Вот почему пруссы вышли на Днепр не летом, а весной.
побить мужчин, взять себе женщин и имущество. Но это дело дурное.
сочли его слова похвальбой. Живущих на волоках не обижают, чтобы не
расплатиться на обратном пути.
берегом Днепра, тесно, и ждать там нечего. Пруссы плывут в Византию. Не
возьмут ли их ромеи попутчиками?
со страхом глядели в небо варваров и на дикие причуды Евксинского Понта.
На родине люди из года в год копят приметы - у ромеев давно-давно не было
родины. Подданные империи были потомками людей, слишком часто перемещаемых
прихотями владык и случайностью войн. Уже пращуры их - миды, ассирийцы,
эламиты, аравитяне, иудеи, италийцы, македоняне, эллины и сколько других -
являли смешение языков. Ромеи же были сплавом, созданием империи,
усиленной за последние десять поколений воздействием христианства:
базилевсы-императоры и церковь равно не считались с племенем.
славянские леса, где никто не бывал от сотворения мира. Бог знает, когда
откроются днепровские пороги, пути же бога неисповедимы для смертных.
Пруссов не так много, чтобы разбить караван, а в беде они смогут помочь.
тот, кто показал разбойникам путь. Зачем пруссы хотят плыть в Византию?
Еще при Константине протоколарии записали законы о встрече посланников и
всех чужих, которые прибывают в империю. В границы Византии - Второго Рима
бьет волна хищных варваров. Поэтому законы приказывают: люди,
приставленные к чужим, должны остерегаться сказать им то, о чем чужие
спрашивают. Ничего не говорить, ничего не открывать! Посланникам можно
показывать лишь три вещи: множество подданных империи, благоустройство
сильных войск и крепость городских стен.
казнью, о которой не хотелось и поминать.
соседями империи или с людьми, прибывающими из отдаленных земель. Пруссы -
жители северного края земли. Это ободряло купцов. Карикинтийские власти
допросят пруссов. А сейчас купцы надумали составить запись прусских речей,
чтобы префект мог уличить пришельцев во лжи, если те переменят слова.
- Далекий путь дорог...
только финикийцам. Потом Архипелаг попятился перед италийским Римом.
Однако в восточном углу Средиземного моря эллины удержали торговлю в своих
руках. А здесь, на Днепре, с эллинами никто не соперничал. С начала жизни
эллинских городов на северных берегах Евксинского Понта прошла тысяча лет.
Все изменилось, нет эллинов.
любой мысли. Но и она уже изменяется, и все заметнее и заметнее расходятся
слово написанное и слово сказанное. А искусства? Из них сохранилось одно
ныне единственно нужное - великое искусство торговли. Оно не простое.
сердце каждодневностью лжи. Лжет равно и богач, и мелкий торгаш вразнос.
Лжет взгляд, рука, движения тела. Лжет послушный голос, лжет походка и
даже лжет ухо, которое умеет вслушиваться, ловит скрытый смысл и там, где
его нет. Ромеи могли бы бесконечно долго играть словами с пруссами. Но в
цели пруссов не было ничего тайного. Решение, которое они приняли на
берегу Волчьего моря, не подвергалось сомнению даже в скучные месяцы
зимовки в черных избах гостеприимных кривичей.
желания просты. Продав товар, мы поступим на службу базилевса. Если верно,
что он дает воинам хорошую плату.
что варвары были всегда обмануты и обобраны карикинтийскими купцами. Но
деньги возвращались к варварам, если не к тем, кого обобрали купцы, то к
другим.
им подарки, чтобы удержать от вторжения. Империя платила
союзникам-федератам, укрепляя непрочные союзы. Империя выкупала потерянные
во время войн земли, поддерживала мир ежегодными взносами. Товары, золото,
серебро ходили по кругу. Содействовать этому вращению, сами того не
подозревая, собирались далекие киммерийцы-пруссы. Много варваров за
высокую плату служили империи. Базилевс Юстиниан любит содержать
воинов-чужеземцев. Репартий восхвалял щедрость базилевса:
наемникам-солдатам все и возобновляет утраченное. За потерянного коня дает
коня, за стрелу - стрелу, за меч - меч. Даже за сломанное стремя, за
порванную уздечку, за изношенный сапог базилевс платит не торгуясь.
Поэтому солдаты базилевса не боятся потерь. За храбрость в битве
полководцы награждают серебряными и золотыми ожерельями, браслетами,
перстнями. Тут же, на поле - солдат еще не успеет вытереть пот. В чужой
стране солдаты берут все, что захотят. Взятый город отдается солдатам на
день, два, даже на три дня.
над восковой дощечкой. - И того, что скажет Репартий дальше".
поручатся надежные люди. Поручительство стоит денег. Мы найдем вам
поручителей...
Днепре превратилась в низкие гряды белых барашков. Пролетная туча пролила
поспешные струи.
витать по их воле.
пруссом. Греховны дела базилевса, думающего о мирском, пользующегося
мечами варваров! Все ложь, все соблазн сатаны, суета сует и всяческая
суета. Империя должна стремиться не к союзам с язычниками, а к
евангельской проповеди. Огнем надо подавить ереси в самой империи и
поднять священный лабарум Константина для просвещения и спасения варваров.
Принявший святое крещение спасется, закоснелый - погибнет. В походе за
Христа бог, ангелы и святые усилят воинство базилевса невидимым оружием, и
Второй Рим воцарится навечно, не как первый, источенный грехами, языческий
Рим.
Деметрия. Страх овладел Малхом, он с дрожью вспомнил событие с россичем
Ратибором. Малх боялся себе признаться, что неуспех проповеди пресвитера
обещал ему самому мало хорошего. Простил ли его Деметрий? Если Деметрий
пожалуется префекту на Малха, соблазнявшего варваров, что с ним сделают? И
еще - Малх по-детски жалел погибшую фигуру Арея, обломок великого
искусства древней Эллады.
ильменцами. Вольные охотники из россичей отправились пошарить в затонах и
побродить по берегу за свежим мясом. Вернулись в груженных доверху челнах.
Туши серн, вепрей, диких коров были завалены сотнями и сотнями битой птицы
- гусей, лебедей, уток, водяных озерных курочек. Не челны плыли - чудища
пернатые. Сами охотники, облепленные пухом, походили на птиц.
канаты тянули по отмели улов. Отбирали для себя полусаженных стерлядей,
осетров в человеческий рост, лещей не менее пяти четвертой от хвостового
пера до жабр, сазанов, толстых, как поросята. Мелочь отпускали на волю: не
нужна, пусть доспевает. На Роси от голода еще никто не умирал.
пути не пополняли запас, накопленный зимней охотой, и сейчас, как волки,
пьянели от свежего мяса. Птицу щипали-гоили кое-как, горстью, пух летел по
всему острову. Сочна, вкусна дикая птица с прилета, пока еще не
истратилась на весеннюю любовь. Рыба же, печенная на раскаленных камнях,
приправленная густым медом, лучше всякой иной сладости.
из которых молодого россича привлекал ровесник по имени Индульф.
силой, которая сама просилась наружу при каждом движении. По росскому
обычаю полагается заботиться о госте в меру, без назойливости. Одно -
обычай, иное, когда дружба идет от души.
Ратибор. - Но скажи, ты нашего языка, хоть и говоришь не совсем по-нашему,
так почему же у тебя имя не наше?
нарекли Лютиком, по цветку, потом меня назвали Лютобором - за силу.
Потом... Жизнь посылает нам неожиданное... Мы ходили на челнах в Скандию,