Чтение 40–й страницы книги ~Опасная тихоня~

- Люсь, мы к тебе по поводу этой твоей знакомой, ну, помнишь, что
фотографию переснимала?

- Из-за Надьки? - быстро сообразила Люся. - А что эта швабра еще
натворила? - И снова перевела взгляд на меня. - Это вы ее разыскиваете?

Я только кивнула.

- Тогда я знаю, по какой причине - она у вас что-нибудь свистнула, -
неожиданно догадалась она.

Я не стала подтверждать ее предположение, как, впрочем, и опровергать
его.

- Вот до чего докатилась, - с тяжким вздохом изрекла Валентинова соседка
и предприняла безуспешную попытку запахнуть халат на груди.

- Вы не подскажете, как мне ее найти? Люся поежилась и сгребла ворот
халата короткопалой ладонью с облупившимся маникюром:

- Да на Бочарной, в шестнадцатиэтажке, ну, в башне, знаете? Квартира у
нее шикарная, от родителей досталась...

Дом на Бочарной, о котором шла речь, я хорошо знала, да кто его у нас в
городе не знал. Так называемый итальянский, построенный на заре перестройки
по экспериментальному суперпроекту. Такими планировали застроить целый
район, да тут случились все эти пертурбации с шоковой терапией, кризисом и
отсутствием финансирования, в результате супердом оказался первым и
последним. Зато он известен буквально всему городу: достаточно сказать
"башня на Бочарной", и никто не ошибется.

- А квартира? - спросила я. Люся мучительно наморщила лоб:

- Я была у нее только раз, и то давно... Какая же у нее квартира?.. А ну,
точно - тринадцатая! Если бы какая-нибудь другая, я бы сроду не запомнила. А
тринадцатая - это же чертова дюжина... Вообще-то мы с Надькой в школе
учились, а потом виделись время от времени. В прошлом месяце встретились на
рынке, то да се... Я ее к себе пригласила, а она, гадина такая, на руку
нечиста стала, оказывается...

Люся все рассказывала и рассказывала, и ее просто невозможно было
остановить. Я взглянула на часы: начало одиннадцатого вечера - не лучшее
время для пространных разговоров. Особенно если учесть, что я рассчитывала
еще сегодня заглянуть к нечистой на руку Надьке.

На помощь мне пришел Валентин, переключивший на себя внимание
словоохотливой соседки. Я же тем временем молча пожала ему руку и заспешила
вниз по лестнице. До Бочарной от Валентинова дома не так уж и далеко, но,
учитывая поздний час...

***

- Вам кого? - На меня смотрел пожилой мужчина в спортивных брюках и
уютной вязаной кофте.

Только тут я сообразила, что не спросила у Люси фамилию ее вороватой
подружки, и разозлилась на себя. Это ж надо быть такой бестолковой!

- Мне бы... Надежду, - не сразу выдавила я из себя.

- Кого? - Мужчина совершенно искренне меня не понимал.

- Надежду, - повторила я упавшим голосом, решив, что Валентинова подружка
перепутала номер квартиры.

Я уже потеряла всякую надежду, когда лицо мужчины из тринадцатой квартиры
прояснилось:

- Ах, вот вы о ком... Да она уже два года здесь не живет.

- Не живет?

- Ну да, - подтвердил он, - мы же с ней поменялись. Мы переехали сюда, а
она в нашу квартиру, на Рылеева...

Меня словно обухом по голове ударили:

- Поменялись с доплатой?

- Ну да, - растерянно произнес мужчина. Черт, как же меня сразу не
насторожило это имя - Надька! Ну нет, не может быть, скорее всего это
все-таки совпадение, но какое!

- Номер дома и квартира? - приказным тоном изрекла я.

- Что? - растерялся мужчина. - А, ну да... Дом восемнадцать, квартира
десять...

Я даже не поблагодарила его и не извинилась за позднее вторжение, так
меня заинтриговало то, что я узнала. Быстрее, быстрее, чтобы проверить,
проверить...

Что бы вы думали, дом оказался тем самым, и квартира тоже, я в этом
убедилась, едва поднявшись на третий этаж. Постояла у ободранной двери
квартиры, полюбовалась на кусок бумаги с печатями, приклеенный чуть повыше
замочной скважины, и медленно двинулась восвояси. Вышла к автобусной
остановке, минут пять там поторчала, а потом, догадавшись наконец, что ждать
можно и до утра, пешком пошла домой.

Прогулка получилась довольно продолжительная и достаточно поздняя, но
полезная для здоровья. Черт его знает сколько лет я так не бродила, не
торопясь, под тихим и невесомым февральским снежком, может даже, и никогда.
Это было просто чудо чудное и диво дивное, но я ни о чем не думала, просто
медленно плелась по тротуару, который этой многоснежной зимой дворники не
успевали как следует расчищать. Может, вам покажется странной и
неестественной такая моя прострация, но даже мне нужна небольшая передышка,
иначе я просто свихнусь. Вот войду в свою квартиру, захлопну за собой дверь,
и тогда начнется... Тогда-то мозги у меня закипят, как чайник на плите...

Однако на этот раз я все же переоценила свои самоедские возможности.
Усталость и прогулка по морозцу сделали свое дело: меня хватило только на
то, чтобы стащить с себя ботинки и накрутить московский номер Богаевской. Ее
автоответчик словно только меня и дожидался, сразу же выдал свое дежурное
приветствие и в который раз с холодной вежливостью предложил оставить
сообщение после сигнала. Я, злая, как собака, ехидно у него осведомилась: "А
что Майя делает в Н-ске?" - и шмякнула трубку на рычаг. Потом разделась,
небрежно разбросав одежду по всей комнате, и грохнулась на диван, накрывшись
с головой одеялом. Когда спаситель-сон раскинул теплые руки, чтобы принять
меня в свои чувственные объятия, призрак Ледовского попытался нарушить эту
идиллию, шепнув мне на ухо: "Я тебе позвоню". Я лениво от него отмахнулась и
зарылась лицом в подушку. Мне бы только до утра продержаться, а там видно
будет.

Утро оказалось хлопотным. Без четверти девять Жорик уже дожидался меня у
подъезда в "жигуле", а еще через пять минут он меня приветствовал весьма
оригинальным образом:

- Ну слава те Господи, живая! Я удивленно приподняла брови, а он хмыкнул
в кулак:

- По городу слухи ходят, что вас всех перестреляют по очереди, как
куропаток, а последним будет ваш Пашков.

Мне трудно было удержаться от комментария:

- Ничего не скажешь, веселые слухи ходят по нашему городу. А кто этот..,
стрелец, слухи случайно не указывают?

- Указывают, - беззаботно отозвался Жорик, - маньяк, говорят. Только не
сексуальный, а политический.

- Ну тогда вы тоже рискуете, - поспешила я обрадовать Жорика.

- Я? - опешил он. - А я-то чем? Мое дело маленькое, я к политике никакого
отношения не имею, кручу себе баранку - и все дела. Это вы там воду мутите:
голосуйте за того, голосуйте за этого...

- Это все отговорки, - фыркнула я, нашедшая себе неожиданную забаву. -
Главное, где деньги получаете. Небось у Пашкова, а?

- Так то ж по перечислению, - начал почему-то оправдываться Жорик, - а
так я на автобазе числюсь...

- Неважно, - я закусила нижнюю губу, чтобы не рассмеяться, - маньяки в
таких деталях не разбираются, они мыслят глобально.

Жорик минуту-другую переваривал мои соображения по части психологии
маньяков, а потом заржал:

- А я еще, кстати, ни копейки не получил, на них бухгалтерия лапу
наложила. Там у нас пять баб сидят - гла-адкие, стервы, - вот пусть их и
стреляет.

- А не жалко?

- А чего их жалеть-то? - пожал плечами Жорик, в котором во весь голос
заговорило классовое чувство. - Говорят, банк денег не дает, а сами все в
песцах. О, еще б директора нашего кто стрельнул, у него "Мерседес"
"шестисотый"!

- Так уж и "шестисотый"? - лениво уточнила я.

- А то! - отозвался Жорик и недовольно засопел. - А кроме "Мерседеса",
две дачи...

Что еще есть у директора автобазы, я так и не услышала, поскольку
"жигуль" затормозил на стоянке перед Дворянским собранием, я выбралась из
тесноватого салона и размашистым комиссарским шагом двинулась в "штаб", где,
как выяснилось по прибытии, уже вовсю кипела работа.

- Срочно! - заорал на меня аналитик, даже не поздоровавшись. - Срочно за
телефон, нужно обзвонить редакции. В пятнадцать ноль-ноль у нас
пресс-конференция в Доме железнодорожника!

- Здрасьте... - оторопело произнесла я. - Пресс-конференция? Сегодня?
Почему так срочно? А вдруг... - И осеклась. Я хотела сказать, а вдруг никто
не соберется, но вовремя сообразила, что после недавних событий местные
борзописцы слетятся на наш призыв, как мухи на варенье. Потом засучила
рукава в прямом и переносном смысле, поскольку из-за спешки даже не успела
снять пальто, и, придвинув к себе телефон, поспешила известить местные
редакции о предстоящем событии.

Куда бы я ни звонила, мое экстренное сообщение принималось на "ура".
Через сорок минут я доложила аналитику, что его задание выполнено. При этом
я вытирала пот со лба, как пахарь на борозде.

Глава 21

Итак, пресс-конференция была назначена на три часа дня в Доме
железнодорожника. Не удивляйтесь - это самое подходящее в нашем городе место