неприятность. Для вас пригласили к нам ксендза Млодзеевского.
пригласили для вас, а я его терпеть не могу. И я должна была четверть часа
смотреть на него.
птица не представлялась рыбой, а рыба не стремилась летать. Вы понимаете
меня? Ксендз Млодзеевский - это рыба, которая хочет летать; у него одежда
духовного лица, а глаза - драгуна, и потом он так пристает к генеральше,
моей маме, как... Я его видеть не могу!
то и дело возвращалась к ксендзу Млодзеевскому и громко повторяла: ксендз
- не ксендз, а Бог знает что.
грязные босые ноги.
старостина смеялась и обнимала ее.
князя-канцлера, чтобы узнать там, когда его ожидают, и в зависимости от
ответа обдумать, что делать - ехать ли к нему с докладом или подождать его
здесь.
прелатом, скоро омрачилось приездом в столицу гетмана Браницкого. Тодя,
ожидавший прибытия Волчинского двора, дождался сначала и был свидетелем
въезда гетмана.
большая ненависть к Браницкому, которой он ни перед кем не скрывал.
обществе приверженцев фамилии, доказывало ему, что победа фамилии
совершенно обеспечена...
произвел чрезвычайно сильное впечатление на его юношеское воображение.
вполне.
и чтобы они выезжали ему навстречу, увеличивали его свиту и всячески
показывали ему, что считают его своим будущим королем. Так как ловкие
посланники старосты Браньского умели привлекать к себе союзников и
заставлять их проделывать, что им внушали, то гетмана на всем пути
встречали овациями, аплодисментами, криками, приветствиями и речами.
но ему приятно льстили эти выражения преданности, которые перетягивали на
его сторону симпатии легко увлекающейся страны...
vox populi был за ним, и ему готовилась великая будущность.
уверенности в том, что это сбудется. Везде, где только останавливался
Браницкий со своей свитой, шляхта толпами устремлялась к нему на поклон, и
во всех речах - потому что упражнение в ораторском искусстве было любимым
развлечением шляхты - все намеки, указания и пророчества сводились к
одному выводу, что высшее место принадлежит тому, кто умел привлечь к себе
сердца братьев-шляхтичей.
пышный въезд гетмана в столицу и овладел частью ее обитателей. И здесь
встреча гетмана была заранее подготовлена старостой Браньским; всем было
заранее известно о часе его прибытия, улицы были заполнены толпами
любопытных, среди которых оппозиция, если только она была здесь, не смела
поднять голоса.
почти королевский, и притом устроенный с соблюдением различных старинных
традиций. Шли отряды парадных полков, гусары, кирасиры, татары, янычары;
за ними следовали бесчисленные ряды возов, фургонов, тарантасов, конной
свиты, гайдуков, драгун и пестро одетых слуг. Ехали чиновники,
сопровождавшие гетмана, вся его канцелярия, маршал двора; везли знамена,
шли музыканты. Весь этот огромный лагерь вступил в полном параде - весь
яркий, красочный, шумно движущийся - в столицу, имея целью произвести
впечатление на население ее.
один конец ее въезжал во дворец, а другой был еще в Праге. По обеим
сторонам улицы, где проезжал двор гетмана, стояли тесными рядами массы
народа: мещане, евреи, шляхтичи, а умело расставленные среди них зачинщики
приветственными криками разжигали толпу и увлекали ее своим деланным
энтузиазмом.
подготовленную к энтузиазму. Поэтому на всем протяжении пути гетмана
раздавались приветственные возгласы, летели в воздух шапки, и веселый шум
наполнял улицы.
убеждены, что именно гетман и никто другой должен быть королем, так как он
и теперь принимает королевские почести.
посматривали на это торжество, на минуту даже испугалась этой
демонстрации, являвшейся доказательством известной силы и уверенности в
себе.
опечалился.
соперничества с ним, прибыли в столицу, как всегда с большой свитой, но
без всякого шума и огласки.
о котором спросил, отдохнув немного, его высокий покровитель.
собольей шубы, согревался шоколадом. В комнате не было больше никого.
Канцлер обернулся, увидел юношу и, сидя спиной к нему, начал спрашивать:
быть, две? Сколько же?
соблаговолите оказать мне снисхождение при подсчете.
это портит, а старых вводит в заблуждение. Ad rem! Что же вы сделали?
малейшего неудовольствия, - сказал Теодор.
всегда на французском языке.
ничего, не удостоил своего посла ни одним словом похвалы.
шоколадом, чем докладом.
он, - мы не на отдых приехали сюда. Я не рекомендую вам осторожности и
умения хранить тайны, потому что вы уже и так знаете, что это - первое
условие службы у меня. Как в школе... Знаете, сударь? Если бы даже пекли и
жарили в смоле!
счастье увидеть того, о котором уже столько понаслышался, еще не зная его.
Нарушая строгий приказ не впускать никого в кабинет, к канцлеру вошел
поздравить его с приездом молодой и красивый стольник литовский.
Паклевский был поражен его наружностью и манерой держаться, в которых было
столько непринужденного и в то же время царственного величия, как ни у
кого больше. Лицо его освещалось прекрасной улыбкой, невольно
располагавшей к себе каждого. В манерах его было что-то иностранное, но с
печатью аристократизма, избалованности и княжеского изящества.
сделал Теодору знак удалиться.
другой - суровый.
разнообразных поручений, что Паклевскому просто некогда было вздохнуть. На
третий день его вызвали к канцлеру, который встретил его с нахмуренным
лицом.
поручении? Говори правду.
евангелии, что не проговорился ни перед кем. Я нигде не был.
себя в грудь.
этом хвалиться; я тоже; а кроме нас и тебя никто об этом не знал.
Млодзеевским, - отвечал Паклевский, - могла что-нибудь рассказать, но
разговора нашего никто не слышал.
Маккарти Кормак
Свержин Владимир
Володихин Дмитрий
Чернецов Андрей
Шилова Юлия
Майер Стефани