дело до этого монашка? Пусть себе говорит. Все равно ей, Лейт-Ниакрис, дорога
предстоит только в один конец.
Странно-то как все совпало... Поури научили тебя быть жестокой и убивать ради
еды не колеблясь. В монастыре тебя научили азам колдовства, и... и ты
показала, что поури учили тебя не зря. Не знаю, что вы там не поделили с
аколитами Ищущих - но с ними ты тоже разделалась. Потом Храм... эти, правда,
как-то твое присутствие пережили... и вот ты идешь убивать врага - не того ли,
по чьей милости ты оказалась на этой дорожке? Родные-то у тебя, конечно,
погибли?
касайся, монах, понял или нет?! Не касайся! Не про тебя те вещи!
твой твоих родных и убил. Думаю, у тебя на глазах. И вот теперь ты идешь
счеты с ним сводить...
нахальному монашку всю его рябую физиономию. - Твое-то какое дело, красный?!
Я тебя с собой не тащила, сам пошел. Так что теперь-то?!
уважаю, - без тени насмешки ответил монашек. - Ты прошла через такое, что
редко кто из взрослых-то выдержит. А ты выдюжила - ребенком!.. Жаль только,
что теперь ты решила умереть...
спутника куда-то отступил - он и впрямь не смеялся, он жалел ее, этот
непонятный спутник, неведомо откуда взявшийся на ее дороге и отчего-то упрямо
не желающий оставить ее в покое, ищущий неприятностей на свою голову...
замкнулась в себе, повторил монашек. - Ты сама не знаешь, насколько богато ты
одарена. Магически, и... - он запнулся, - и вообще. Ну что тебе в этом
некроманте, или как там его зовут! Твоих родных - а я не сомневаюсь, что он
убил твоих родных, - уже не вернуть. Идти же в одиночку казнить врага, такого
врага - это значит обречь не только себя, но и свою месть. Почему бы тебе не...
монашек осекся тотчас - за негромким, словно бы и лишенным эмоций голосом
бурлила едва-едва сдерживаемая сила магии, готовая в любой миг сорваться с
тонкой привязи. - Довольно, монах. Все, шутки кончились - ты меня понял.
понял тебя... и теперь-то уж точно от тебя не отстану.
чем спрашивать. Однако, засыпая в тот вечер подле умирающего костра, она
даже сквозь подступающий сон чувствовала на себе пристальный взгляд
застывшего, словно изваяние, монаха в алой рясе.
разговаривали. Монах по-прежнему ничего не ел, почти не пил, и чем
существовал - непонятно. Странники миновали запустевшую, позаброшенную
местность - поля еще не успели как следует зарасти, а с домов еще не сорвало
крыши и не повалило заборы; судя по всему, люди ушли отсюда не так давно.
Монах предложил было зайти в одну из брошеных деревень перевести дух - однако
Ниакрис категорически воспротивилась. Ее второе зрение позволяло видеть,
кто свил себе гнезда возле покинутых людских жилищ. Нет, она не испугалась бы
и их, она сейчас вообще не боялась никого и ничего, но... не следует
предупреждать Врага задолго до своего появления. Ниакрис надеялась, что ее
первый и единственный бой будет в замке ненавистного чародея, не раньше.
Долгой магической войны, понимала она, ей не выдержать.
как-то странно, Ниакрис готова была поклясться - чуть ли не с нежностью.
Впрочем, какое ей дело до этого случайного спутника?.. Хочет идти - пусть
идет, глядишь, и в самом деле пригодится, а остальное ее не касается.
возвышались над угрюмым морем корабельных сосен. Дороги кончились, путники
пробирались по заваленной буреломом просеке - словно через лес тут ломилось
бешеное стадо неведомых чудовищ.
остановились.
прикладывая к ней обе ладони. - Здесь они и шли... все те несчастные зомби,
которых твой некромант поднял с погостов и погнал строить свой замок...
не почувствовать! Горе и отчаяние лишенных посмертия не измеришь, не
осознаешь - пока сам не отправишься тем же путем. Сила, вырвавшая мертвых из
могил, была поистине огромна. Там, за мрачным лесом, за равнодушными скалами,
Ниакрис ждала неведомая и невиданная еще в этом мире мощь, холодная и
всеуничтожительная. Невольно девушка остановилась - впервые за все время
своего странствия она начала понимать, что за страшный противник будет
противостоять ей.
навсегда уйти из этих мест, можно выполнить волю Храма и стать его воином -
чем плохо? - но...
мысли. Она не повернет назад. На ней не лежит никакого долга, кроме лишь
молчаливой клятвы, данной перед двумя могильными камнями во дворе родного дома.
поправить их, но ее опередили. Рука Красного монаха.
знаю, чего ты хочешь, но не надо... пожалуйста.
боя не вернемся ни я, ни ты. А я... я понял, что приговорен, как только увидел
тебя...
циничнее.
руки, что по-прежнему касалась ее ключицы. - Я шел с тобой, потому что не
верил сам себе. Я малодушно думал, что избегну этой участи. Не удалось.
ты себе выбрала. Но я смотрю на тебя и знаю, что хочу быть с тобой даже в
смерти, да простятся мне эти высокие слова.
собрался-таки их убрать.
расстоянии от нее.
заговорила.