Чтение 40–й страницы книги ~Изгнанник самовольный~

Сестра Пушкина Ольга позже рассказывала Анненкову, что получая письма с
такою же печатью, как на его пальце, Пушкин запирался в своей комнате -- не
выходил и не принимал никого. И даже когда Пушкин терял веру в себя и
говорил: "Прощай, надежда, спи, желанье", он при этом прибавлял: "Храни
меня, мой талисман". Снял перстень на память с мертвой руки поэта Жуковский.
Перстень перешел по наследству сыну Жуковского, который подарил его писателю
Ивану Тургеневу. В 1880 году Тургенев демонстрировал перстень на Московской
пушкинской выставке; там обратились к московскому старшему раввину и тот
перевел, хотя и не точно, надпись. Тургенев завещал перстень Полине Виардо,
а Виардо подарила его Пушкинскому музею, откуда он был украден.

Кроме перстня, Воронцова принесла в пещеру на прощанье Пушкину еще один
подарок: свой портрет в золотом медальоне. Судьбу этого талисмана мы не
знаем.

Спустя два или три месяца Пушкин, уже уехавший из Одессы, начинает
сочинять стихи о ребенке. По предположению некоторых биографов, в это время
Пушкин мог получить письмо от Воронцовой, что она беременна. А через девять
месяцев она родила девочку, которая, в отличие от всех детей Воронцовых,
была темноволоса. Утверждение Цявловской, что Пушкин был отцом ее ребенка,
не ставилось под сомнение официальной пушкинистикой. Есть свидетельство, что
и граф Воронцов не считал эту девочку своей.

"Приходится начать письмо с того, что меня занимает сейчас более
всего,-- со ссылки и отъезда Пушкина, которого я только что проводила до
верха моей огромной горы, нежно поцеловала и о котором я плакала, как о
брате, потому что последние недели мы были с ним совсем как брат с сестрой"
. Так писала Вера Вяземская мужу по следам событий. Факт задержки Пушкина до
1 августа можно считать доказанным прежде всего потому, что в этом письме
княгиня сообщила Вяземскому точную дату. И Пушкин уехал 1 августа:
игнорировать или считать недостоверным это свидетельство невозможно. Отсюда
вывод: дав подписку выехать еще два дня назад, Пушкин задержался, на самом
деле не из-за любви. Причина была в намерении бежать из страны. Именно на
следующую после прощания с Воронцовой ночь как раз и падает организованная
им совместно с Верой Вяземской попытка устроить побег. Описание этой попытки
в литературе имеется, но без указания даты.

В ночь с 31-го на 1-е побег, как отметил Пушкин в записной книжке,
должен был реализоваться. "Еще никогда,-- восклицает биограф, считая,
однако, датой предыдущие сутки,-- Пушкин не был так близко от осуществления
своей мечты!".

Конкретно о том, что и как происходило той ночью, мы знаем мало, ибо
все участники операции по понятным причинам хранили молчание не только в те
дни, но и годы спустя. До нас дошли их намеки и рассказы третьих лиц,
которые не могли быть очевидцами, но слышали рассказы участников. Попытаемся
реконструировать события в том виде, в каком они могли происходить. Моменты,
где мы будем добавлять от себя что-либо существенное, будут оговорены.

В дело вовлечен мастер такого рода операций и приятель Пушкина Али.
Обещая сумму, одалживаемую Вяземской, Пушкин (при посредничестве Вяземской,
гарантирующей выплату) договаривается с Али, а Али ведет переговоры с
капитаном брига, который через пять дней должен уйти в Константинополь. По
другой версии, корабль пойдет потом в Геную или прямо туда. При
посредничестве Али происходит знакомство Пушкина с капитаном. План побега
разрабатывается совместно. Таможня следит за судном перед его отправкой.
Опытный Али берется ночью проводить Пушкина в нелюдимое место на берегу. Это
пещера возле дачи Рено. Все трое заговорщиков сошлись на том, что более
незаметного места для подхода шлюпки с брига, стоящего на рейде, не найти.
Под покровом ночи Пушкина посадят в шлюпку и доставят на борт.
Предполагается, что его на пять суток спрячут в трюме. Затем бриг уйдет в
открытое море. По другой версии -- это произойдет сразу, как только беглеца
доставят на борт.

Пушкин появился в пещере задолго до условленного часа. Среди
необходимых вещей, взятых им с собой, был Коран -- подробное описание
истории, религии, нравов и правовых норм на мусульманской земле, куда ему
предстоит прибыть. Беглец нервничал, садился, читал, опять вскакивал,
принимался бродить между каменных глыб, то и дело оглядывая море и окрестный
берег. Бриз переменил направление, подув в сторону моря. Под ногами хлопали
о камни волны.

Неожиданно Пушкин слышит звуки музыки и веселье. Это гуляка Али позвал
на проводы (а возможно, чтобы отвлечь внимание от лодки) цыган и артистов
итальянской оперы, гастролирующих в Одессе. Веселье идет полным ходом, и
Пушкин с Али оказываются в гуще попойки. Описание ее не входит в нашу
задачу. Скорей всего, остаток этой напряженной ночи Пушкин провел с доброй
Верой Вяземской, которая его утешала у себя на даче, а утром проводила часть
пути.

