лучшего оркестра.
нервных систем. Сочетание движений само по себе чрезвычайно важно в тех
случаях, где применяется коллективный труд. Для этого, например, во все
времена, начиная с глубочайшей древности, употреблялись песни. У нас
когда-то распевалась песня "Эй, дубинушка, ухнем". На слоге "ух"
работавшие как бы слагали общие усилия в одной точке времени и
пространства. Но этот способ годился и помогал только в тех случаях, где
приходилось применять грубую физическую силу. В более сложных процессах
пытались применять иные способы координирования трудовых движений.
Устраивались так называемые конвейерные системы, когда все процессы шли
"лентой" так, что остановка в одном месте производила остановку всей
ленты. Волей-неволей приходилось применяться к общему темпу работ. Эта
система заставляла работать в одинаковом темпе людей с различной нервной
и физической организацией. На смену механическому принуждению пришла
наша мыслепередача, которая не принуждает, а помогает рабочим
координировать работу своей нервной системы и мышц с работой коллектива.
симфонический оркестр без дирижера. Это была действительно первая
попытка создать коллектив, связанный внутренней спайкой -
координированием работы нервных систем многих людей. Но все же и в
Персимфансе было больше механической спайки: члены его подчинялись
больше заранее установленным музыкальным темпам, чем единой воле
коллектива. Иное дело, когда невидимый "дирижер" воздействует
непосредственно на волевые центры. Слаженность работы получается
изумительная и, конечно, и производительность труда максимальная.
быть люди, которые захотят использовать эту силу во зло другим!
кое-что слышать, - сказал Штирнер. - Этот человек действительно наделал
много вреда, использовав в личных целях мощную силу мысли. Но вот
Качинский сумел обезвредить Штирнера.
жуткого вопроса, обращаясь к Штирнеру.
Если бы я встретил этого человека, не поздоровилось бы ему. Качинский
улыбнулся.
ядовитое жало. Правда, мы прибегаем к ним лишь в исключительных случаях.
И потом надо же быть справедливым: Штирнер оставил нам огромное
наследство. Без его изобретений мы не имели бы таких успехов в области
передачи мысли. Наконец, он сохранил мне жизнь. В нем было свое
благородство.
Штирнер. - С тех пор как передача мысли на расстояние сделалась общим
достоянием, произошло, так сказать, уравновешение сил. Если вы не
желаете воспринимать чужие мысли, вы всегда можете "выключить ваш
приемник", и дело с концом.
исключена, - сказал Качинский. - Но мы строго следим за этим и
своеобразно караем. При помощи сверхмощных усилителей, которые у нас
имеются, мы делаем преступнику соответствующее "внушение", и он навсегда
делается безопасным, так как самая мысль о повторном преступлении не
может уже возникнуть в его сознании. Нам не нужны теперь тюрьмы, мы
делаем из всякого преступника полезного члена общества.
хозяев, отвыкших от посещения посторонних людей, посмотрел на часы и
сказал:
охоте.
Где-то заплакал маленький Отто. Эмма извинилась и вышла.
Глава 3
ШТИРНЕР И ШТЕРН
всего поразило и заинтересовало одно: Качинский может вернуть Штирнеру
его прежнее сознание, сделать хоть на несколько минут из Штерна прежнего
Штирнера. Ей очень хотелось этого. Почему? Она сама едва ли отдавала
себе в этом отчет. "Я хочу узнать тайну смерти Готлиба", - думала она.
Но не только это возбуждало ее желание увидеть прежнего Штирнера. Быть
может, в ней бессознательно говорило чувство женщины, которое не могло
примириться с тем, что человек, который любил ее и решил так своеобразно
покончить с собой, вместе со своей личностью убил и чувство любви к ней.
Быть может... Быть может, она странными изгибами чувства начинала любить
этого человека. Она сидела молча, не зная, как приступить к своей цели.
могли бы здесь же, у нас, испробовать ваш способ, чтобы вернуть прежнее
сознание Штерна. Возможно ли это?
Медицина знает много таких случаев. Их бывает немало на войне, когда от
сильной контузии люди совершенно теряют память о прошлом и даже забывают
свое имя, но потом память возвращается. Известны такие случаи и при
гипнозе. Окончательная потеря памяти может быть только тогда, когда
органически разрушаются самые центры памяти в мозговом веществе. Это,
так сказать, травматическая потеря памяти. Она безнадежна. Но в данном
случае разрушение мозговой ткани едва ли было, иначе оно отразилось бы
на всей психической деятельности. А Штерн во все остальном, кроме
воспоминания прошлого, вполне нормален. Я могу в пример привести себя.
Во время моей борьбы со Штирнером он поразил мои мозговые центры,
управляющие равновесием. Я был совершенно беспомощен и тем не менее
сумел восстановить чувство равновесия.
нет"?
подвергаться этому опыту? Это во-первых... Но почему вас так интересует
прежнее сознание Штерна?
даже наверно очень хорошо знакома... Но он забыл обо мне, как обо всем
прошлом. Мне хотелось бы пробудить в нем одно воспоминание. И потом..,
узнать одну тайну, очень важную тайну, которую он хотел мне сказать, но
не имел возможности...
Против его желания я, к сожалению, лишен возможности удовлетворить ваше
любопытство, - ответил он. Эльза нахмурилась.
обидой в голосе. - Настолько серьезно, что я просила бы вас сделать
опыт, не спрашивая его разрешения. Всего на десять минут. И кто бы он ни
был в прошлом, он опять станет Штерном и ничего не будет знать о вашем
опыте. Ведь в этом же нет ничего преступного. Я прошу вас, очень прошу!
чужого сознания, то вряд ли это будет похвальным, - сурово ответил он.
Эльза начала раздражаться. "Качинский не понимает важности дела. Так я
же покажу ему, что тут нечто более серьезно, чем женское любопытство!" -
подумала она и сказала:
прошу рассказать мне. Качинский рассказал.
принуждена открыть тайну: Штерн и есть Штирнер, а я его жена, урожденная
Эльза Глюк, по мужу Штирнер.
так давно он встретил в Москве Штерна и стал уверять меня, что это и
есть Штирнер. Тогда мне стоило больших трудов убедить Кранца, что он
введен в заблуждение внешним сходством.
Эльза, довольная произведенным эффектом.
задумался.
Штирнером, который внимательно слушал ее, потом кивнул головой.
Махров Алексей
Березин Федор
Бажанов Олег
Суворов Виктор
Никитин Юрий
Шилова Юлия