жать мне! - отмахнулась Лучникова. - Просто мне трудно было решить сра-
зу, называть имена или нет. Я уж полгода примерно жду, что кто-нибудь
спохватится, начнет копаться в прошлом, грязь всяческую из-под ногтей
публично выковыривать. У нас ведь журналисты это дело обожают, хлебом не
корми - только дай обвинить кого-нибудь. Вот я полгода к этому разговору
готовилась, а так до конца и не решила, говорить про него или нет. Бояз-
но, все же он хоть и плохонький, а политик, а мстительность не в моем
характере. Даже и не знаю, почему вам сказала про него. Наверное, отто-
го, что вы спросили не так, как я себе представляла.
зад по телевизору, так и стала ждать, что кто-нибудь по его черную ду-
шонку ко мне явится. Он полгода к борьбе за место в Думе готовился, а я
- к нашему сегодняшнему разговору. Вот и дождались мы, каждый - своего.
Лены и Виталия Лучниковых, союзе, в котором не было ни нежности, ни
страсти, ни дружбы, а только гнетущее одиночество сельского жителя, при-
ехавшего покорять Москву и судорожно цепляющегося за хоругви, символизи-
рующие по тем временам жизненный успех: московская прописка, квартира,
семья. Что удерживает людей друг подле друга? Что заставляет их быть
вместе?
хитрила его. Прикидывалась невинным ягненочком, больной до самой послед-
ней косточки, до самого тоненького сосудика, а сама, тихоня эдакая, ра-
зыскала-таки Бондаренко. Конечно, с того, кто это допустил, кто прохло-
пал ее отсутствие в поликлинике, - спрос особый. Он от ответственности
не уйдет. Но это вопрос второстепенный, кого наказывать и кого миловать,
можно решить и позже. Сейчас главное - перекрыть этой крысе кислород, да
так, чтобы у нее надолго пропало желание делать глубокие вдохи.
ка. Для того, чтобы поработать с Бондаренко, понадобились люди из Вос-
точного округа Москвы. Сам Арсен держал в руках все нити, ведущие в
Главное управление внутренних дел города, на Петровку, 38. Когда Арсен
придумывал и создавал свою организацию или, как он ее называл, контору,
он замахивался на большее. Замысел его был прост и созрел он после того,
как, в очередной раз стоя за сметаной и творогом в молочном магазине, он
услышал такую знакомую, с давних лет привычную и потому проходящую неза-
меченной фразу наглой толстомордой продавщицы:
территории города, огромное количество. Не уступали им и криминальные
структуры, действующие на периферии, но сводящие между собой счеты имен-
но в Москве. Понятно, что все они были крайне заинтересованы в том, что-
бы плачевные результаты их бойких разборок не дали милиции и суду воз-
можности привлечь кого-то из них к уголовной ответственности. Подкуп,
шантаж и прочие атрибуты из арсенала, позволяющего оказывать давление на
следователей, оперативников и криминалистов, активно пошли в ход, но Ар-
сен уже тогда сообразил, что будет дальше. А дальше, полагал он, каждая
более или менее стоящая преступная группировка захочет иметь в МУРе
"своего" опера, а в следственном управлении - "своего" следователя. Нач-
нутся беспорядочные, хаотичные попытки завербовать себе сторонников в
правоохранительных органах, но количественное соотношение лиц, желающих
получить некоторые услуги, и лиц, которые означенные услуги могут ока-
зать, не позволит мирной дележке состояться. Простые подсчеты, проведен-
ные Арсеном, показали, что сыщиков и следователей "на всех" не хватит.
встать посредник. На следующий же день, придя на работу, Арсен принялся
воплощать в жизнь свою теорию массового обслуживания преступного мира.
Он достал из большого шкафа первые двадцать папок с личными делами сот-
рудников Комитета государственной безопасности. Даже беглый просмотр па-
пок позволил выявить из первой двадцатки семерых человек, по всей веро-
ятности, чувствующих себя обиженными, и обиженными несправедливо. В их
послужном списке были непонятные понижения в должности и явно сляпанные
наспех приказы о взысканиях. Арсен обращал внимание и на другие мелочи:
на несвоевременное присвоение очередного воинского звания, на периодич-
ность прохождения аттестационных комиссий, на отметки об использовании
ежегодных отпусков поздней осенью или ранней весной и на тысячи других
примет, по которым он как кадровик мог безошибочно определить, дают ли
человеку "зеленый свет" или зажимают. Особое внимание уделил он тем, ко-
го вот-вот должны были "попросить" на пенсию.
к работе. Их клиентами стали крупные мафиози, члены организованных прес-
тупных групп, разработкой которых занимался Комитет. Преступники, заклю-
чившие контракт с группой посредников, уже не должны были беспокоиться о
том, чтобы следить за ходом раскрытия преступления, искать подходы к
оперативным работникам и их начальникам. Все эти, а также множество дру-
гих функций взяли на себя люди, любовно и тщательно подобранные Арсеном.
