стоящие у стены. В метре от них была дверь, а за дверью - свобода. Сердюк
сделал к ботинкам маленький шаг. Потом еще один. Охранник равнодушно
поглядел на его босые ноги.
режим. Сигнализация. До восьми дверь заперта. А открыть - так сразу менты
приедут. Базар, протоколы. Так что открыть не могу. Только в случае
пожара. Или наводнения.
на воде.
Вот представь, что вместе с этими пузырями по воде еще и инструкция
плывет. И пока она в одном из пузырей отражается - в одиннадцать запираем,
в восемь отпираем. И все.
попробовал надавить еще чуть-чуть в том же направлении.
он. - Казалось бы - охрана в серьезной фирме, а такие простые вещи надо
объяснять. Ведь ясно, что если вокруг мираж...
точку, явно находящуюся далеко за стеной. - Знаем. Не первый день на
посту. Инструктаж у нас каждую неделю. Но я же не говорю, что эта дверь
реальна. Сказать, что я про нее думаю?
совокупность пустотных по природе элементов восприятия.
ботинкам.
стукнул себя по ладони резиновой палкой.
один хрен. Пустота. Да и ее на самом деле нету.
руках и, медленно повернувшись, побрел назад. У него осталось невыносимое
чувство, что слова, которые заставили бы охранника открыть дверь, все же
существовали, но он не сумел их найти. "Читал бы сутры, знал бы прикуп", -
угрюмо подумал он.
бетонный. Почки простудишь.
заметил, что в комнате сильно пахнет перегаром и женским потом. Кавабата
все так же сидел на полу, закрыв лицо руками, и раскачивался из стороны в
сторону. Похоже, он и не заметил, что Сердюк куда-то выходил.
меня была сотня животов, я разрезал бы их все не медля ни секунды. Я
никогда в жизни не испытывал такого стыда, как сейчас.
напротив японца.
что никто не окажет ее вам, если я совершу сэппуку первым. Чудовищный
позор.
горящий взгляд. - Кто ж вам-то голову отрубит? Гриша, что ли?
проломить может своей дубиной. А по правилам отрубить надо, и не просто
отрубить, а так, чтобы на лоскуте кожи повисла. Представляете, если
покатится, как некрасиво будет? Да вы присядьте, присядьте.
непроизвольно сел на циновку - его сил хватило только на то, чтобы отвести
глаза от лица Кавабаты.
прямом и бесстрашном возвращении в вечность, - сказал Кавабата.
так себе. Как у нас говорят, пять минут позора, и видишь будду Амида. Все
равно что въехать в Чистую Землю на "запорожце". Вертикальный разрез чуть
получше, но это стиль lower-middle class, к тому же провинциально.
Напоследок можно позволить себе что-нибудь получше. Можно еще
крест-накрест. Тут два способа - прямой крест и диагональный. Этого я бы
тоже не советовал - знаете, если вверх-вниз разрежете, христианские
аллюзии увидят, а если по диагонали - андреевский флаг. Еще решат, что вы
из-за черноморского флота. А вы ведь не морской офицер, верно?
двойной параллельный надрез, но это вещь сложная. Так что я бы советовал
длинный косой разрез снизу вверх слева направо с небольшим доворотом к
центру в конце. С чисто эстетической точки зрения вещь безупречная, и
вслед за вами я, скорей всего, поступлю так же.
плечо руку и усадил на место.
вздохом. - Нет ни белых ширм, ни подходящих курений. Нет воинов с
обнаженным оружием, ждущих на краю площадки... Хотя Гриша есть, но какой
он воин. Да и потом, они не нужны на самом деле. Это только на тот случай,
если самурай изменит своей клятве и откажется делать сэппуку. Тогда его
забивают как собаку. На моей памяти таких случаев не было, но все-таки это
очень красиво - когда вокруг огороженного квадрата ждут люди с обнаженным
оружием, и солнце сверкает на стали. Вообще-то... Хотите, я Гришу позову?
И еще Семена со второго этажа? Чтобы было ближе к изначальному ритуалу?
понимаете, что главное в любом ритуале - не его внешнее оформление, а то,
чем он наполнен изнутри.
на Кавабату.
его из ножен и пару раз рубанул им воздух.
не упасть на после разреза на спину - это очень некрасиво, очень, но здесь
я вам помогу. А вторая - это не задеть позвоночник. Поэтому лезвие не
должно погружаться уж слишком далеко. Давайте сделаем вот что...
нарисованной хризантемой, - сбил их в стопку, сложил вдвое и аккуратно
обернул лезвие, так что остался выступ сантиметров в семь-десять.
Втыкать надо несильно, а то, знаете, застрянет и... Ну а потом вверх и
направо. А сейчас вы, наверно, хотите сосредоточиться. Времени у нас
немного, но на это хватит.
шевелились вялые мысли о том, что надо бы оттолкнуть Кавабату, выбежать в
коридор и... Но там запертая дверь, и еще этот Гриша с дубинкой. И еще,
говорят, есть какой-то Семен на втором этаже. В принципе можно было бы
позвонить в милицию, но тут этот Кавабата с мечом... Да и не поедет
милиция в такое время. Но самым неприятным было вот что - любой из этих
способов поведения предполагал, что настанет такая секунда, когда на лице
Кавабаты проступит удивление, которое сменится затем презрительной
гримасой. А в сегодняшнем вечере все-таки было что-то такое, чего не
хотелось предавать, и Сердюк даже знал что - ту секунду, когда они,
привязав лошадей к веткам дерева, читали друг другу стихи. И хоть, если
вдуматься, ни лошадей, ни стихов на самом деле не было, все же эта секунда
была настоящей, и ветер, прилетавший с юга и обещавший скорое лето, и
звезды на небе - все это тоже было, без всяких сомнений, настоящим, то
есть таким, каким и должно быть. А вот тот мир, который ждал за отпираемой
в восемь утра дверью...
тихие звуки, прилетавшие со всех сторон. У сидящего с закрытыми глазами
возле факса Кавабаты тихо урчало в животе, и Сердюк подумал, что тот уж
точно совершит всю процедуру с легкостью и блеском. А ведь мир, который
Акунин Борис
Посняков Андрей
Василенко Иван
Эриксон Стивен
Лондон Джек
Роллинс Джеймс