Чтение 40–й страницы книги ~Галактическая разведка~

Он мог прерваться и сквозь заслоны непрерывно генерируемой пустоты!

Леонид успокоил меня:

- Говорю тебе, мы его отбросим, хотя и не знаем, где он. А если он
все же приблизится, мы успеем реально кинуться наутек, не принимая
сражения.

Вскоре враги поняли, что им ничего не добиться, и, затормозив, снова
появились в оптике. МУМ расшифровала их очередную передачу: "Атака не
удалась. Забираю базу экранированных. Возвращаюсь к эскадре".

После этого крейсер пропал так же внезапно, как появился. И вместе с
ним пропала последняя надежда выручить Андре. Он мчался пленником на
корабле космических разбойников куда-то в недра Плеяд, где размещалась их
эскадра. Если, конечно, уже не погиб...

Усталый, я заснул в кресле. Во сне мне привиделся Андре, и я с криком
проснулся. Оба звездолета шли в сверхсветовой области по курсу
исчезнувшего шара разрушителей. Я узнал, что принято решение разыскивать
таинственную эскадру врагов, а при встрече действовать по обстоятельствам.

Обдумывая все, что произошло, я с тяжелым сердцем понял, что шансов
на спасение Андре почти нет. Я никому не сказал о своих мыслях, и никто не
говорил со мною. Отступать было нельзя.

В связи с исчезновением Андре вся его работа упала на меня. Мы с
Лусином все утро возились с останками обоих врагов и расшифровывали
записанные излучения мозга шестикрылых.

В полдень последний житель многострадальной Сигмы скончался. Мы
положили его останки в консервирующую среду, чтоб привезти нетленным на
Землю. Я работал усердно, но временами деревенел, теряя мысли и понимание
окружающего. В эти минуты Лусин тихонько дергал меня за руку или касался
плеча. Его молчаливо-дружеское участие поддерживало меня.

В перерыв мы посетили Труба. Ангел всхлипывал и вытирал глаза
обломками крыльев.

Он переживал наше общее горе, не сдерживаясь, как мы.

- Похожи наши вчерашние противники на тех, что преследовали галактов,
некогда высадившихся на вашей планете? - спросил я.

- Я сразу понял, что это они, сразу, сразу...

Он весь встопорщился. С трудом передвигаясь, он, похоже, готов был
хоть сейчас ринуться в новую битву.

- Битвы еще будут, - утешил его я. - Сомневаюсь, чтоб человечество
могло ужиться со злодеями. Твоя задача: пройти курс лечения. По прогнозу,
крылья у тебя отрастут лучше прежних.

- Мы стоим? - спросил он. - Где мы?

- Идем курсом на Майю, в центр Плеяд.

- Слепые, - проговорил Лусин сумрачно. - Не видим. Идем - только. А
они?

Я теперь, почти не переставая, думал об этом же. Еще Андре поразила
загадка: когда головоглаз беседовал со своим крейсером, несущимся в
сверхсветовой области, гравиграммы его мы расшифровали, но ответные
импульсы крейсера не улавливали. Лишь когда крейсер вывалился в досветовое
пространство, гравитационные его депеши стали до нас доходить. И это было
естественно, ибо он обгонял свои гравитационные волны, несущиеся со
скоростью света.

Гравитационные волны лишь сопутствуют их дальним передачам, думал я,
но сама передача идет каким-то иным, более действенным способом. Мне
становилось нехорошо, когда я додумывал следствия этой мысли.

- Да, - сказал я со вздохом. - Они не слепые. Похоже, что у них есть
какой-то свой способ общения в сверхсветовой области.

Вечером мы с Лусином показали экипажу расшифрованные бредовые видения
умершего жителя Сигмы. Картина составлялась из хаотически возникавших и
пропадавших обрывков действий, фигур, городов, неба планеты - все, что мог
ухватить глаз, присутствовало в этих видениях и складывалось в обвинение
против захватчиков.

На стереоэкране пылало белесое небо Сигмы, широкая Электра стояла в
зените. И вот, затемнив великолепный день, над планетой повис зеленоватый
шар.

По невидимой гравитационной лестнице на планету посыпались
флибустьеры космоса - унифицированные, механически-безжалостные.
Беззащитных существ настигали гравитационные удары, стягивали
гравитационные цепи, тащили гравитационные крючья, гравитационный
эскалатор всасывал их с планеты в нависший над нею шар. Тысячи слабеньких
милых созданий Сигмы обреченно взмахивали крылышками, лили слезы.

Какая участь им уготована в трюмах проклятого крейсера? Пищи для
ненасытных ртов? Источника рабской силы? Питомника ремонтных тканей для
дряхлеющего механизма мучителей? Этого никто не знал. Зато мы видели, как
расправляются с теми, кто пытался скрыться. Гравитационные удары настигали
упрятавшихся, пощады не было никому, никто не спасался!

