мудрой. - Я говорил тебе, что мы на Хитровке верняком засветились. А
сейчас словно звоночек тренькнул. Если нас пока еще под колпак не взяли,
так завтра возьмут. Барометр падает, и собаки воют... И у меня какие-то
фибры завибрировали. Кстати, что за штука такая - фибры души? Ни в одном
словаре не встречал. Ты не в курсе?
где полицейский пришельца чисто оперативным путем вычислил.
нас интересует...
сквозь разрывы в облаках заголубело небо. Только на западе клубились
низкие грязно-сизые тучи, обещая очередной дождевой заряд, а может, и
первый осенний снег. Друзья неторопливо, аккуратно проверяясь, не появился
ли за ними, чем черт не шутит, "хвост", направились в сторону
Китай-города.
ситуацию... - продолжал рассуждать Шульгин. - Только надо бы насчет
запасных позиций подумать. На случай непредвиденных осложнений. Оставить
на базе человек десять покруче, понахальнее, во главе с тем же Рудниковым.
Пусть живут широко, буянят, скандалят, морды бьют, как и положено.
Остальных по трое-пятеро рассредоточить в соседних корпусах, чтобы и все
подходы, и окна квартиры просматривались. А нам с тобой и еще подальше
переместиться.
найти незасвеченную точку - самое то...
нынешним военным коммунизмом квартиру разве найдешь?
книги продают. Пошли посмотрим.
питательный пункт?
Надо было с собой взять. А теперь до ночи терпи, в наших мундирах днем на
Хитровку соваться не стоит.
попадались и весьма интересные, Новиков вдруг присвистнул от удивления.
Снова совпадение или все-таки начали работать непознанные закономерности?
Прелесть ситуации заключалась еще и в том, что увиденная им книга попалась
на глаза сразу после разговора о захвате Кремля, да вдобавок продавалась
чуть не под окнами ВЧК, чьей обязанностью было сразу после переезда
правительства в Москву узнать о существовании данного труда и принять меры
к его немедленному и повсеместному изъятию. Потому что назывался он
"Московский Кремль в историческом и архитектурном описании" и содержал,
кроме массы сведений пусть и интересных, но неактуальных, подробнейшие
чертежи и планы территории, соборов, дворцов, башен... Перелистывая
веленевые страницы, проложенные папиросной бумагой акварельные рисунки и
фотографии, Андрей думал, что для простого совпадения это слишком
маловероятно.
букиниста. Тот наметанным глазом уловил странную для нынешнего времени
заинтересованность возможного покупателя, предположил в нем коллекционера
из бывших, которому и исторические катаклизмы не отбили вкус к любимому
занятию, и заломил цену: "Два фунта сала и пять - хлеба". Склонил к
обсыпанному перхотью бархатному воротнику пальто голову и стал ждать
ответа. Сам понимал, что цена непомерная, но мало ли что? У человека в
военной форме и достаточно интеллигентного, чтобы заинтересоваться такой
книгой, может найтись хоть половина запрошенного. Или приемлемый
эквивалент.
тоже успел прочесть выпуклые золоченые буквы на переплете и взял
инициативу на себя. Молча сунул книгу Новикову под мышку, а в костлявую
ладонь букиниста вложил золотой.
пролети...
которой слышал столько разговоров и вчера и сегодня, странные покупатели
растворились в толпе.
Андрей, когда они уже шли по Никольской.
купить можно было. Сейчас вряд ли меньше...
размеры проставлены, длина и высота стен, разрезы башен и прочее... Знать
бы, кто се нам подкинул?
Глава 18
кривом и грязном переулке неподалеку от Смоленской площади. Десятки таких
переулков, неотличимо похожих друг на друга, сбегали по косогору к
Москве-реке, и только старожилы да бывшие городовые Арбатской части
уверенно ориентировались в их хитросплетении.
своим ключом парадную дверь. Ему навстречу из примыкающей к прихожей
каморки появился человек дворничьего обличья, но с револьверной кобурой на
поясе.
через прихожую к ведущей наверх узкой лестнице.
просился, а больше и не слыхать. - Хорошо. Иди к себе. Нужно будет -
позову. Лестничная площадка делила мезонин пополам. Направо вела обычная
двустворчатая крашенная суриком дверь, а налево - массивная, обитая
железом, закрытая на длинный кованый засов.
только решетка на выходящем во двор окне слегка портила впечатление.
бородатый мужчина лет шестидесяти в буром байковом халате, читал толстую
книгу и курил трубку. Курил он здесь давно и много, под потолком слоями
висел дым, а от застарелого прогорклого запаха у гостя запершило в горле.
благоденствовать молитвами иудея... - Ну, опять вы за свое. -Агранов ногой
подвинул к себе табурет, сел, снял шляпу. - Я уже не раз вам объяснял, что
иудеем называть меня неправомерно. Во-первых, я крещеный, а во-вторых,
являясь интернационалистом, вообще не признаю национальность как
таковую...
табаку. Уже кончается, а без курева я не могу. Без хлеба обойдусь, без
табака нет.
народ голодает, а вы - старый народоволец -требуете ветчины, колбасы,
сыра, яблок... Это сложно, когда даже предсовнаркома довольствуется
рабочим пайком.
идею. А я не желаю. Ты меня заточил в узилище - ради Бога. Оно как бы и
лучше. Лежу, читаю, курю, с тобой вот беседую и избавлен от проблем жизни
при вашем военном коммунизме.
промасленную бумагу содержимое, осмотрел, обнюхал даже, отодвинул в
сторону.
отложим до следующего раза, как бы они ни были увлекательны. Постарайтесь
доказать, что я не зря вас кормлю провизией, словно и не существующей в
природе для граждан Советской республики, обеспечиваю совсем неплохой
пансион, а также спасаю от военного трибунала, приговор которого нам обоим
очевиден...
достигшего высоких чинов недоучки.
совершенно не задевает Агранова. Похоже, ему это даже нравилось. А тот
продолжал, вновь разлегшись на кровати: -И не от большого ума ты пытаешься
меня пугать трибуналом. Напугать меня вообще невозможно ничем. Я
сотрудничаю с тобой исключительно по своей доброй воле. Ты мне интересен,
а вдобавок - полезен. Если угодно, я на тебе паразитирую. Положение же
паразита, наряду с явными преимуществами, имеет и ряд недостатков. Один из
них - некоторое ограничение личной свободы. Но опять же - есть ли это в
полном смысле недостаток? - Судя по появившимся в голосе Константина
Васильевича ноткам, по особым образом заблестевшим глазам, случайно
подвернувшаяся тема его увлекла, и он явно готов был углубиться в
тщательное и неторопливое изучение проблем паразитизма в биологическом и
социальном планах.
Березин Федор
Шломо Вульф
Орлов Алекс
Пехов Алексей
Контровский Владимир
Орлов Алекс