Бориса, но ничего не сказал, внимая грозному взгляду Саенко.
Саенко по дороге. - Уж не завелась ли, думаем, у него зазноба? Ночки темные,
а кровь молодая, горячая?
в сердцах сказал Борис, вспомнив старуху-княгиню.
фамилию Махарадзе. Даже в лице переменилась. Определенно неспроста это. Но
настырно лезущий в уши голос Саенко мешал думать, и Борис откинулся на
сиденье, прикрыв глаза.
всполошилась не на шутку. Она провела Бориса в свою комнату, усадила к свету
и долго вытаскивала колючки и смазывала многочисленные ранки. Борис с
удовольствием отдался е" заботам. Так продолжалось до тех пор, пока Аркадий
Петрович не крикнул в открытую дверь:
занозы.
недовольные нотки. Хозяйка тотчас послушно собрала свои склянки и отпустила
Бориса. Когда умытый и переодетый в чистое он вошел в кухню, его ожидала
большая кружка молока и два ломтя хлеба.
- Горецкий был строг.
Если рассказывать все по порядку, то, во-первых, это займет много времени, а
во-вторых, он во всей истории предстает форменным олухом. Сам позволил
заманить себя в ловушку. Тем не менее он добросовестно пересказал Аркадию
Петровичу все свои приключения, начиная со вчерашнего утра, когда отправился
на пристань встречать пароход ?Пестель?.
человек он одинокий, болтается в порту да по трактирам, выпьет и будет
болтать.
не производил впечатления пьяницы и болтуна.
это непрофессионально.
профессорский тон.
продолжал подполковник, - с таким народом нужно разговаривать при помощи
денег, а вот дальше, Борис Андреевич, вы действовали просто вопиюще
безграмотно. Наобум ринуться расспрашивать старуху-княгиню, это крайне
неосторожно! Да вам ещ" повезло, что она вас ночевать оставила, видно, силен
у помещицы дух гостеприимства. А вы уж очень беззаботны. Я понимаю: в
молодости все кажется неважным, но ведь видели же вы, что старуха сердится.
Стало быть, нужно было как можно скорее уносить оттуда ноги. Вы же, вместо
этого, начинаете расспрашивать служанку?
опять не отреагировал.
улицы. И лежать бы вам сейчас на дне моря, если бы не ваша феноменальная
везучесть. Везение у вас просто потрясающее, но, Борис Андреевич, голубчик,
нельзя же все время испытывать судьбу! Когда-нибудь вашему ангелу-хранителю
надоест за вами присматривать, и все кончится очень печально.
заговорил Борис. - Теперь мы знаем, что покойный Махарадзе занимался ещ"
какими-то сомнительными делами, помимо того, что был курьером Исмаил-бея.
Значит, он сошел на берег с ?Пестеля? и заметил за собой слежку или просто
боялся оставаться в городе надолго. Тогда он устроил так, чтобы
познакомиться с княгиней, и подсел к ней в коляску, переночевал в имении
Кипарисы, а затем отправился в мечеть, где было у него какое-то дело. После
этого след его снова теряется до вечера этого же дня, когда он появился в
гостинице ?Париж?.
испортили. Переполошили тамошних татар, так что туда теперь соваться никому
нельзя. Теперь они будут опасаться, а возможно, и вообще исчезнут - следов
не найдем.
считают меня разбившимся насмерть, то есть никакой угрозы я для них не
представляю. Кроме того, они же не знают, кто я такой и с какой целью
разыскивал следы покойного Махарадзе. Вряд ли они свяжут мой визит с
контрразведкой.
одного, - согласился Горецкий.
направился Махарадзе после беседы с кем-то в мечети.
Значит, так. Если предположить, что ваш портовый постреленок ничего не
напутал и Махарадзе приезжал из Батума в Феодосию примерно раз в месяц, то с
какой целью он это делал? Человек прибывает, проводит в городе один-два дня
и отплывает обратно в Батум или ещ" куда-нибудь. Проверить, отплывал ли он,
у нас нет возможности, потому что, по-видимому, он пользовался различными
паспортами. Но все же напрашивается мысль, что Махарадзе работал курьером -
перевозил какие-то материалы или деньги? Поскольку англичане категорически
утверждают, что использовали Махарадзе первый и последний раз, то возможно
предположить, что он являлся двойным агентом, то есть работал и на турок
тоже. Но тогда почему он их так боялся?
двойных агентов.
татары? Очень это мне не нравится. Вы, голубчик, представляете себе, какое
влияние имеют в Крыму татарские националисты?
процент итальянцев, ещ" со средних веков. Но татары мечтают о независимости
Крыма. В декабре семнадцатого они созвали в Бахчисарае свой парламент -
курултай - и избрали крымско-татарское национальное правительство под
председательством своего же лидера Сейдамета. В январе восемнадцатого года
татарская конница пыталась нанести удар по красному центру Крыма -
Севастополю, но потерпела поражение. В Крым пришли ненадолго красные, но
потом, в апреле восемнадцатого, немцы двинулись через Перекоп и захватили
Крым. Под эгидой немцев образовалось Крымское краевое правительство
Сулькевича, в котором министром иностранных дел опять-таки был Сейдамет.
Потом Крым занял Деникин. Формально татары с нами, в Добрармии есть
татарские батальоны, они успешно воюют против красных, но кто знает, что они
думают на самом деле?
вам, Аркадий Петрович, что сейчас нужно действовать решительно? Сегодня
вечером прибывает новый человек, сказал некий господин Вольский. То есть
можно предположить, что прибывает новый курьер. Что он везет или собирается
забрать отсюда - мы выясним, когда возьмем его.
Марфой Ипатьевной и носу не показывать в город,
судя по всему, у них главный, меня в лицо не знает. Знают меня двое татар,
так их нужно нейтрализовать, а курьера в южной бухте мы встретим сами.
Солдат дадите несколько человек?
Андреевич, мы вот как поступим. Я прямо сейчас поговорю тут с одним
человеком из контрразведки, он специалист по татарам. Думаю, по вашему
описанию он этих двух татар опознает. Судя по всему, люди эти среди татар
известные. Дальше, - перехватим их в городе и арестуем по какому-нибудь
мелкому поводу. Тогда можно будет вечером спокойно встречать курьера.
Возьмем его, узнаем, что это за ?салон? такой, чем там занимаются, и какое
отношение имеют к нему татары. Сейчас вы отдыхайте, в порядок себя
приведите, отдайтесь в руки Марфе Ипатьевне - уж очень она над вами
хлопочет, - Горецкий недовольно усмехнулся, чему Борис снова удивился, но
сделал вид, что ничего не произошло.
торопливо вышел.
***
лавировали в рыночной толпе, прицениваясь для вида к баранине и овощам.
Неожиданно какой-то плюгавый господинчик гнусной наружности схватил дядю
Мустафу за руку и истошно завопил высоким бабьим голосом:
больно гнусен был обворованный, а уже двое крепких молодчиков схватили дядю
Мустафу за руки и тащили его вон из толпы.
сообразив, что происходит что-то странное, никак не похожее на обычную
базарную сцену, попытался убежать, но его уже окружили целой толпой и
поволокли следом за дядей.
сопровождавший всю процессию поручик из контрразведки, который и сам толком
ничего не знал, передал их с рук на руки начальнику тюрьмы, лаконично
предупредив: