Чтение 40–й страницы книги ~Бешенная~

И вышел в сопровождении второго. Рации деловито орали. Оставшийся возле них третий, в камуфляже без всяких эмблем и погон, поименованный майором, обернулся к Даше и сказал:

- Молодец, Рыжая.

Это был Глебов брат-близнец, двойник - если случаются чудеса. Но поскольку чудес в Шантарске до сих пор не бывало, несмотря на все пророчества экстрасенсов и контактеров, это все-таки был не двойник, а сам Глеб. Даша понапрасну решила, будто уже не способна удивляться, - язык форменным образом отнялся.

Глеб легонько повернул ее, взяв за плечи, поставил под ближайшую лампу, внимательно оглядел пуховик, словно вспоминая что-то, извлек из нагрудного кармана пинцет и крохотный пластиковый пакетик. Уверенно снял пинцетом нечто невидимое - с рукава, с левого плеча, со второго рукава. Поднял пакетик на уровень Дашиных глаз - там виднелось три полупрозрачных соринки. Подмигнул:

- А ты с диктофоном маялась...

- Глушилки... - выговорила она.

- Глушилки давят запись. А здесь были хитрые микрофоны, для которых нужны совсем другие глушилки...

Взял ее за плечи и повел к скамейке, на ходу повелительно кивнув часовому. Тот подхватил автомат и выскочил наружу. Глеб усадил ее, сел рядом и заглянул в глаза, вполне беззаботно улыбаясь.

- Скотина, - сказала Даша устало и зло. Глеб приподнял ее голову, взяв за подбородок, но Даша упорно отворачивалась.

- Глупо, Дашка, - сказал он наигранно бодро. - Думаешь, когда я с тобой знакомился на остановке, знал, кто ты такая? Не веришь?

Отвернувшись, она сказала:

- Верю. Только было еще и "потом". Бог ты мой, как талантливо играл, скотина... Как вы меня сделали... Профи, что тут скажешь. Кассетку "кодированную" мне невзначай показал, на Казмину наводил с ее "Кроун-инвестом", француза случайно разоблачил...

- Самое смешное, что француза я и в самом деле расколол случайно. Благодаря его поддельным романчикам. Занимайся я в свое время другим иностранным языком, он бы еще несколько дней гулял нераскушенным...

- "Шохин" был ваш?

- Наш, - кивнул Глеб. - Способный парнишка, правда?

- И Шохина без кавычек - ваша подставка?

- Ага. "Клуб юных дятлов". Потом пришлось подвести к тебе якобы двоюродного братца - я ж больше всего боялся, что ты уйдешь в сторону, увлечешься сатанистами, а второй план и прохлопаешь...

- А вот это уже дает пищу для ума, - сказала Даша. - Такие заявления подразумевают, что вы были в курсе дела практически с самого начала...

- Дашенька, ты умница. Я тобой горжусь. Почти с самого начала. Присматривали за тобой ласково и ненавязчиво, направляя на верную дорожку...

- И донаправлялись до того, что стреляли в меня на Энгельса? Боевыми?

Он оглянулся на радистов, понизил голос:

- Даш, что за фантазии...

- Меня уже столько раз упрекали за "мои фантазии", что начинаю думать, будто совершенно фантазии лишена... На Энгельса в меня палили ваши, некому другому, Глебчик... Я вам, по большому счету, за этот спектакль должна быть только благодарна - мое начальство после того "покушения" встало на уши и стало мне (крепче верить, и Фрол затанцевал, поторопился внести кое-какую ясность... Верю, что у вас там были призовые стрелки, которым дали строжайший приказ нас с Федей не поцарапать... Ну, а если бы шальным рикошетом все же прилетело безвинному прохожему? Лихие вы мальчики...

- Жизнь заставила, - сказал Глеб, на миг отведя глаза. Достал из набедренного кармана вязаный капюшон, натянул, скрыв лицо. - Извини, я на минутку. Сиди и не выходи.

Он выпрыгнул наружу и размашисто зашагал к калитке.

Даша видела со своего места, что во двор кого-то вывели, плотно окружив, стискивая боками. Донесся хриплый, нечеловеческий хохот. А следом вынесли что-то длинное, укутанное в кусок материи. Похоже, и Дарий Петрович сделал свой выбор...

Даша хотела выйти, но давешний автоматчик моментально оказался у дверцы, преградил дорогу, глядя с нагловатым любопытством:

- Вас просили оставаться здесь...

