Чтение 40–й страницы книги ~Прорицатель~

говорили о твоей смерти.

Калхас вспомнил свой странный разговор с сатрапами.

- А зачем вы позвали меня?

- Чтобы подстраховаться. О тебе всякое рассказывают. Но ведь боги так
и не подсказали ничего?

- Да, - опустил голову пастух.

- Тогда вместе с тобой, Эвмен, ходил Антиген. Он вернулся раньше тебя
и был обрадован нашим единодушием. Но именно он убеждал потакать сейчас
стратегу во всем. И чтобы приблизить победу, и чтобы не возбуждать
подозрений.

Калхасу стало душно. Он постепенно осознавал, в каком они находятся
положении. Ужас и безволие попеременно накатывались на него.

- Знают ли об этом солдаты? - спросил Эвмен.

- Конечно нет. Посвящать в разговор слишком большое число людей -
самоубийство. Да и почитают они тебя сейчас, Эвмен. - Эвдим криво
улыбнулся. - Но ты не слишком обольщайся этим. После победы они пойдут не
за тобой, а за теми, кто платит деньги.

Иероним сидел, спрятав лицо в коленях. Филипп безостановочно качал
головой, бессмысленно глядя перед собой. Калхас и не ждал решений -
настолько мрачно было все вокруг.

- Зачем ты пришел к нам? - потемневшее лицо Дотима не предвещало
Эвмену ничего хорошего. - Только не смей врать. В чем твой интерес?

Индийский сатрап покачал головой.

- Ты просишь меня объяснить слишком сложную вещь.

- А ты попытайся, - ядовито настоял Дотим.

- Еще утром я не предполагал идти. Это получилось так, само собой. В
прошлую стражу ко мне пришли Певкест и Антиген и сказали, что решение
остается в силе, нужно будет только улучить момент. Это меня и
подтолкнуло... Нет, ты, Дотим, мне не веришь, а потому не поймешь. Сколько
бы я ни говорил о благодарности или справедливости, все будет впустую. Но
мой страх осилило нежелание участвовать в скверном деле, а не "интерес".
Впрочем, интерес тоже есть. Индийский сатрап - будь им я, будь им кто-то
другой - нуждается в сильной руке, подкрепляющей его из Вавилона. Сам по
себе он не удержится. А если не будет ни Антигона, ни тебя, об Индии
забудут все. Ты посмотри на них, разве может кто-нибудь из этих сатрапов
возвыситься над миром? Земля стряхнет его, словно мошку. Даже победа
Антигона не так страшна, как твоя смерть... Они будут воевать друг с
другом до тех пор, пока какой-нибудь варвар не приберет их к рукам.

- Ладно сказано, - Дотим повернулся к Эвмену. - Как бы то ни было, он
к нам пришел. Что делать, стратег?

Впервые Калхас увидел Эвмена потерянным. Стратег сгорбился, опустил
голову и что-то едва слышно шептал пожелтевшими губами. Калхас
прислушался: "Певкест, Антиген, Стасандр, Тлеполем..." - стратег
перечислял имена сатрапов. "Потрясающе! Он им верил, - подумал пастух. -
Под началом Александра они сражались плечом к плечу, и он считал это
гарантией дружеских чувств. Они полагают Эвмена хитрым, дальновидным,
лицемерным - а он открывался им как давним друзьям, он прощал от чистого
сердца. Что за демон наделил его сердце такой потрясающей способностью
обманываться в людях? Целый год она скрепляла армию даже в тех случаях,
когда любой здравомыслящий человек поспешил бы бежать от таких
"союзников". Но сумеет ли он теперь вынести правду?"

Между тем Иероним поднял лицо от колен и красными, воспаленными
глазами посмотрел на Эвдима.

- Иногда я считал этих людей мерзавцами. Чаще - безумцами, людьми,
потерявшими рассудок из-за власти. Все оказалось гораздо хуже. Это
безумные мерзавцы. Я не знаю, как им противостоять.

- Что значит "не знаю"? - возвысил голос Дотим. - Позвать Тиридата,
собрать преданных людей и прямо сейчас захватить сатрапов. Прямо в их
шатрах!

Калхас почувствовал благодарность к вождю наемников. То, что он
предполагал, было невыполнимым. Но он все-таки что-то предлагал!

- У них охранники, - сказал Эвдим.

- Значит поднять сразу все наши войска! - воинственно настаивал
Дотим. - Мы справимся!

- Ты предлагаешь устроить в лагере резню? - очнулся Эвмен. - Ни в
коем случае делать этого нельзя.

- Правильно, - поддакнул индийский сатрап.

Наемник обиделся.

- Я не собираюсь ловить Антигена для того, чтобы они потом перерезали
мне глотку! А ты, Эвдим, - я скажу это при всех! - должен менее всего
заботиться о пролитой крови. Я знаю, что стратег занял у тебя деньги - вот
ты и беспокоишься о них! Не так, скажешь?

