направлении. -- Мама сказала мне, чтобы я нашел ее и позвал. У нас сегодня
вкусный обед, а у Талви никогда ничего не получается сготовить, она только
чужое есть здорова. -- Арри вызывающе шмыгнул.
подевались все мужчины?
всему было видно, что старый чародей стремительно падает в его мнении. Уж
это-то он должен был знать! -- Прямо с утра все и ушли. Вождь, Хуккан, Вит-Юн с
Юр-Риком... ну и остальные. Обещали вернуться завтра, от силы послезавтра. Я
тоже просился, только меня не взяли. -- Мальчишка вздохнул. -- Ничего, вот
вырасту, стану вождем -- тогда сам буду решать, кого брать в поход, а кого
нет...
прислушивающейся слепой старухой можно было не опасаться потерять уважение
племени.
-- Так из них же Юмми всю нечисть выгнала! Я видел: ка-ак пошел над крышей дым
кружиться, а в дыму злые духи так и воют, так и грызут друг дружку! Тут и
взрослым страшно было, а я не испугался!.. -- Тут мальчишка тихонько охнул,
поняв, что наболтал лишнего. -- Я... побегу? Мне от мамы попадет.
рука, сжимающая клюку. -- Нет, стой... Куда они ушли?
рукой на юг. -- И Юмми с ними ушла, я видел.
малолетки! И не в том было дело, что Растак все-таки решился рискнуть -- этого
следовало ожидать, вождь и не скрывал своих намерений! Но Юмми?..
площади, не видел ничего, ноги сами шли куда-то, и только клюка размеренно
постукивала в такт шагам. Внученька, преемница, как ты могла? Ведь предала...
Может быть, болея душой за деда, желая его спасти... да, скорее всего, так и
было, хотя какая теперь разница? Да, ты любила дедушку, а он любил тебя и в
тебе, а не в Ер-Нане, видел свое продолжение. Как же ты могла, любя деда,
предать то, что для него важнее жизни, ради чего он не позволил болезни сломить
себя и встал еще раз -- должно быть, в последний?.. Не слыхано от века, чтобы
кудесник повернул против Договора. Нет преступления страшнее, и не будет тебе
прощения, внученька. Такое не прощается.
Нет, не хватит сил. И кто знает, как поступят оставшиеся в деревне бабы, когда
увидят, что колдун уходит? Страх страхом, а послушание послушанием: Растак
вполне мог приказать приглядывать за старцем...
получаса. Скарру удалось доплестись до горы лишь к полудню, когда тени
укоротились и солнце немилосердно пекло. Правая нога по-прежнему плохо
слушалась, напоминая деревяшку, и в довершение всего начала мелко трястись
голова. Сердце трепыхалось, как мелкая пичуга в кулаке, и болезненно отдавало в
ребра. А ведь надо еще подняться...
осыпи, которую старику и до болезни-то удавалось одолеть лишь с помощью Юмми.
Где же тропинка, ведь была где-то тут... Ага, вот она, петляет среди пней.
По-прежнему стоят печи, валяются повсюду бракованные треснувшие камни, тянет
гарью из ям углежогов, как будто ничего не изменилось на Плавильной горе. Вон и
новая печь, уже заправленная углем и рудой, и как раз ветер подходящий, дует
прямо в поддувало -- поджигай уголь да жди, когда весь прогорит, а потом
разламывай печь и клещами доставай с ее дна чашу с рдеющей губчатой медью.
единого увел Растак в поход на соседей. Пошли на юг через Полуденную -- значит,
на Соболей либо Беркутов. Умен вождь, не ринулся в первую очередь на
обидчиков-Вепрей, хотя, конечно, месть дело святое. Ударил по менее сильным
соседям, вдобавок почти по друзьям... и ведь может победить! Особенно с помощью
Вит-Юна и Юр-Рика, да поразят их духи насмерть! Да сжалятся они над глупой
Юмми, не ведающей, что творит, да умертвят лишь ее тело, но не пожрут душу...
от опасных гостей стоило избавиться иным путем? В конце концов, существуют же
для чего-то тайные снадобья, отведав которые с пивом или похлебкой, человек
умирает так же верно, как дерево с подрубленными корнями. Но нет, он восстал в
открытую против воли вождя и всего племени, он хотел, чтобы чужаки умерли так,
а не иначе.
случилось давным-давно, еще при жизни прежнего вождя и в полном согласии с ним.