И она осталась сидеть, словно пленная. Дымила, но никто не препятствовал. Дико хохотавшего человека, невидимого за сгрудившимися фигурами, затолкнули в "Рафик", попрыгали следом, и машина отъехала, почти неотличимое от волчьего завыванье утихло вдали. Вернулся Глеб - Даша узнала его по походке

- упруго взмыл в автобус, сел, сдернул капюшон и покачал головой:

- Капут Дарию.

- Агеев его? - вяло спросила Даша.

- Ну не застрелился же... Видимо, Агеев его грохнул сразу, как только ты вышла. Все же хваткий малый. Бил, естественно, левой. "Клюв орла", не знаешь? Пальцы складываются вот таким манером - и. в сонную артерию. При известном навыке душа у клиента отлетает мгновенно. Агеев, мне сказали, поначалу твердил, будто это ты - ворвалась окончательно ополоумевшая с двумя пистолетами наголо и кончила Москальца. Потом немного врубился - и сломался... Дай-ка, кстати, пистолеты, ни к чему они тебе, служебным обойдешься. Ты у Агеева забрала два, понятно? Оба эти... Ему, в принципе, все равно, а тебе ни к чему лишние отписки и порочащие контакты... - Он взял у Даши оба ствола, небрежно положил на скамейку. - Да, тебе наверняка будет интересно... Того, кто пришел кончать Марзукова, наши бармалейчики аккуратненько взяли, так что жив зятек, сейчас пишет оперу, распуская на бумагу сопли. В меня, кстати, не далее как четыре часа назад тоже порывался пальнуть какой-то декадент, так что не думай, будто ты одна подставляла лоб. Будь я настоящим журналистом-пентюхом, могли бы и пришить...

- Ты герой, Глебчик, - кивнула она отрешенно.

- Героиня как раз ты. Одна-единственная героиня на все поле боя. Когда страна прикажет быть героем, у нас героем становится любой... Мы люди скромные и свое участие выпячивать не станем. Строго говоря, во всем этом деле нас не было вообще. Мы призраки. Тени. Почудились. Поняла? Нас нет и не было. Два часа назад появились на свет готовенькими - именно тогда мы поняли, что происходит, и подключились к операции, блестяще проведенной славным угро вкупе с дружественными службами. Все это преступление века от начала и до конца распутал скромный гений шантарского сыска - Дашенька Шевчук, комсомолка,. спортсменка, красавица. Я не шучу и не издеваюсь, а вкратце излагаю официальную версию, которую тебе чуть попозже объяснят подробно. Готовься стать звездой. И не преувеличиваю, шум будет на всю Россию - такой совершенно спонтанный, вызванный свободой печати и жаждой свежих сенсаций... Я за тебя чертовски рад, Дашка...

- Руки убери.

- Что, настолько разозлилась?

- Убери руки... жених. Мне что, обязательно здесь торчать? Майор до сих пор в психушке...

- Выйдет утром. Не поднимать же среди ночи... Хотулева уже взяли, так что и там все гладко. Утром съездим, заберем майора, Усачева тоже, хватит ему отлеживаться, пора показания давать... А тебе, извини, придется задержаться. Сейчас поедем на очную ставку, сведем вас с Фогелем. Шеф с ним хочет немного поиграть. Даш, это же не я придумал, дело требует... Может, потом возьмем пару бутылочек и завалимся отпраздновать счастливый финал? Ну, как хочешь... Дайка ключи от машины, я сам поведу. У тебя пальчики подрагивают...

Даша опустила ключи ему в ладонь, вышла из автобуса первой. Спросила:

- Агеев, точно, больной?

- Не то слово. Подозреваю, ему-то как раз спецпсихушка и светит со страшной силой. Из-за этого и из армии комиссовали. Попал в аварию, побил голову... Не помню дословно, что там написали медики, но что-то вроде: "Травматическое повреждение определенных участков головного мозга с последующим частичным нарушением функций..." Примерно так. Получился стопроцентный параноик, отсюда и глупейшие промахи наряду с блестящей работой, у него это шло полосами, этакая зебра... Если бы не Москалец, не видать бы ему ни агентства, ни разрешения на боевое оружие.

- А его можно было взять раньше?. После первого или второго убийства? Глеб молчал. Шагал с ней рядом, вновь в глухом капюшоне - значит, и

впредь будет играть прежнюю роль - подбрасывал на ладони ключи.