Эвдим пожал плечами.

- Даже если так, имеет ли смысл препираться? - вмешался Иероним.

Дотим хотел сказать еще что-то, но Эвмен жестом остановил его:

- Не злись, прошу тебя. Мы и так живем среди диких зверей. Так давай
не станем уподобляться им.

Наемник понуро кивнул.

- Ладно. Не будем. Но почему вы отказываетесь от моего предложения?

- Темнота, паника, суета - этого достаточно для того, чтобы разрушить
даже продуманный план, - сказал Эвдим. - А вам придется действовать,
будучи совершенно неподготовленными.

- Ты думаешь, солдаты, которые служат у сатрапов, не обнажат оружия,
когда услышат, что на их хозяев совершено нападение? - спросил у Дотима
Иероним.

- Тогда предлагайте что-то свое, - развел руками тот.

- Вы говорите не о том. Вы не понимаете, как велика опасность, -
потухшим голосом сказал Эвмен. - Иероним, распорядись, чтобы Тиридат
принес лист папируса и чернила.

Когда перед стратегом появились письменный столик и лист папируса, он
попросил тишины.

- Наконец-то нужно подумать об этом, - тихо сказал он и начал что-то
писать, медленно и аккуратно выводя буквы.

"Завещание!" - понял пастух. Он замер. В груди стало тяжело и
холодно. Если стратег пишет завещание, значит все страшно, значит
опасность серьезнее, чем хотелось бы думать Калхасу.

Эвмен составлял текст в пасмурной, но благоговейной тишине. Иногда он
откладывал тростниковое перо в сторону и сосредоточенно потирал
переносицу, стараясь не упустить ничего. Иногда выпрямлялся, закрывал
глаза, и его уст касалась слабая улыбка. Прошло немалое время, прежде чем
он сказал: "Все".

- Теперь, Иероним, принеси бумаги.

Перед стратегом появилась небольшая шкатулка, плотно набитая
свитками. Эвмен стал разворачивать их один за другим, бегло просматривать,
а затем отдавать историку. Тот рвал свитки на мелкие клочки, которые
бросал в очаг. Пламя весело подпрыгивало над углями, когда новая порция
бумаг оказывалась в нем.

- У меня много друзей, - пояснил Эвмен. - В самых неожиданных местах.
Нельзя, чтобы они пострадали.

Положив вместо сожженных писем в шкатулку завещание, Эвмен явно
успокоился.

- Если и действительно произойдет худшее, - сказал он и просительно
улыбнулся. - Пусть оставшиеся в живых позаботятся о моей семье.

Все заговорили разом. Стратег поднял руки, словно защищаясь от
возмущения собеседников.

- Тогда я не стану беспокоиться. Спасибо. Теперь я в состоянии думать
о том, что нам предпринять.

Первым взял слово Филипп.

- Я молчал и думал: что может спасти от заговора? Мне кажется -
только солдаты. Помните, как поступал Александр? Он собирал войско и
объявлял о заговоре. Пусть сатрапы попытаются оправдаться перед лицом
солдат!

Эвдим даже посерел.

- Нет-нет! Ни в коем случае! Ты что же, предлагаешь, чтобы мы орали
друг на друга, драли за волосы и прочее - как крестьяне, которые судятся
из-за снопа овса - и все это перед многотысячной тупой массой? Да половина
из нее не понимает по-эллински! Ты можешь предсказать, как она на это
прореагирует?

- Эвдим боится: тогда откроется, что он играет на обе стороны, -
съехидничал Дотим.

- Конечно боюсь, - признал индийский сатрап. - Только уже не
Певкеста. Боюсь солдат.

- Аркадяне будут кричать, что сатрапов нужно взять на ножи. Это
обязательно, - уверенно сказал Дотим.

- А остальные? - спросил Иероним. - Те остальные, что под твоим
началом? Ты в них уверен?

- Нет, - наемник помрачнел. - Не знаю, куда они метнутся, - то ли
будут ждать, как определятся другие, то ли придумают что-то свое.

- Вот именно. Когда в вождях нет согласия - чего можно требовать от
солдат? - вздохнул Иероним.

- Но ведь Александр добивался своего! - пытался настаивать Филипп.

- Солдат, которых он собирал на сходы, воспитывал еще его отец. Это
была большая семья. И когда они ссорились - ссорились как старший и
младший братья. А под нашим началом слишком разношерстная компания. В ней
есть отряды, которые действительно преданы. Но много ли таких? - сказал
Эвдим.

- Они бросятся к Антигону. Переметнутся под его крыло. Я убежден, -
неутешительно подвел итог Иероним. - У того есть порядок, их купит
порядок, а даже не деньги.

- Так что же нам, спасаться бегством? - возмутился Дотим.