рабов!
что-то о сотворении мира и о лукавом Фанне. Но сотворение мира было так
давно, что оно совсем не интересовало Марбода, и он украдкой зевнул. После
этого проповедник ткнул в собравшихся пальцем и спросил, о чем каждый из
них должен просить бога. И сам же ответил, что нельзя просить ни денег, ни
жены, ни детей, потому что все это может обернуться несчастьем, а надо
просто просить бога делать добро, потому что бог знает лучше человека, что
есть добро и что зло.
и криками; это разбойники убивали крестьян. "О господи, возроптал
пустынник, - если ты всеблаг, как же ты допускаешь гибель невинных, - и
пошел прочь из этого места. Господь послал ему спутника - Милосердие. Вот
пришли двое путников к мосту и встретили там мужа весьма святого.
Поговорили. Прошли они мост, и тут отшельник видит: его спутник взял и
толкнул святого в реку. Тот упал и утонул. Отшельник смолчал.
последним куском хлеба. Спутник же, уходя, взял единственную серебряную
чашу в доме и унес ее с собой. Отшельник и тут смолчал. Следующую ночь
провели они в доме, где хозяин встретил их бранью и послал на сеновал.
Спутник же вынул из-за пазухи чашу и оставил ее дурному хозяину. Тут
отшельник не выдержал и хотел спутника зарезать:
которую я украл, едва не споила своего прежнего хозяина и была причиной
его бедности. А богач, которому я ее отдал, впадет из-за нее в смертный
грех и окончательно погубит душу.
он-то был грешен?
несколько шагов, - и пришлось бы ему случайно убить человека и погубить
свою душу. А сейчас он спасен, и подле господа.
одному ему ведомо все. И не стоит гордиться, ибо всякий гордец - только
меч в руках господа".
чужой руке".
длинные столы, разложили семь видов злаков и простоквашу. Белые балахоны
сняли, а пояса оставили.
говорят - все раздай. Стольких, говорят, убиваешь, сколько могло бы
кормиться от твоего излишка...
и все. Господь - наш верховный сеньор, и жаловал нам имущество в
пользование, для нашего же блага. И грехом было бы обмануть доверие
сеньора и присвоить пожалованное в собственность, и злоупотребить им.
Потому-то, - продолжал монах, возвышая голос, - неугодны Господу грабежи и
убийства, жадность, мошенничество, хищничество, чужеядство и страсть к
насилию и чужому имуществу.
страшная сила, которую Марбод чувствовал в королевском советнике, и
которая злила его больше, чем все, что Арфарра делал и хотел.
Если не хвастаться удалью, - кто ж пойдет за мной?
кречетом. Марбод стукнул кулаком по столу.
снится. Никто не снится - этот снится, ходит, и к горлу тянется. Я сжег
барана - чего ему еще от меня надо?
являются его свойствами.
и налилась красным, и он закричал:
а бес! Раздави его, - и говори голосом своим и господним!
мешочке.
твоего меча, ночью пьет твою кровь, - раздави беса, или сегодня же
погибнешь!
мешочек, бросил его на пол и заплясал на нем. Марбод потом думал, что
ничего бы страшного и не произошло, отбери он раковину, - но Марбод только
закрыл глаза и услышал, как бес, или бог, или удача его захрустела под
деревянным башмаком.
Людей сдуло, как золу с обгоревшего пня, куда-то в чрево холма. Марбод
оттолкнул проповедника, подхватил лук и стрелы и выскочил из пещеры.
кто-то окликнул его. Ванвейлен обернулся: в проеме ниши стоял не кто иной,
как королевский дядюшка, Най Третий Енот. Най был в темно-вишневом кафтане
с круглым белым воротником и поясом из серебряных блях. Каждая бляха
изображала какое-нибудь животное. Это был очень дорогой пояс, и сделали
его в империи. Волосы старого сеньора были собраны в узел и заколоты
золотой шпилькой. Над воротничком, чуть ниже шеи, виднелась татуировка в
виде морды енота. Раньше все воины отмечали тело такими знаками. Это
делалось для того, чтобы после битвы, если у мертвеца заберут голову и
одежду, можно было опознать тело.
хотел тебя арестовать в день праздника? Отчего, по-твоему, за твоей спиной
стояло четыре стражника?
слову Арфарры? И если вам не дали торговать в городе Ламассе, то этого не
могло произойти без приказания Арфарры?
ты это сделал позавчера у Медвяного Отрога. Может статься, что кругом
засмеются, когда ты упадешь с лошади, и король выглянет из окна и позовет
тебя к себе. И если король, позвав тебя, спросит, как ему быть, вспомни,
что я тебе сказал.
спрашивал?
постороннем.
полу кафтана. Сеньор весь передернулся от отвращения.
он, - любой знатный почел бы за счастье сделать это даром". Граф снял с
шеи ожерелье крупного жемчуга и вложил его в руку Ванвейлена. Ванвейлен
помахал ожерельем и сказал:
торговать беспошлинно во всех принадлежащих вам приморских городах.
пляшет золотом, увел его в соседнюю комнату и написал грамоту.
бы Кукушонка.
две фигурки: в синем плаще и в серой епанче, спускающиеся к городу. И
опять разговора не было слышно, - слышно было только, как шевелится трава,
да ворочаются под ней знатные мертвецы. Неревен вытащил из-за пояса
подаренный ему отрез шелка, поглядел на трехцветный узор и едва не
заплакал от обиды. Ах, как бы ему хотелось услышать, о чем говорят эти два
варвара-пса!
чечевичке, - и о том, как быстро вытащил талисман чужеземец - верно, за
талисманом и прибежал? Как же он узнал, куда бежать? Может, этот талисман
как раз вроде бусинки с четок бога Бужвы, небесный доносчик, который все
слышит и рассказывает хозяину? Как шакуников глаз - тут лучше видно, а там
лучше слышно.
только шакуников глаз и без узоров действует, а в талисмане узоры самое
главное...