Чтение 40–й страницы книги ~Одиссей покидает Итаку~

- Вот и хорошо, - несколько рассеянно кивнул Новиков. - А мы тут без
тебя еще кое-что придумали. Грандиозное. И события всякие произошли...

- Я же говорил, добром это не кончится, - ответил Шульгин, выслушав
краткое изложение событий последних суток. - Одиссей, Одиссей... Вот тебе
и Одиссей. С вами только свяжись. Причем, кто из нас Одиссей, пока не
ясно, а вот что моя жена не Пенелопа, это исторический факт...

На то, чтобы собрать приставку в первом, упрощенном варианте,
Левашову потребовалось меньше суток. Правда, выглядела она, как и многое
другое, выходившее из рук Олега, довольно примитивно - технически
некультурно, как он сам выразился. Гирлянды проводов, наскоро припаянные
контуры, пакеты печатных плат, какие-то неизвестные Воронцову блоки,
выкорчеванные из цветного телевизора, новиковского компьютера "Филипс" и
даже принадлежавшего Берестину двухкассетного "Шарпа". Работать это
устройство могло бы, наверное, только в фильме о сумасшедшем изобретателе.

Но ни Воронцов, ни Левашов в успехе не сомневались, хотя и по разным
причинам.

Во время монтажа Олег не раз и не два вспоминал пришельцев самыми
неодобрительными из известных ему слов. Если бы не их хамская выходка с
похищением квартиры, все получилось бы втрое быстрее и впятеро лучше А
так, несмотря на то, что Воронцов несколько раз ездил с записками Олега по
разным адресам и привозил от спекулянтов тщательно подобранные по
кондициям наборы радиодеталей, выходная камера получилась объемом всего
только в один кубометр.

- Мало, конечно, но пока хоть так, - сказал Левашов, откладывая
паяльник. - Потом переделаю, на японских микросхемах. Теперь часок послать
бы, и можно начинать испытания...

- Что, и выдержки хватит? - не поверил ему Воронцов. Посчитал, что
позирует Олег, научившись этому от Новикова с Шульгиным. Сам бы он не
утерпел.

- При чем тут выдержка, - рассеял его сомнения Левашов. - Тут наладки
часа на три, а то и больше, а у меня и руки дрожат, и глава не смотрят...

В расчетах своих Левашов и тут не ошибся, возиться с наладкой и
настройкой ему пришлось даже чуть больше, чем три часа. Но зато когда все,
на его взгляд, было - в полном порядке, он посмотрел на Воронцова с
нескрываемой гордостью.

- Ей-богу, я-таки молодец. Без "брешешь". Конечно, Ирина мне помогла
здорово, и твой чертежик тоже, но я бы и без них справился. Тут главное -
идея. А ты говоришь - пришельцы... Нобелевскую по физике я наверняка
заработал!..

Воронцов слушал его, а сам думал, какие же грандиозные возможности
таятся в людях, неведомые им самим, если рядовой инженер Олег буквально из
ничего создал такую штуку. И что совсем не дураки пришельцы всех мастей,
окружившие Землю своим пристальным вниманием. Он не понимал физического и
математического смысла совмещенного пространства-времени, но практические
выводы были ему доступны вполне. И нет никаких сомнений, что другой
изобретатель-одиночка, или, скорее, научный коллектив в любой момент может
открыть или выдумать нечто другое, для чего и названия нет, но
окончательно перевернуть все наши представления о мире. От таких мыслей
становилось и весело, и жутко, и озноб пробегал по спине - как в тот раз,
когда он выходил на боевое траление, а оркестр на пирсе играл "Прощание
славянки".

- Так с чего начнем? - прервал его философические размышления
Левашов. - Заказывай...

- Да я как-то и не соображу. Оно ведь все равно в принципе. Если
только для истории, для мемуаров и некрологов... Не будешь же писать
потом, что первым предметом, извлеченным из потустороннего континуума,
оказалась бутылка виски "Джонни Уокер". Так что давай что-нибудь более
идеологически выдержанное.

- Хорошо. Тогда я сразу начну свои проблемы решать. А то ведь я
сейчас как инженер Смит на Таинственном острове. Отвертка - и та не
своя...

Он начал, шевеля губами, как малограмотный при письме, избирать
какие-то комбинации цифр, букв и иных знаков на клавиатуре. Внутри
серебристых ящиков возникло и стало нарастать ровное трансформаторное
гудение, между медными прутьями кубической конструкции, которая и являлась
центральным элементом установки, заструилась голубоватая завеса
ионизированного воздуха и начали проскакивать искры.

- Кожух надо будет поставить, - озабоченно сказал Левашов, - тут
напряжение под сто киловольт...

Воронцов не заметил, как и что произошло, но в следующую секунду
внутри камеры ниоткуда возник аккуратный, в красно-черном корпусе
компьютер "Атари".