Они прекрасно знали личный состав соответствующих подразделений Комите-
та, знали, кого и чем можно "взять", кому как развязать язык, чтобы по-
лучить нужную информацию о ходе работы по тому или иному делу. Они ука-
зывали на свидетелей, дающих "не те" показания, и подсказывали, как луч-
ше и эффективнее на таких свидетелей надавить, чтобы их показания вол-
шебным образом перестали изобличать виновных. Посредники, и это было са-
мым главным, внимательно следили за тем, чтобы группы, имеющие противо-
положные интересы, не кинулись бы вербовать одних и тех же людей, рабо-
тающих в Комитете, ибо столкновение такого рода ничего хорошего не при-
несло бы ни самим посредникам, ни пользующимся их услугами криминальным
элементам.
лее широких масштабах, распространив ее на органы внутренних дел, в ко-
торых в то время обязательно работали под видом кадровиков или политра-
ботников его приятели из КГБ. Ему уже виделись сияющие перспективы соз-
дания огромной, на всю страну, системы посредников, выступающих связую-
щим звеном между преступниками и всеми правоохранительными органами,
включая суд и прокуратуру. В правильности расчетов он не сомневался: ко-
личество серьезных преступников увеличивалось стремительно, тогда как
штатную численность оперативно-следственных аппаратов пересматривать по-
ка не собирались, и, в крайнем случае, все обойдется незначительными
кадровыми "вливаниями", которые происходили и раньше, но на состояние
борьбы с преступностью и раскрываемость преступлений коренным образом не
влияли. Спрос всегда будет выше предложения, разумеется, если это сти-
хийный спрос. Он же, Арсен, со своей конторой призван регулировать спрос
и предложение...
пришлось проститься с яркой голубизной мечты и сознательно согласиться
на неброский, но более надежный цвет. Очень скоро Арсен понял, что еди-
ную организацию создавать нельзя: высок риск опалиться, окажись слабым
хоть одно звено. Для повышения конспиративности лучше было разделиться
на маленькие группки, курирующие отдельные правоохранительные органы, а
на верхнем уровне оставить только несколько координаторов. Арсену жаль
было расставаться с мечтой о спруте, охватывающем своими щупальцами всю
систему раскрытия и расследования преступлений сверху донизу, но по
здравом размышлении он вынужден был признать, что система независимых
мелких агентств более устойчива к неожиданным неприятностям и непредви-
денным катаклизмам. Выбирая между единоличной властью и надежностью, он
выбрал последнюю. Все же он любил свою идею не за ее масштабность, а за
суть, за соответствие маркетинговому подходу, что было особо модным в то
время. И он предпочел, чтобы идея жила, пусть скромно, пусть разрознен-
но, пусть во многих руках, но жила. Арсен не был честолюбив, он не гнал-
ся за славой и деньгами, он не хотел власти. Всю жизнь ему было интерес-
но только одно - манипулировать людьми, дергать за тайные ниточки, кото-
рые он держал в своих руках и о которых другие даже и не подозревали, и
с удовольствием наблюдать, как меняются судьбы и карьеры.
кадровиков. Ведь кадровик, просматривая твое личное дело, может "не за-
метить" какую-нибудь противную бумажонку, а может раздуть из нее целую
историю, и не видать тебе приказа о назначении на новую должность как
своих ушей. Кадровик может "забыть", что на твое личное дело пришел зап-
рос из вышестоящей организации, куда тебя хотят взять на работу, более
интересную и с повышением в должности и в зарплате, или "потерять" этот
запрос, или просто положить у себя перед глазами - и смотреть на него
задумчиво, иногда улыбаясь, иногда хмурясь, думая при этом о каких-то
своих проблемах, но ни в коем случае не исполнять, то есть не вынимать
папку с личным делом из несгораемого шкафа, не запечатывать ее в конверт
и не отправлять с нарочным в ту самую вышестоящую организацию. Человек,
желающий поменять место работы, нервничает, новое начальство, которое
еще вчера так воодушевленно приглашало его к себе и так горячо хотело
видеть в рядах своих сотрудников, постепенно остывает, забывает про кан-
дидата, а тут, глядишь, и нового человека привели, и ничуть не хуже пре-
дыдущего, да и личное дело доставляют через два часа после милостивой
фразы: "Ну ладно, мы изучим ваш послужной список, характеристики..."
Разве непонятно, на кого из тех двоих приказ подпишут, а кто на старом
месте останется? И разве кто-нибудь не знает, какая жизнь ждет того, кто
остался? Собирался уходить, уже личное дело везти должен был, а в пос-
ледний момент не взяли... Почему? Из-за чего сорвался перевод на новую
должность? Затеяли проверку и чегото накопали, не иначе. Ну и все в та-
ком же духе. А ведь бывает и по-иному, случается, хватает кандидат на
повышение свой запрос в зубы и бежит к своему кадровику, низко ему кла-
няется, бутылку несет или еще чего ценное, просит-умоляет, чтобы кадро-
Березин Федор
Шилова Юлия
Володихин Дмитрий
Каргалов Вадим
Андреев Николай
Березин Федор