Чтение 40–й страницы книги ~Человек, который хотел понять все~

расстояние между надежным миром физики и здешним непредсказуемым хаосом.
Или нет, не совсем так: нереально для одного человека, начинающего с нуля
...

-- Погодите, Фриц! Вы забываете, что я пришел не на пустое место. Ведь
до меня здесь существовали вы, а до вас -- ваши предшественники! Вы
накопили море информации -- разве это называется "начинать с нуля"?

Фриц улыбнулся -- он явно наслаждался дискуссией.

-- Вы путаете две близкие, но, все же, различающиеся вещи: знание и
понимание. Знание можно накопить и передать по наследству, понимание --
нельзя. Понимание является знанием лишь на одну четверть, а на остальные
три -- принятием и приятием мира, в котором живешь. Однако, здешний мир
слишком другой: если вы не родились в нем, вам никогда не достигнуть того
интеллектуального комфорта, который называется "полным пониманием" ...

-- Достигают ли его родившиеся здесь дети?

-- Достигают, но только в том, что касается Третьего Яруса, а о Первом
и Втором они имеют еще меньше понимания, чем вы. И, кстати, Третий Ярус --
самый логичный с точки зрения досмертной жизни.

-- Вы усложняете. -- сказал Франц после недолгой паузы. -- Для меня
понимание является знанием на 99 процентов, а не на 25. И еще: чувство
интеллектуального комфорта мне дает не столько конечная цель, сколько
движение к ней. -- он помолчал, проверяя свою логику, -- Я должен
непрерывно двигаться к абсолютному пониманию -- иначе я сойду с ума!

-- Вы делаете серьезную ошибку, Франц. -- возразил Следователь, --
Абсолютное понимание -- это химера, мираж ... движение в этом направлении
не приведет вас ни к чему хорошему. Сделайте уступку, стремитесь к
ограниченному пониманию -- к пониманию ближайшей к вам части мира. Как я.

Воцарилась тишина.

-- Я не хочу сейчас об этом думать ... -- к усталости Франца
добавилась головная боль. -- У меня ведь есть время?

-- До завтра. -- ровным голосом произнес Следователь. -- Завтра в
восемь утра мне нужен ответ -- Таня разве вам не говорила?

-- Нет ... Какой ответ?

-- Остаетесь ли вы здесь или переходите на Четвертый Ярус.

-- Что-о? -- вскричал Франц. -- Да я в первый раз об этом слышу!
Почему завтра?

-- Обычный порядок: не позднее семидесяти дней по прибытии на Третий
Ярус.

-- Вот это новость! -- Франц резко выпрямился на подушке и тут же,
сморщившись от боли, бессильно откинулся назад. -- Да я и не думал об этом.
Ну, я ей скажу ... -- он внезапно разозлился на идиотский поступок Тани,
забывшей сообщить ему о предстоящем решении. -- А почему такая спешка? У
вас что -- инструкция?

-- Инструкция?... -- Фриц озадаченно поправил на переносице очки. --
Да нет ... мы просто всегда так делали. Ну, если хотите, могу дать вам
отсрочку -- скажем, до послезавтрашнего вечера, хорошо? -- Следователь
подобрал с пола свой атташе-кейс и встал на ноги. -- Подумайте, время есть
... да и решение, в общем-то, очевидно. -- уже от двери он обернулся назад,
-- Я приду послезавтра в семь вечера: подпишем бессрочную приостановку
следствия и все дела ... До свиданья.

-- До свиданья. -- отозвался Франц, опустил голову на подушку и
отвернулся к окну.

Черное стекло окна отражало лишь белый потолок.

3. Таня: Прощание

Отклонения от привычного распорядка дня начались сразу же, как только
Франц формально отказался от приостановки следствия. Стоило лишь
Следователю выйти из палаты, унося в своем атташе-кейсе Постановление о
передаче дела на Четвертый Ярус, как в дверь вошла Вторая Медсестра,
отсоединила от францевой руки провода и отключила аппаратуру на этажерке у
стены. Очевидно, он более не считался пациентом Госпиталя -- в соответствии
с чем восьмичасовый визит Доктора также оказался отменен.

Следующая по счету неожиданность произошла сразу после ужина:
Медсестра принесла большую хрустальную вазу с осенними листьями и, сказав
что-то ласково-обволакивающее, поставила на тумбочку. Франц глубоко
вздохнул -- и наяву ощутил снившийся ему сквозь закрытое окно запах осени.