Вернемся теперь к причинам, по которым побег не удался. Начнем по
традиции с "любовного" варианта. Дело в том, что самое важное в цепи событий
остается неясным. Что произошло в последний час, уже после прощания? Побег
сорвался, но -- почему? Кажется, ответ дает сам поэт в известном
стихотворении "К морю", начатом сразу по следам пережитых событий.

Не удалось навек оставить

Мне скучный, неподвижный брег,

Тебя восторгами поздравить

И по хребтам твоим направить

Мой поэтический побег.

Ты ждал, ты звал... я был окован;

Вотще рвалась душа моя:

Могучей страстью очарован,

У берегов остался я.

Итак, не любовь к родине, а любовь к женщине удержала поэта от
эмиграции. Трудно найти русского писателя, для которого женщины вообще и
каждая из них в данный момент значили бы так много, как для Пушкина. Женщины
всегда оказывались у его жизненного руля, и, наконец, причиной смерти его
стала женщина. На весах его судьбы всегда стояла с одной стороны женщина, с
другой -- весь остальной свет. Официальный же миф подменяет одну любовь --
другой. "Поэт слишком любил свою страну, чтобы оставить ее даже при таких
тяжелых обстоятельствах своей жизни". Советские исследователи вынуждены были
отыскивать ура-патриотические ноты там, где ими и не пахло. "Возможно ли
усомниться в том, что "могучая страсть", о которой говорит Пушкин,-- это, в
сущности, его страстная любовь к России, без которой он не может быть
понят?". Илья Фейнберг писал, что мечты о побеге у Пушкина были юношеским
заблуждением. Море интересовало поэта лишь постольку, поскольку Пушкин
"говорит о победной борьбе Петра за выходы России к морю".

Между тем Пушкин в стихотворении "Желание славы" опять говорит, что в
жертву памяти любимой он принес все, в том числе и "мрак изгнанья", ибо если
бы не она, он был бы уже далеко и свободен.

Очевидец свидетельствовал о романе Пушкина с Воронцовой: "...с
врожденным легкомыслием и кокетством желала она нравиться, и никто лучше ее
в этом не успевал". Она стремилась продлить очарование влюбленности и
инстинктивно, а может, и сознавая это, помогала ему бежать, но помогала так,
чтобы побег сорвался. Если она, участвуя в организации побега, обещала одно,
а делала обратное, то что двигало ею -- одна ли любовь? Ведь уже было
известно, что его с нею не будет...

Воронцова и до этого показала, что при всей преданности святому делу
любви она думает о чести и интересах мужа. И то, что ему представлялось
самозабвенной страстью, могло быть и расчетом с ее стороны. Бегство
опального чиновника за границу ставило под неприятности ее мужа. Да ее
собственная репутация (то есть положение ее семьи и престиж ее в качестве
леди No 1 Новороссийского края) могла, стань что-либо известно, оказаться
замаранной. Одно дело почетный и вполне принятый тогда флирт, другое --
участие в антигосударственном мероприятии.

Итак, помогала Воронцова или -- мешала? М.А.Цявловский считал, что обе
эти возлюбленные Пушкина, и Вяземская, и Воронцова, включенные поэтом в свой
Донжуанский список, подготовляли "побег его за границу морем".А может,
Воронцова, делала то и другое вместе? Что она говорила и что скрывала
касательно Пушкина от мужа? Какие факты обсуждались в ее письмах поэту? В
последующей переписке она тщательно скрывалась под псевдонимом. Перед уходом
из жизни -- а она умерла восьмидесяти семи лет, на четверть века пережив
мужа и похоронив всех любовников,-- Елизавета Ксаверьевна уничтожила свой
эпистолярный архив, включавший письма поэта. Что в этом архиве было о ее
помощи или вреде Пушкину в бегстве за границу, можно лишь гадать.

Точности ради заметим, что те же самые мотивы могли заставить
действовать княгиню Вяземскую: помогать своему другу так, чтобы не помочь.
Но применительно к Вяземской, эта гипотеза не кажется правдоподобной. Вера
Федоровна получила Пушкина на время -- в связи с отсутствием мужа и
Воронцовой. Похоже, она всерьез способствовала его побегу.

Анализируя поступки этих двух женщин, отметим еще одно обстоятельство.
Известно, что мать графини Воронцовой, которая имела 120 тысяч крепостных и
была фантастически богата, была также фантастически скупа. Мы знаем, что
княгиня Вера неоднократно снабжала Пушкина деньгами, несмотря на
относительную ограниченность своих средств. А Воронцова, хотя для нее сумма,
нужная Пушкину, была мелочью, ни разу не предложила ему помощь.

Могли быть и другие причины, по которым бегство не состоялось.
Например, разбушевавшаяся морская стихия, помешавшая шлюпке с гребцами
пристать к скалистому берегу. Нехватка у Пушкина денег, которые он в этих
обстоятельствах от щедрости души пустил на прощальный товарищеский ужин.
Может быть, контрабандисты и поэт неточно договорились. Или моряки не
явились в условленное место. Или, наконец, Пушкин в последний момент струсил
и сам отказался от рискованного мероприятия.

Нелепо обвинять Пушкина в нерешительности. Наши претензии понятны: нам