Заподозренный в знании местоположения Двери раб, уколотый пущенной из
игрушечного лука стрелкой, прожил шесть дней и тихо угас на седьмой в назидание
остальным. Разумеется, никто не собирался изгонять поселившихся в нем злых
духов. Сам Скарр никогда не задумывался над тем, возможно ли это вообще.
духа -- самого Хуур-Уша! Если, конечно, самый злобный из демонов не бежал без
ее помощи, устрашась исчадий Запретного мира!
кто-то осмелился объяснить -- не поверили и не испугались. А это значит, он,
Скарр, допустил ошибку, сам подарив чужакам лишние дни жизни, -- оружие
кудесников быстро приканчивает только трусов. Все же вернее было прибегнуть к
отвару, тогда и у Юмми не хватило бы времени решиться на отчаянное...
сама дошла до той истины, что перед смертью поведал Скарру старый чародей Орр:
добрые и злые духи, демоны стихий, даже боги сильны человеческой верой,
обрядами, жертвами, без веры они слабеют. Понятно, отчего внучка бесстрашно
вышла на битву с Хуур-Ушем: она знала, что в телах чужаков он слаб и вял, как
осенняя гадюка под холодным камнем!
присесть на один из валунов, что как нарочно подставляли прогретые солнцем
седые спины, но старик боялся, что если сядет, то уже не заставит себя встать.
Вот и место, где была наиболее жаркая схватка с Вепрями, никаких следов битвы
уже не сыскать, разве что не в меру ярко зеленеет трава. Там, где пролилось
много крови, Мать-Земля позволяет всякой былинке расти с удвоенной силой.
Пожалуй, во всей округе не сыскать пятачка, ни разу не орошенного кровью детей
Земли за несчетные поколения владения этой долиной. Так было, так будет... Так
должно быть.
а здесь только сосны и ели -- ни ивы, ни ореха! Ничего, можно попробовать найти
Дверь и без лозы, прежде это нередко получалось. А у Юмми, судя по рассказам о
том, как она нашла Дверь во время битвы с Вепрями, это должно получаться всегда
и без ошибки. Редкий, ценнейший дар для племени! И опаснейший в руках
преступивших Договор...
мешает идти, больно давит, уперлось в грудь?..
говорит дерзко, слова его сливаются в однообразный шум, понятен только смысл:
он не подпустит к Двери никого, даже чародея. Приказ вождя. Никого. Ни единого
человека. Подтекст ясен: ради того, чтобы не пустить единого человека, этот
воин и торчит тут на жаре... Растак предусмотрителен.
старого колдуна есть управа.
Ханни, от других чародеев смежных миров одним-единственным сторожем, которому
даже нет нужды пускать в ход острие копья...
незачем, там его не ждет ничего, кроме медленного угасания и мук бессилия.
Вождь повел войско на полудень -- что ж, он пойдет на закат, к Волкам, Вепрям
или Медведям... неважно куда. Главное, чтобы дошли ноги. Вепри ближе всех, но к
Волкам дорога проще... Э! Не так уж важно дойти, доплестись, важно не
возвращаться туда, где был нарушен Договор, если уж не сумел помешать этому!
начать все сызнова.
меж валунов, отрезанные отовсюду, прижатые к скале, словно загнанное в ловушку
стадо! И конечно, сумели бы взять немало жизней людей Земли, потеряв заодно
свои. А может, промедли Растак до темноты, кое-кому удалось бы прорваться
сквозь ряды врагов, скрыться от преследователей во тьме и предупредить
оставшихся в селении соплеменников, чтобы искали спасения в бегстве, --
вылавливай их потом, когда собственная долина без защиты!..
Витюни: кончать с Соболями надо засветло. И воины готовились к последней
схватке -- сила на силу, толпа на толпу, один на один, ибо валуны сразу же
изломают строй, если раньше это не сделают укрытые за камнями лучники. Многие
недоумевали: почему вождь замедлил, а потом и вовсе остановил смертоносное
движение сомкнутого строя? Кое-кто из бывалых воинов уже ворчал вслух: враг
получил передышку, за которую сейчас придется платить жизнями!
щит он небрежно забросил за спину, как видно, убежденный, что успеет им
прикрыться, чуть только чуткое ухо услышит пение первой стрелы. Спокойным
ровным шагом вождь прошел два десятка шагов перед затаившим дыхание строем
своих, показал врагу пустые руки и, поднеся ладони ко рту, прокричал:
Шилова Юлия
Корнев Павел
Посняков Андрей
Круз Андрей
Посняков Андрей
Прозоров Александр