Возле "Нивы" монументом самому себе возвышался Бортко.

- Выше голову, Рыжая, - сказал он ободряюще. - Подумаешь, немножко жизнь побила... Все хорошо, что хорошо кончается, - покосился на Глеба, фыркнул, дернул головой. - А этот-то хорош, заслуженный артист Шантарской губернии... Когда-то интервью у меня брал, я и не заподозрил ничего такого, даже из кабинета выкинуть хотел за развязность, желтой прессе присущую. Даша, если ты к Дню милиции майора не получишь, я свою фуражку съем, при свидетеле говорю. А эти смершевцы тебя к приличному орденку представляют, руками Дрына. С тебя бутылка, у меня в твои годы ничего и не было на груди, кроме нашего "поплавка"...

Даша, чутьем уловив, что настал краткий миг, когда все можно, набрала побольше воздуха в грудь и послала полковника - семиэтажно. И за Косилыцика, и за все остальное - он не мог не участвовать в игре, многое должен был знать с самого начала...

Уселась на стылое сиденье, хлопнула дверцей.

- Насчет ордена - все верно, - сказал Глеб. - Заслужила. И за светлый ум, и за все страдания. И вообще, повторяю, будешь знаменитостью...

- Вы же могли взять их всех гораздо раньше, - упрямо сказала Даша. - И тогда было бы гораздо меньше смертей...

- Не могли. Мы, знаешь ли, внутри страны кое-какими надзорными органами прижаты не слабее, чем вы прокуратурой. Что бы там про нас ни строчили в газетках. Сами мы не берем.

- Верю, - сказала Даша. - Не такая уж я дура. Может, и не так выразилась... Спецслужб нынче - как блох у барбоски. Вот вы и сидели тихонечко, таскали жар чужими руками, чтобы сгоряча не просчитаться, не заиграться и не получить по мозгам. Могло оказаться, что Москалец хулиганит с двадцать пятым кадром не сам по себе, не из собственной выгоды, а работает на кого-то в столице. Свободно могло оказаться, что это лихие ребя-та вашего же пошиба, только из-под другой вывески, отрабатывают во глубине сибирских руд новую методику промывания мозгов избирателю - чтобы потом уговаривать его не продавать кангарские акции, а голосовать за нужную рожу. Вот и устроили провокацию... Глеб усмехнулся:

- Кстати, о провокациях... Я тут слышал про один занятный случай. Некие сыщики никак не могли приловить на горячем одного беспределыцика по кличке Гусар. И случилось так, что, когда этот Гусар ехал на своем сверкающем авто, его вдруг обогнала и на полном ходу обстреляла иномарка с куруманскими номерами. А поскольку у него с куруманскими были старые счеты и кровная вражда, Гусар ужасно обиделся, собрал чуть ли не всех своих орлов, набил тачки незарегистрированными стволами, и помчалась эта кавалькада в Куруман разбираться вдумчиво и круто. Только не доехали. На выезде из Шантарска тормознул их ваш спецназ, отыскали уйму улик, радостно всех повязали... Ты не помнишь, фамилии подполковника и капитана, которые эту операцию проворачивали? Мне сорока на хвосте принесла, что это были подполковник Воловиков и капитан Шевчук...

- Но из той иномарки стреляли холостыми...

- Вот и вся разница.

Даша вдруг увидела перед собой лицо Сиротникова, услышала его усталый и грустный голос: "Согласно печальному опыту человечества, вы в конце концов когда-нибудь обнаружите, что играете в таком театре, где роли странствуют по кругу..."

- Да я не читаю морали и не становлюсь в позу, - сказала она, сгорбившись от навалившейся на плечи невероятной усталости. - Хреново просто. Пустили вперед дуру-девочку, дали ей спички и позволили играть с огнем возле стогов с сеном. А сами с безопасного расстояния смотрели в бинокль - выскочит из дома разъяренный хозяин с вилами, или нет?

- Даша, я не генерал. Я майор. А майоры, как тебе прекрасно известно, советов генералам не дают. Это раз. И позволь тебе заметить: будь я и в самом деле сторонним газетиром, мог запросто схлопотать пулю только за то, что имел неосторожность с тобой делить ложе и краем уха прослышать от тебя что-то... Это два. Хорошо, что я ждал поганого сюрприза, что я не калека, что меня, когда наскочил тот обормот со стволом, страховали не пентюхи...

