Чтение 40–й страницы книги ~Гадюка в сиропе~

- Давай и муку с блестками, - согласился парень, - и еще чего прикольное
есть.

В результате Рамик обогатился ошейником, светящимся в темноте,
суперповодком из кожи аллигатора, десятком пищащих игрушек. Не купили только
роскошный намордник, весь в шипах и заклепках. Рамику было просто не на что
нацепить эту красоту. Мои слабые попытки прекратить выбрасывание денег на
ветер были затоптаны на корню.

- Для мастины не жалко, - отрезал Андрюша и добавил:

- Эх, неладно получается! А Пингва? Он ему братан или нет? Надо и коту
прикупить красоты.

- Пингва кошка, - напомнила я.

- Тьфу, все время забываю, - заржал Андрей Петрович и приобрел ошейник с
инкрустацией, корзинку с матрасиком и десяток искусственных мышей.

- А они точно с запахом? - поинтересовалась Лиза, нюхая комок белого
меха. - Я ничего не чувствую. - Так ты не кошка, - резюмировала Гаврюшина.
Мы уже собирались уходить, но тут с треском распахнулась дверь, и в отдел
ввалился шкафообразный парень, плотно вбитый в черную кожаную куртку. За
ним, покачиваясь на пятнадцатисантиметровых каблуках, брела хорошенькая
блондиночка в норковой шубке.

- Слышь, ты, в натуре, - обратился вошедший к продавщице, - глянь сюда.
Девушка повернулась.

- Катька, давай, - велел парень. Блондиночка вытащила из-за пазухи
сморщенного, абсолютно лысого котенка.

- Вот, - пояснил ее муж, - вчера купили, самая дорогая порода, гамак
называется. А ну, показывай для него подстилки, и все, конкретно...

Продавщица принялась выкладывать на прилавок матрасики, корзиночки и
одеяла.

- Говно, - подвел итог посетитель. - Лучше нет?

- Есть дом, - сказала девушка и ткнула пальцем в диковинное сооружение.

Несколько ящиков, обитых искусственным мехом, между ними лежанка, рядом
когтедралка. На "замке" покачивалась табличка "4200".

- Лучше нет? - поинтересовался парень.

- Самый дорогой, - заверила продавщица.

- Давай, - велел он и повернулся к жене.

- У нашего кота должно быть все самое лучшее, а не говно в корзинке.
Правильно говорю? Жена кивнула и поинтересовалась:

- У вас цены в долларах или марках?

- В рублях, - ответила девушка.

- Не вопрос, - засмеялся парень и полез за пазуху. Андрей с треском
поставил корзинку на прилавок.

- И мне такой тяни!

- Зачем? - изумилась я.

- У Пингвы тоже должно быть все самое лучшее! Сказано это было таким
тоном, что я побоялась спорить. Продавщица ушла в подсобку. Парни, одетые в
кожаные куртки и страшно похожие друг на друга, стояли у прилавка, выложив
из карманов одинаковые по толщине пачки денег. Атмосфера сгустилась, в
воздухе начали проскакивать искры. Боясь, что сейчас они начнут выяснять,
кто круче, при помощи огнестрельного оружия, я уже хотела увести девочек, но
блондиночка ткнула пальцем в Рамика и поинтересовалась:

- Чего это у него голова блестит? Болезнь какая?

- Нет, - охотно разъяснила Лиза, - присыпка, смотрите!

И она, открыв коробочку, щедро обсыпала Рамика от шеи до хвоста.

- Ой, прикол! - завопила блондинка. - Хочу такую. Сеня, купи.

- Без базара, - успокоил муж, - ща вся твоя будет.

Через пять минут мы запихивали кошачий дворец в багажник "Линкольна".
Рядом пыхтел шкафоподобный парень возле своего джипа. Блондинка в полном
восторге держала переливающегося котенка. Парочка управилась раньше нас,
влезла в машину, по размеру смахивающую на рейсовый автобус, и, взвизгнув
тормозами, умчалась. Несколько капель грязи попало на джинсы Андрея. Он
посинел:

- Ну, ща догоню и грабки повыдергаю, вставлю руки туда, где ноги растут.

- А "Дог-шоу"? - закричали Лиза и Маша. Андрей от злости плюнул и пнул
колесо.

- Лады, уговорили, пусть живет!

Стоит ли упоминать о том, что обвешанный цепочками, искрящийся Рамик
произвел на устроителей собачьей передачи неизгладимое впечатление. Нас
усадили в первый ряд, и девчонки вместе с Андреем были в полном восторге.

Домой мы вернулись около одиннадцати совершенно счастливые. Сначала
отвезли домой Машу, потом отправились к себе и долго мучились, куда
установить "палаццо" для Пингвы. Наконец водрузили "красоту" в Лизиной
комнате и выпустили животных. К нашей радости, Пингва в новом ошейнике
моментально влез в верхний ящик, а прибежавший Рамик тут же устроился в
нижнем.

