием произнесла:
Афанасьев Роман
Афанасьев Роман
Якубенко Николай
Пехов Алексей
Прозоров Александр
Посняков Андрей