над собой, затем заставили написать под диктовку записку, а потом помогли
ему залезть в петлю.
жизни своего заместителя, только вздохнул. "Видит Бог, -- подумал министр,
-- я этого не хотел... Это ты, Семен, сам меня вынудил..."
x x x
следственно-розыскные мероприятия, не стал возвращаться в Москву из Рязани,
где его застал приказ, а снова отправился в Поволжье: его тревожило, что они
с Сухотиным, откинув чеченский след, сделали роковую ошибку...
один особняк, расположенный неподалеку от города, и сейчас готовились
провести в нем так называемую зачистку -- задержание и доскональный обыск
всех, кто будет находиться на этот момент в доме. Полковник упросил
знакомого майора из областного УБОПа взять его с собой на операцию.
показывая кобуру со "стечкиным". -- Давай в автобус к ОМОНу, место есть...
Только, полковник, не лезь на рожон: наш информатор сообщил, что там может
до десятка человек с автоматами сидеть. Так что сам понимаешь...
оперативниками УБОПа и автобус со взводом омоновцев выдвинулись к югу от
города. Ехали недолго, километров тридцать. Остановились на обочине дороги,
не доезжая до высокого забора, из-за которого торчала островерхая черепичная
крыша роскошного особняка.
направились к воротам дома, и заспешил к выходу из автобуса. Но тут ему
перегородили дорогу спешно покидающие автобус бравые молодцы из ОМОНа. В
своей внушительной черной экипировке, с масками на лицах, в касках и
бронежилетах они выглядели очень устрашающе. Полковнику пришлось пропустить
их впереди себя и наблюдать, как омоновцы, рассыпавшись веером перед
усадьбой, начали постепенно окружать дом по периметру. Гержа пристроился за
спиной их командира, молодого и крепкого старлея, и вскоре оказался у самого
забора.
трехметровое ограждение, тут же с той стороны застучали автоматные очереди.
Откуда-то сбоку раздался негромкий хлопок -- это кто-то из нападавших
подорвал заряд на воротах. Сделано это было вовремя: сопротивление засевших
в доме нарастало, и ОМОНу, чтобы не полечь под стенами особняка, пришлось
отступить через взорванные ворота, укрыться за ограждением участка.
захваченного Пастуха и его ребят. Под командованием хозяйничающего здесь
Султана Аджуева оставалось не десять человек, как думали милиционеры, а все
двадцать: он, взбешенный неудачами последних дней -- потерей уже
находившегося в его руках контейнера со штаммом бубонной чумы и крупной
суммы денег, исчезнувших вместе с генералом Иконниковым, уничтожением
учебного лагеря и пропажей своего ближайшего помощника Аслана Бораева и еще
двадцати боевиков, -- приказал собрать здесь всех оставшихся в его
подчинении людей, чтобы в случае чего оказать достойное сопротивление, а
будет возможность -- и отомстить русским за все эти потери.
кто послал его в Поволжье, поэтому месть он задумал страшную и эффектную: у
Султана в подвале особняка находился целый склад различных взрывчатых
веществ -- от обычного промышленного динамита и аммонала до излюбленного
спецслужбами пластита и нескольких десятков мин различного типа. Все это
Султан решил немедленно использовать; он хотел открыть "минную войну",
посеять страх и ужас по всему Поволжью, взрывая в городах и поселках дома,
магазины, автобусы, чтобы затем со спокойным сердцем отправиться в Чечню за
новыми людьми и деньгами.
этих планах не знали. Принимая решение о зачистке дома, они
руководствовались только скудной информацией, что якобы в окрестностях этого
дома местные жители часто видели подозрительных людей кавказской наружности;
некоторые из них были даже вооружены и почти не скрывали этого.
коммерческих фирм, номинальным хозяином которой являлся некий пенсионер,
который за триста рублей дал свой паспорт на несколько дней незнакомым
людям. Мысль о том, что здесь могут скрываться остатки чеченского отряда,
большая часть которого была уничтожена на днях в заброшенном поселке
нефтяников, никому не приходила в голову. Если бы руководящий зачисткой
майор знал все это, он конечно же не полез бы со взводом ОМОНа на рожон, а
подготовился основательнее и уж во всяком случае прихватил бы с собой
бронетехнику...