- Ну клевота! - восхитился Андрей. - Ловко разместились, чисто зефир в
шоколаде!

- Супер! - вторила Лиза. - Оборзеть можно, как здорово.

Я только вздохнула. Уже поздно, не буду их сейчас воспитывать.

Утром Лиза убежала в школу, а я лениво водила пылесосом по полу, думая,
что делать дальше. Тут зазвонил телефон и веселый голос Юры Грызлова
произнес:

- Ну, что поделываешь?

- Квартиру убираю.

- Жуть, - пожалел меня писатель, - несчастная Лампа, брось.

- Не могу, пыль по всем углам.

- А ты туда не смотри, - веселился он, - знаешь, как я делаю? Занавески
задергиваю, в темноте грязи не видно!

- Обязательно воспользуюсь твоим советом в следующий раз, - пообещала я,
- жаль, раньше не позвонил, я уже закончила.

- У Кондрата площадь огромная, - пожалел меня Юра, - небось с шести утра
мучаешься?

- Мы с Лизой большинство комнат заперли, живем только в трех, - пояснила
я.

- Тебе, наверное, придется продать квартиру, - вздохнул Грызлов.

- Мне? Чужую квартиру? - изумилась я. - Зачем? Да и как ты себе
представляешь эту процедуру?

- Ленке небось вломят лет десять при хорошем раскладе, - сказал Юра, - не
станешь же ты за бесплатно с чужим ребенком возиться! Лизу увезут в
интернат, а уж что с хоромами делать, ума не приложу!

- Ни в какой приют я девочку не отдам, - разозлилась я. - Как-нибудь
прокормимся, а там и мои из Америки вернутся, станет с нами жить.

- Ага, - буркнул Юра, - представляю, как твои обрадуются.

- И впрямь обрадуются, Катя всегда хотела дочку, - парировала я и перешла
в наступление:

- А с 'чего ты взял, что Лену засадят? Ее отпустят, она невиновна.

- Ха, - выпалил он, - давай не будем, убийца должна сидеть в зоне.

- Она не убийца! Ее подставили!

- Ой, боже мой, - сказал Грызлов, - и ты, и я великолепно понимаем, в чем
дело.

- Ничего ты не понимаешь! - взвилась я. - Если хочешь знать, по моему
мнению, Кондрата убил Степан Разин, жуткий негодяй!

Юра захохотал:

- А почему не Емельян Пугачев? Тоже еще тот типчик был!

- Ты знаешь, кто такой Степа Разин?

- Конечно, - веселился собеседник, - в коммунистические времена мужика
называли, если не ошибаюсь, предводителем крестьянского восстания, борцом за
лучшую долю угнетенного народа. Сейчас говорят, что он бандит, конфликтовал
с самодержавной властью. А по мне, так Степан Разин - жуткий тип, утопил
персидскую княжну, чтобы братве угодить. Отвратительный поступок, совершенно
не интеллигентный! Ладно бы она ему изменила, хоть понять можно, но просто
так швырнуть в реку беспомощную даму?

- Ты меня не так понял, - прервала я поток издевательств, - Степан Разин
- это знакомый Кондрата.

- Я не знаю такого! - изумился Юра. - А почему ты решила, что он виноват
в убийстве? Бестолково путаясь и без конца повторяясь, я выложила Грызлову
все: про "Загон с гиенами", милую семейку Разиных и многое другое. Он
слушал, не прерывая, наконец я перевела дух и спросила:

- Ну, что ты молчишь?

В ответ послышалось бульканье.

- Что случилось? - испугалась я.

- Рыдаю, - всхлипнул прозаик, - весь в слезах.

- Чем я тебя так расстроила?

Бульканье повторилось, потом Юра простонал:

- Рыдаю от смеха. Ты на самом деле решила, что в романе все правда?

- Конечно!

- Ой, Лампа! - взвизгнул Грызлов. - Да ты еще глупее, чем кажешься!
Скажи, ты читала какие-нибудь мои вещи?

- Некоторые, - осторожно ответила я.

- И что, думаешь я сексуальный маньяк и киллер в одном лице? Считаешь,
будто нахожу через день груды трупов, дружу с криминальными воротилами и
провожу через границу в желудке капсулы с героином?

- Нет, но все это так убедительно описано.

- Милая, я все выдумал! От первой до последней буквы. Все! Поверь, я
никогда не встречал настоящего убийцу. Ей-богу, Кондрат поступал так же.

- Но, - попробовала я сопротивляться, - история с Брит описана правдиво,
и потом, все сведения про эту Кузнецову...

- Конечно, - согласился Юра, - многие прозаики так делают, припоминают
разные казусы, случившиеся со знакомым, и пускают в дело. Но Разин -
вымышленная фигура.

- Однако по адресу 4-й Эльдорадовский он проживал, - выложила я последний
козырь. Юра хохотнул: