нял полог двери. Он просунул голову в малахае внутрь юрты. Выслушав при-
каз, повернулся к нукерам:
ринкей-Задан! Пойдем вместе. Я один с ней не справлюсь.
черной юрте под одиноким дубом. На нем оставалась половина желтых
листьев, со звонким шорохом трепетавших от ветра.
половины ее занесло снегом. Ору-Зан и Гарди-Гель окликнули несколько раз
шаманку. Никто не отвечал. Они отгребли руками снег от дверцы юрты и от-
кинули кошму, закрывавшую круглое решетчатое отверстие в середине крыши.
монгола и открыли дверь. В юрте, под грудой войлоков и овчин, слышалась
глухая ругань. Нукеры разбросали войлоки, из-под них показалась лохматая
голова с черными блестящими глазами. Злой голос прохрипел:
слюнями проедено, у которых сзади солнцем да ветром опалено? Как ваше
глупое имя? Кому нужда, кому дело?
поклоном. Ослепительный прислал нас, крошечных и маленьких, к тебе, ве-
ликой шаманке, разговаривающей с онгонами, к тебе, всеведущей Керин-
кей-Задан. Зовет он тебя немедленно в свой шатер по важному делу, по
тяжкой заботе.
руками колени:
так зовет? Юрту трясет, войлоки с крыши стаскивает, на мороз слабую жен-
щину выталкивает? Вы сперва огонь разведите, руки и ноги мне согрейте! Я
три дня под войлоками лежу, вся застыла. Никто мне лепешки сухой не дал,
похлебки мне не принес. Уходите отсюда, дикие невежи, пока я на вас не
наслала тучу ворон с медными носами и железными лапами!..
подставил сухую бересту. Третий складывал ветки можжевельника посреди
юрты, а четвертый, старший из них, Гарди-Гель, продолжал отворачивать
войлоки и шкуры, так как шаманка упрямо лезла обратно в середину вороха.
ватив за руки Керинкей-Задан, тащил ее к костру. Смуглое лицо шаманки
было вымазано красными и синими узорами. Седые волосы, заплетенные во
множество косичек, мотались, как змеи. Она укусила Гарди-Гель за руку, и
тот ее оставил. Тогда шаманка быстро напялила на себя шапку, украшенную
головами птиц с длинными клювами и лисьими хвостами, на спину накинула
медвежью шкуру, на грудь привесила медную тарелку, подпоясалась ремеш-
ком. На нем висели войлочные божки. Шаманка схватила большой бубен и ко-
лотушку, прицепила сумку, из которой торчали дудка, баранья лопатка и
передняя нога козы.
решил, что приготовлений хватит, и встал:
ро вышли из юрты.
где на страже стояли "непобедимые" Бату-хана. Керинкей-Задан вошла в
дверцу с важностью, подобающей знаменитой предсказательнице, умеющей
разговаривать со святыми онгонами, узнавать волю неба и предсказывать
будущее.
подобрав ноги в красных сафьяновых сапогах, сидел на ковре Бату-хан.
Прищуренными глазами он рассматривал шаманку. Она остановилась при вхо-
де, склонилась, звеня и грохоча побрякушками, и пала ниц.
торая испуганно отшатнулась к стенке. В знак высшего восхищения шаманка
схватила ее за уши, понюхала обе щеки и вылизала языком уголки глаз.
Погладила, поласкала и уселась рядом.
падение быстрого беркута! Ты - чернопестрый барс, бродящий с рыканием на
вершине снежной горы! Ты - одинокий сизый коршун, с клекотом носящийся
над скалами! Ты - сердце всего народа! Скажи, зачем ты позвал меня? Все
могу я, все для тебя сделаю!..
наводящую на народы ужас и тоску. Я видел сегодня сон,
мой путь зависит от этого. Ты умеешь беседовать с грозными желтыми духа-
ми - онгонами семидесяти сторон вселенной. Призови их и спроси, что мне
делать: идти ли мне сейчас, в эту метель, на север, в леса длиннобородых
урусутов, или мне следует переждать? Или повернуть на юг и кочевать там
в теплых долинах на берегах Синего моря? Идти ли мне на Рязань, или на
юг к городу Кивамень?
ясь из стороны в сторону, завыла: "Аюн-ее! Аюнее!". Затем она вынула из
сумки кожаный мешочек и посыпала из него на угли костра зеленый порошок.
Заклубился голубой дымок, юрта наполнилась ароматом медовых степных
трав.
их: что тебе принесет счастье-удачу, а что - горе-слезы?
ли упали на меня из серой тучи. От этого запрыгали мои легкие и сердце.
Увидел я, что мое девятихвостое знамя покатилось и покривилось. Увидел я
еще, будто злобные, красные, как мясо, враги-мангусы завладели всеми мо-
ими стадами и подданными. Увидел еще я, как они мучают моих верблюдов,
как заставляют подыматься юрту за юртой и откочевывать в далекие места.
Объясни мне, шаманка Керинкей-Задан, что этот сон значит, что мне
хан-небо говорит.
лицо, завыла, загукала, заголосила, подражая волку, медведю и сове. Она
стала прыгать на месте, приплясывая, и вдруг, скача на одной ноге, выбе-
жала из юрты. Нукеры бросились за ней. Она подбежала к одинокому дубу и
с необычайной ловкостью влезла на его вершину. Там она продолжала кри-
чать, ударяя в бубен и бросая на север, в сторону урусутов, кости, выни-
мая их из кожаной сумки. Потом она быстро соскользнула вниз и, так же
вприпрыжку, пробежала по снегу и вернулась в юрту. Бату-хан стоял при
входе, наблюдая за всем, что выделывала колдунья. Пропустив ее в юрту,
он снова уселся на ковре.
голосом сказала:
ворила молитвы. Онгоны вслед за мной пришли сюда. Вот они сейчас будут
говорить и объяснять твой сон.
тязей, приезжал с поклоном к тебе, владыке всех народов, а сам он смот-
рел на все восемь сторон и пересчитывал твоих воинов. Он привез тебе по-
дарки, двенадцать прекрасных коней, и среди них - черного коня, на кото-
ром могут ездить только желтые духи онгоны. Что ты сделал с этим красав-
цем конем?
ловой, точно хотел сказать: "Знаю, знаю, о чем ты будешь просить!". Он
ответил:
не.
грозит ли он бедою? Не нужно ли совершить моление, чтобы отогнать ползу-
щее к нам горе?
будто говорил другой небесный дух:
же-красных, как сырое мясо, мангусов. Драться с ними опасно: на месте
одной отрубленной головы вырастают две, вместо отрубленных двух голов
вырастут сразу четыре. Без молитвы нельзя воевать с урусутами, надо при-
нести в жертву девяносто девять черных животных: коней, быков, баранов и
коз - черных без отметины. Надо первым зарезать черного коня, подаренно-
го рязанским коназом...- последние слова шаманка говорила все тише, и
казалось, что они доносились с крыши юрты. Тут шаманка склонилась к зем-
ле и свалилась на бок.
мурив глаза, говорил:
Пехов Алексей
Сертаков Виталий
Сертаков Виталий
Акунин Борис
Шилова Юлия
Шилова Юлия