не жалея патронов, лупили из автоматического оружия буквально изо всех окон
особняка, -- нападавшие решали, как им дальше быть: вызывать подкрепление
или попытаться проникнуть в дом своими силами. И тут свое слово сказал
старший лейтенант ОМОНа Пасько, командовавший теми самыми орлами во
внушительного вида экипировке.
ребята этих, которые в том доме борзеют, уложат или носами в землю, или
навсегда.
засомневался майор Мальцев из местного УБОПа. Именно на майора было
возложено руководство зачисткой, и он не хотел терять, пусть даже ранеными,
ни одного человека. -- Там слишком плотный огонь, положишь половину людей,
пока окажешься в доме.
Мне каждый мой боец -- боевой товарищ и друг, я ни одного под дурную пулю не
поведу. Мы пойдем другим путем...
бойцов. -- Тащи сюда пару трубок!
взрывом створкой ворот; у обоих на правом плече лежало по "мухе" --
одноразовому гранатомету.
Одна из гранат, оставляя за собой шипящий дымный след, вонзилась прямо в
центр роскошной парадной двери; раздался взрыв, в воздух полетели щепки,
осколки кирпича и цветного витража, бывшего над дверью. Вторая граната
разорвалась в окне второго этажа. Сразу же после взрыва оттуда повалил
густой темный дым, -- видимо, в комнате было чему гореть...
позволяя засевшим там чеченцам даже попытаться оказать сопротивление.
Старлей отбросил на землю отслужившую свое "муху" и, перехватив в руках
поудобнее штурмовой АКМС, закричал: "Первое и второе отделение, вперед!" --
и первым под прикрытием огня своих бойцов устремился ко входу в дом.
Омоновцы были буквально в трех шагах от особняка, когда из него на волю
вырвался бьющий по барабанным перепонкам гул; наблюдающие за домом со
стороны видели, как особняк на мгновение как будто раздулся, затем
переполнивший его огненный смерч вырвался наружу, разметав на многие десятки
метров в сторону стены и крышу. Бежавших к дому омоновцев откинуло взрывной
волной назад и покатило, словно пушинки, по земле, и через несколько секунд,
когда начали оседать поднявшиеся в воздух дым и пыль, можно было увидеть,
что на месте недавно красовавшегося роскошного особняка находится глубокая
воронка, обрамленная битым кирпичом и остатками взорванного фундамента...
этаже, когда взрывом омоновской гранаты ему оторвало правую руку; еще
несколько осколков впились ему в живот, Султан понял, что конец его близок.
Не желая, чтобы остальные бойцы, увидев его мертвым, сдались русским и тем
самым опозорили и себя и его, Султан, превозмогая жуткую боль, побежал к
лестнице, ведущей к подвалу. Распахнув дверь в комнату, где был складирован
динамит, он снял с пояса гранату, сдернул с нее чеку и положил "лимонку" на
ящик со взрывчаткой, затем закрыл глаза и за несколько оставшихся ему секунд
успел прошептать про себя несколько молитвенных слов, обращенных к Аллаху...
остался в живых: взрывчатки, хранившейся в особняке, было столько, что ее
хватило бы на десяток таких домов. Омоновцам, оказавшимся рядом с домом в
момент взрыва, повезло больше: кроме пары переломов рук и ушибов от
разлетевшихся от взрыва кирпичей, других потерь они не понесли. Правда, все
нападавшие были основательно контужены ударной и звуковой волнами, но эта
контузия вскоре прошла, и к потерпевшим снова вернулась способность слышать
и говорить не напрягаясь...
вечером того же дня вылетел обратно в Москву. Если бы он знал, что в эти
часы будет происходить на полигоне "Гамма", он бы ни за что этого не сделал.
принимать меры, а то наши спецназовские "братья по оружию" через пару минут
навсегда уложат нас в здешних болотах...
ко мне, хотя они и осторожничали. Я встретился глазами с Боцманом, он
показал мне глазами на своего: этого, мол, беру. Я нахмурился, показывая
ему: не надо, подожди. Он недовольно повел плечами: все-таки нас вели
убивать... А я решил, что сейчас самое время предъявить нашу охранную
грамоту, привезенную Голубковым, и подал голос:
Березин Федор
Курылев Олег
Корнев Павел
Орлов Алекс
Браун Дэн
Орловский Гай Юлий