этот мир, увидел сопящего рядом Олега. Мрак сидел возле костра, рубил
крупные поленья и швырял в огонь. Костер трещал весело, в котле кипела
вода, поднимался пар, пахло вареным мясом и травами.
двигались их призрачные формы, он чувствовал ветер от невидимых крыл, и,
как далекое удаляющееся эхо, слышался женский смех.
Он понял, что повторяет услышанное во сне.-- Лучше холодная вода из
родника странствий, чем дорогое вино в темнице довольства... Олег, что
такое вино?
засопел громче. Мрак бросил хмуро:
не терзало всю ночь. Олега и сейчас корчит!
покачал головой: у Таргитая глаза такие же синие-синие, как у Путника,--
даже ярче.
поляне, киммеры... Но где-то есть громадные дома из огромных камней,
зовутся дворцами, есть скопища дворцов -- это крепости, кремли... А что за
люди там? Что за жизнь?..
Таргитай напряженно ждал ответа, но Мрак молча бросал в кипящую воду
пахучие травы. За спиной Таргитая Олег ответил сиплым голосом:
свершения.
хоть раз обойдет вокруг хаты, уже умнее того, кто сидит на печи. Это,
пожалуй, про тебя... Словом, иносказание. Не понял? Эх, дурак... Ты вон
всякий раз рвешь душу пополам в песне, всегда любишь раз и навеки... а
потом скачешь в постель к другой девке. Так и его песни.
прошептал:
и славной гибели?
Под старой шкурой уже проступила новая -- загорелая, обветренная,
блестящая. Мрак снял котелок с огня.
на друзей. Даже Мраку не прошла встреча с Путником легко: на лбу суровые
складки, хмыкает своим мыслям, хмурится.
ветвью богов и героев!
удивительный нож из железа! Сам режет, только не поленись чиркнуть.
Поле со Степью, а мы -- Лес, наше дело сторона. Но здесь погибла моя
невеста, погибли друзья. Путник сказал, месть -- святое дело. Любви
следуют даже звери и птицы, а месть знает только человек. Путник сказал,
что стыдно прожить жизнь, так и не узнав, на что способен душой и
мускулами! Но так прожил мой отец, дед Тарас, прадед Всеслав, пращур
Гоймир... Неужто так проживу и я?
о еде! Олег жевал вяло, смотрел в сторону. Таргитай сказал отчаянным
голосом:
быть цель. Мы ушли из деревни, спасая шкуры, но это не может быть целью
жизни!
будем удирать, спасая шкуры? Прятаться?.. Да лучше пойдем через Степь на
восток, проникнем в Экзампей, убьем кагана, который послал сюда дикие
орды!
деяниях! Встреча с Путником даром не прошла.
Но дурак лишь потому, что его душа говорит тогда, когда обязана говорить
голова. А наши души, признайся, уже ворвались в Экзампей, разнесли там все
по камушкам, а кагана размазали по стенам его дворца. А все благодарные
племена поют и кидают нам цветы... Верно?
если поднатужится. Я сердцем тоже с Таргитаем, но головой -- против. Мрак,
мы не думаем над законами пращуров, исполняем слепо, но сами пращуры
обозвали бы нас дураками. В законах противоречие, меня за то и выгнали,
что докапывался. Одни законы велят защищать сирых, бедных, увечных, вдов,
просто слабых, а другие велят слабых изгонять из племени, дабы породу не
портить! Мне кажется, первый закон главнее, а второй придумали в тяжкие
годы неведомого теперь нам голода, когда нужно было спасти племя... Боги
тоже ошибаются, а законы, придуманные зимой, не всегда годятся летом. Но
временный закон стал постоянным, слабых детей топили, хотя добычи уже
вдоволь, и вот так образовались мы, невры, могучий народ, что не знает
хворей, не ведает болезней... Даже я, никчемнейший из невров, легко одолел
двух степняков, настоящих воинов! А такие, как ты, Мрак,-- настоящие
полубоги. Но эта исполинская сила пропадает в темных лесах!
Таргитай слушал его, раскрыв рот.
на грабеже, не может существовать по воле богов. Боги либо спят без задних
ног, либо посылают нам испытание. Мрак, у тебя чутье! Народ не охотится,
как мы, не пашет землю и не растит хлеб, как поляне, не живет ловлей рыбы,
как дряговичи... Это недосмотр богов!
небу:
загибались, словно тучи выставили крутые лбы. В темных недрах пока еще
слабо поблескивали молнии. Олег беспокойно огляделся, но степь была голая,
а кустарник мелковат, заяц не схоронится под такими ветками.
Хоть Род сотворил нас из земли, но не размокаем же!
от земли до небес, перегородив мир, эта стена быстро двинулась к неврам.
Ковыль почти лег в страхе, а сверху обрушилась ледяная вода.
фонтанчики грязи подскакивали и шлепались ему на грудь, плечи, неистовые
струи тут же все смывали. Угли зашипели, поднялся пар, черные головешки
раскатило ветром.
вернись на землю. Когда герои кощун шли побивать Змея, им помогали толпы
волхвов, посильнее нашего Олега. В баклажках плескалась живая и мертвая
вода, на случай промашки... Без нее наши головы не прирастут. Герои шли не
зазря! У одного Змей бабу унес, у другого царский трон отобрал, для
третьего приманкой сокровища Змея.
намекающе ухмылялся. Таргитай тоже ерзал, втягивал голову в плечи: ледяная
вода сбегала по волосам.
своего племени! Значит, все люди -- наше племя. А во всем племени мы
должны помогать слабым, а лютого -- по башке! Разве не так?
через все щели. Молнии вспыхивали ослепляющие. Ветвистые столбы белого
огня на короткие мгновения соединяли небо с землей.
рядом, стараясь забросить на хворост хотя бы ноги. Другая половина тела
сразу же оказалась в воде. Крупные капли били в землю с прежней мощью,
грязь брызгала выше головы. Донесся искаженный шумом дождя голос Олега:
не выказывает почтения...
особенности. В Степи видел в прошлую грозу, как молнией дикого коня убило.
Конь чем виноват? Звери свободны от греха.
Конан-Дойль Артур
Дальский Алекс
Доценко Виктор
Корнев Павел
Посняков Андрей
Шилова Юлия