- Порядок, - сказал Левашов. - Теперь я подключу его вместо этого
барахла, и дело пойдет...

И дело действительно пошло. Когда за окнами рассвело, уже не только
Левашов, но и Воронцов наловчился управлять установкой почти свободно.
Попутно Олег в доступной форме объяснил ему не только практическую, но и
этическую сторону вопроса.

- По сути можно было бы и не возиться. Тот же эффект достигается и
напрямую. Я бы мог организовать совмещение с любой точкой на Земле, к
примеру - со складом готовой продукции той же "Сони". Заходи и бери, что
нужно. Кстати, и размер камеры не лимитировали бы...

- Так в чем вопрос? Может, и вправду не стоило велосипед изобретать?

- Потому я об этике и заговорил. Это ведь уже будет кража или даже
грабеж? Кому-то расплачиваться придется за наши дела, люди пострадают.

"Надо же, - подумал Воронцов, - у Олега еще и на нравственные
размышления время остается". Сам он, честно сказать, этот аспект в виду не
имел совершенно. Велика ли беда, если у классовых врагов позаимствовать
кое-что? Тем более, что на общечеловеческое, в конце концов, дело. Он
настолько уже ощущал себя участником пусть и не объявленной, но войны, что
считал реквизицию необходимых для ее ведения средств вполне законной.

- А в твоем варианте откуда товар берется?

- В принципе оттуда же. Только подсказанная твоим приятелем схема,
обнаружив нужный предмет, дублирует его, снимает копию ка молекулярном
уровне. И запоминает. Так что в дальнейшем копирование раз найденного
изделия происходит автоматически. По мере надобности.

- Так это ж какой объем памяти нужен? Чтобы по молекулам запомнить
один только компьютер?

Левашов усмехнулся.

- Тут совсем другие принципы.

Когда в мастерской появились Новиков с Шульгиным, подготовка к
экспедиции была уже в полном разгаре.

Шульгин вошел первым, веселый и чем-то возбужденный, остановился на
пороге, стряхивая капли дождя с потертой кожаной куртки, и вдруг замолчал,
увидев установку, пол вокруг которой был завален ящиками, коробками,
палатками, спальными мешками и прочими необходимыми в дальнем путешествии
вещами.

- Так, - сказал он, оборачиваясь к Новикову. - Как видишь, они здесь
времени не теряли. Судя по всему, решение принято без нас...

Подошел, сдвигая ногой в стороны мешающие ему предметы, прочел вслух
надпись на ящике с консервами, поцокал языком.

- Ну и что тут у вас? Рот изобилия? Скатерть-самобранка? Полевой
синтезатор "Мидас"? Или шкатулка Пандоры, наконец? - спросил он,
демонстрируя сообразительность и умение оценивать обстановку. Правда,
особых способностей и не требовалось, чтобы догадаться, что импортные
товары двух десятков наименований и в таких количествах естественным
образом в квартире среднего советского гражданина появиться не могут.

Левашов в двух словах ему все объяснил.

- Годится, - кивнул Шульгин. - Но желаю видеть лично. Блок сигарет
"Данхилл" можешь?

- Прошу... - Олег, словно пианист-виртуоз, пробежал пальцами по
кнопкам.

Шульгин повертел упаковку перед главами, распечатал, вытащил сигарету
и с сомнением закурил. При этом он, вдыхая дым, поднимал лицо кверху и
прикрывал глаза. После третьей затяжки он кончил валять дурака и
нормальным голосом сказал:

- Без обмана, разницы никакой...

А Воронцов в это время наблюдал за Новиковым. Тот отчего-то в
разговоре не участвовал, смотрел на происходящее со смутной улыбкой, будто
его здесь вообще ничего не касалось. И поводов для ажиотажа он не видел.

И с неожиданным раздражением Воронцов подумал, что слишком все здесь
похоже на провинциальный театр. Каждый не живет, а старательно исполняет
раз навсегда избранное амплуа. И вдобавок переигрывает. Чтобы зритель,
упаси бог, не перепутал, кто есть кто. Нормальный, без затей, человек
никогда не следит за каждым своим словом и жестом, он может и глупость
сказать, и повести себя неадекватно... А эти ребята - нет. Самоконтроль -
как раковина у рака-отшельника.

Он подошел к Новикову и спросил, чем он так озабочен.

- Я просто просчитываю, сколько и чего нам еще потребуется по
максимуму. На случай, если в ближайшее время нам не удастся вернуться.

- Но максимуму нам нужно практически все, что бывает на свете. А вот
на полгода автономного плавания потребность рассчитать стоит.

И тут же переменил тему, спросил, не произошло ли за минувшие сутки с
ним или Шульгиным чего-нибудь необычного, что можно истолковать в
известном смысле.