Наконец, перед сном ему не дали очередной порции таблеток: Вторая
пришла в палату с пустыми руками -- ни блюдечка с лекарствами, ни стакана
воды. Франц вопросительно посмотрел на нее и изобразил, как бросает
таблетку в рот и запивает ее водой, но Медсестра, мягко улыбаясь, покачала
головой. Потом она подошла к постели, наклонилась и неожиданно поцеловала
его в губы. Пока ошеломленный Франц приходил в себя, Вторая погасила свет и
вышла, оставив позади себя, как чеширский кот, реящую в темноте воздуха
улыбку.

Франц остался один. Из-под полупрозрачной кисеи облаков в окно
просвечивала полная луна, дождя не было. Спать он пока не собирался -- он
собирался думать. Хотя, чего там думать? Постановление подписано --
обратного пути нет ...

Он закрыл глаза, в который раз проверяя правильность своего решения
внутренними ощущениями ... на душе было смутно. Подписание Постановления не
казалось бесповоротным, все еще десять раз может измениться ...

Хотя, с другой стороны, что может измениться: завтра в восемь за ним
заедет Фриц -- и все, конец Третьему Ярусу.

И все, конец его отношениям с Таней.

Немного притупившаяся боль ожила вновь -- чуть ниже раны в груди, в
районе солнечного сплетения. А еще говорят, что от любви должно болеть
сердце ... чушь -- скорее ближе к желудку. Франц усмехнулся -- целебная
ирония спасет его, как всегда.

А может, все-таки, остаться? Попросить Фрица порвать проклятое
Постановление -- и пусть подбросит его завтра утром на своей машине до
таниного дома! Франц представил себе, как нажимает кнопку звонка и ничего
не ожидающая, еще сонная Таня открывает дверь. И тогда он скажет ей: "Я
остаюсь!" -- а она бросится ему на грудь и прильнет теплым тоненьким телом.
Господи, зачем он все это затеял?!...

-- Господи, зачем ты все это затеял?!...

Вздрогнув от неожиданности, он открыл глаза: дверь в палату была
приоткрыта, на пороге, черным силуэтом, -- Таня.

-- Закрой дверь. -- тихо сказал Франц. -- И говори шепотом, если не
хочешь, чтобы тебя вывели со скандалом. Как ты вообще сюда пробралась?

Плохо различимая в темноте комнаты, Таня отделилась от притолоки и с
громким щелчком затворила дверь.

-- Через вход. -- сказала она в полный голос. -- В корпусе никого,
кроме нас, нет.

-- Откуда ты знаешь?

-- Чувствую.

Она невесомо присела на край кровати.

-- Что, подписал?

-- Подписал. -- Франц нажал на кнопку, чтобы приподнять изголовье, но
кровать осталась в горизонтальном положении. -- Что за черт!...

-- Электричества нигде нет -- можешь не пытаться.

-- А свет в коридорах?

-- Говорю тебе, нет нигде.

От нее исходил слабый запах духов и осенней свежести.

-- Почему ты не хочешь остаться на Третьем Ярусе? -- спросила Таня.

-- А почему ты не хочешь уйти со мной на Четвертый?

-- Я тебе говорила: я боюсь.

-- И я тебе говорил: я не могу жить, не понимая.

-- А я тебе на это отвечала: ты все равно не сможешь понять все и до
конца.

-- А я тебе на это отвечал: я должен хотя бы попытаться.

Поток серебристого света, струившийся в окно, плавно усиливался --
облачко, закрывавшее луну, сплолзало, уносимое ветром. Если б не зеленые
глаза, лицо Тани казалось бы сделанным из гипса.

-- Чушь! -- с неожиданным озлоблением выдохнула она. -- В какой
дурацкой книжке ты это вычитал? Такая чепуха не может быть настоящей
причиной -- нормальный человек не поедет черт знает куда из-за выдуманного
идиотизма! Так делают только герои подростковых книжек про покорение
Антарктики! -- Таня захлебывалась словами, -- Да скажи ты мне, наконец,
правду, идиот ... мучитель ...

-- Я тебе уже сказал -- постарайся понять.

-- Я не могу.

На несколько секунд стало тихо.

-- Извини. Я была не права.

Таня встала и отошла к окну.

-- Постарайся понять, -- повторил Франц, -- как бы книжно это ни
звучало: я не могу быть счастлив, не поняв произошедшего. Я должен дойти до
конца.

-- Конца чего?

-- Конца Лабиринта.

-- А если у него нет конца? -- по голосу Тани было слышно, что она
вот-вот заплачет.

-- Тогда я просто должен идти. В нужном направлении.

-- Нужном кому?

-- Мне. Для моего понимания.