- Кстати, о тех, которые не пентюхи... Роберт - ваш мэн? А его палата - ваш маленький Эслинген?

- Забудь про эту палату, - ухмыльнулся он. - Бумаги Роберта пусть себе лежат в деле, но палаты как бы и не было...

- Да все я понимаю... - равнодушно повторила Даша.

- Извини, далеко не все. Я в твоем уме не сомневаюсь - но ты привыкла иметь дело с городом Шантарском, а эта операция, как тесто из квашни, выхлестывает за пределы не только нашей губернии, но и вообще страны, пена докатится до Ла-Манша... Игра пойдет грандиозная... Пойдет. Она далеко не кончена. И дело совсем не в том, что Москалец просто обязан был иметь в столице волосатую лапу - без столичной лапы ни за что бы не смог так долго и масштабно резвиться. Лапу эту будут вычислять другие, нам она, в принципе, и не особенно нужна... С тебя и без того возьмут кучу строжайших подписок в дополнение к уже имеющимся, так что могу, как близкому человеку и звезде сыска, кое-что растолковать... По сути, само употребление "двадцать пятого кадра" в личных целях - мелкая уголовщина. Она только что закончилась. Началась большая политика, игры дядей под кодом "VI?" и очень больших бизнесменов.

- И рыцарей плаща-кинжала?

- И рыцарей... Вскоре мы прижмем Фогеля и проникнем в его Эслингенский центр, он интересен сам по себе. А если вдобавок появится возможность в связи с открывшимися обстоятельствами опротестовать целый ряд продаж крупных предприятий, - он говорил так, словно обдумывал вслух рапорт, да так оно, наверное, и было: - Тогда будет заложен фундамент для грандиозного скандала общеевропейского масштаба. В наших руках окажется судьба иных боннских политиков. Если начнется скандал, нас охотно поддержит Франция. Потому и выпустили Флиссака - пусть везет свою бомбочку... Репутация политиков, интересы крупных корпораций - здесь открывается простор для сложнейших стратегических комбинаций, о которых я со своего шестка и судить-то не берусь, не хватит кругозора, чтобы их предугадать... Представляешь, каковы масштабы и размах? Понимаешь, на каких верхах будут читать наши с тобой рапорты?

- Это же чистая случайность, - сказала Даша. - Рыцарем в блистающих латах мог оказаться Фогель, а подлым драконом - Флиссак...

- Ну, и какая разница? Я не о деталях - о масштабах. Игра была на контроле в столь благоустроенных и огромных кабинетах..

- Ага, - сказала Даша. - И в этих кабинетах, на катких бы параллелях и меридианах они ни располагались, трупы всегда существуют только в виде отвлеченной статистики. Сколько бы трупов ни было. А для меня чересчур отвлеченные понятия как раз - Франция, Германия, ООН, ЕЭС... Мне каждый труп приходится трогать вот этими руками... И ведь мне, дуре, с тобой было чертовски хорошо...

- Было?

- Было, - твердо сказала Даша. - Ну, мы поедем когда-нибудь? Сил больше нет здесь торчать...

Он хотел еще что-то сказать, но внимательно всмотрелся в Дашино лицо - бледное, осунувшееся, упрямое - тихо вздохнул и взялся за рычаг передач, увенчанный стеклянным набалдашником. Деловая суета пятнистых комбинезонов осталась позади. Машина медленно отъехала от Дома, выглядевшего так красиво, ново и свежо, что в нем, казалось, должны были обитать исключительно добрые и хорошие люди.

1 Штемп - сотрудник уголовного розыска (блатной жаргон). Прим. авт.

2 Чарльи Мэнсон - глава шайки сатанистов, зверски убивший известную киноактрису Шсрон Тэйт и ее гостей (США, 60-е гг. XX века). Сын Сэма - маньяк, душивший женщин (США, 70-е и. XX века). Джек-Потрешитель - маньяк, убивавший в Лондоне проституток и расчленявший трупы. Так и не был найден (80-е гг. XIX века). Ландрю - серийный убийца женщин во Франции в начале нашего века. Послужил прототипом героя фильма И.Чаплина "Мсье Верлу". - Прим. авт.

3 Праздные гуляки с бульваров (франц.). - Прим. авт.

4 Не так ли? (франц.). - Прим. авт.

5 "Убийца" (франц.). - Прим. авт.

6 Картель - вызов на дуэль. - Прим. авт.