Подавленные, мы молчали, когда стереоэкран погас. Было страшно и
стыдно, что это совершается во Вселенной, где мы, люди, живем и
благоденствуем.

Глубинное просвечивание захваченных разрушителей подтвердило, что
анатомия их двойственна: живые ткани соседствовали с искусственными,
провода наращивались на нервы, сопротивления и емкости монтировались в
кости.

Жидкость особого состава, мало напоминавшая кровь, текла по
искусственным трубкам и капиллярам. Зато мозг у обоих был биологического
происхождения и размещался у первого в центре тела, а у невидимки в
верхнем кольце.

Самым же странным органом в их "живом механизме" было сердце -
крохотный, но мощный гравитатор. У невидимки он находился во втором
кольце, у захваченного живьем головоглаза - в верхней части "опухоли".

Этот приборчик возбуждал короткодействующее местное тяготение,
эквивалентное притяжение сотен таких планет, как Земля на поверхности.
Что-то в них требовало для жизнедеятельности мощных гравитационных
толчков. Сердце головоглаза работало с лихорадочной скоростью - несколько
тысяч тактов за секунду. Но это было не все. Гравитационное сердце
генерировало в пространство направленные волны - оно было боевым орудием.

И, наоборот, единственным способом поразить головоглаза мог быть удар
в сердце. Что же до глаза, то в нем обнаружено радиоактивное вещество,
вызывавшее свечение.

Нарост на шее одновременно и высвечивал, и высматривал, и поражал
добычу. При удачном выпаде головоглаз мог и острым пучком света пронзить,
как кинжалом, и уж в любом случае - легко ослеплял.

- Выяснен также механизм самоубийства, - сказал я, заканчивая
сообщение об исследовании тел противников. - Когда глаз ударяет по телу,
сердце на время парализуется. Силы стяжения уже не противостоят
господствующим в теле высоким давлениям, и его разрывает в куски. В
барокамере мы держим восемь тысяч атмосфер, чтоб не дать этим силам
разбрызгать мертвого головоглаза. Между прочим, отсюда следует, что
головоглазов лучше поражать не силовыми полями, а потоками жестких лучей и
корпускул. Мощный источник гамма-лучей или протонов будет для них
убийственным. Теперь посмотрите записи излучений их мозга.

Предусмотрительность Андре, перед битвой пустившего дешифратор на все
диапазоны, принесла пользу. Мы увидели себя, прижатых к стене, бледных, но
мужественно сражающихся. Я вновь бежал, яростно перекосив рот, на центр
вражеского отряда. С неба падали Леонид и Аллан, Ромеро наносил удары.

Не могу сказать, чтоб глаза разрушителей увидали в нас что-либо
красивое, им, пораженным ужасом и погибающим, мы представлялись скорее
чудищами. В общем, это было повторение того, что мы знали и без них.

Но запись мыслей разрушителя, захваченного живьем и умершего в тисках
наших полей, дала кое-что новое.

Когда-то верили, что перед умирающим проходит вся его жизнь.
Исследование работы мозга умирающих показало, что мысли их смутны и лишены
логики. Но этот перед кончиной вспомнил если и не всю жизнь, то немалый ее
кусок.

Перед нами вспыхнула дикая планета, словно бы вся созданная из свинца
и золота: металлические горы сменялись металлическими полями, в
металлических садах росли кристаллы металлических трав и кустов. Под
ветвями металлических деревьев раскидывались металлические сооружения.

И везде были разрушители, бездны и тьмы их - пылающих головоглазов,
ползущих, роящихся и роющих, до тошноты одинаковых...

А над жутким их миром нависало огромное, раз в тридцать больше
Солнца, тусклое светило. И еще одно поражало воображение - на планете не
было горизонта. Сколько хватало глаза, везде тянулись металлические поля,
горы и сооружения, - планета была куда крупнее Земли.

Вера спросила меня, когда демонстрация видений была закончена:

- Ты обратил внимание, что второй разрушитель не запечатлен в мозгу
ни у сородичей, ни у жителей Сигмы?

- Это естественно, ибо в нормальных условиях - он невидимка. Нам лишь
в тяжелой борьбе удалось выбросить его из невидимости.

- А каков механизм невидимости, вы не расшифровали?

- Нет, Вера, не расшифровали.

- Мне кажется, воинами у них являются как раз невидимки, - сказала
Вера. - В Гиадах, где разыгрывались битвы с разрушителями, об их внешнем
облике данных не сохранилось. Это не случайно. А эти, чашкообразные,
скорей всего рабочие особи и надсмотрщики над пленными. Сколько их напало
на вас, и ни один не ушел живым! А невидимки сражались по-иному - одна их
жизнь отдана за одну нашу жизнь.

- Андре не погиб, а исчез, - сказал я сухо. - Это не одно и то же,