соседнем доме собралось довольно много народу - здесь были заняты стряпней.
Всей церемонией руководили два или три человека в замысловатых высоких
тюрбанах из тапы и обвешанные множеством украшений. К полудню пир был в
полном разгаре, нам сказали, что он продлится целых два дня. Не считая тех,
кто выполнял роль плакальщиц при покойнике, все, как видно, единодушно
стремились утопить свежее горе утраты в пиршественных возлияниях. Девушки в
своих праздничных нарядах танцевали, старики пели, воины курили и болтали, а
жадная до удовольствий молодежь обоего пола уписывала угощения за обе щеки и
кутила, как на свадьбе.
искусства, что тела их главных вождей помногу лет сохраняются в том самом
доме, где они жили и умерли. Я видел три такие мумии, когда ездил в долину
Тиор. Одна, замотанная во много слоев тапы, так что открытым оставалось
только лицо, стояла во весь рост, подвязанная в доме у стены. Две другие
лежали снаружи на бамбуковых помостах, которые были уже не погребальными
катафалками, а высокими, в память о них установленными алтарями. Неизменно
бальзамируются также головы убитых в бою врагов и висят, как трофеи, в доме
победителя. Способ
неизвестен, кажется, главное в нем - окуривание. Все виденные мною мумии
напоминали по внешности окорок, провисевший долгое время над дымным очагом.
по-видимому, все население долины Тайпи. Соответственно, я мог определить
хотя бы на глаз его численность. По-моему, в долине Тайпи было примерно две
тысячи жителей, и это число как нельзя лучше соответствовало размерам их
территории. Долина имеет около девяти миль в длину и в среднем одну милю в
ширину, жилища аборигенов разбросаны довольно редко по всей ее площади, но
главным образом у ее верхнего конца. Никаких деревень нет, дома стоят там и
сям в тени рощ или по берегу извилистой речки, красиво выделяясь золотистыми
бамбуковыми стенами и белизной лиственных кровель среди обступившей их
вечной зелени. И дорог никаких в долине нет, есть только бесконечный
лабиринт тропинок, вьющихся и петляющих в чаще.
тайпийцев; не считая разве добывания огня, я не наблюдал здесь ни одной
трудовой операции, которая выгоняла бы пот на лбу хотя бы одного тайпийца. О
том, чтобы добывать пропитание, копая и вспахивая землю, здесь и речи нет.
Природа сама рассадила вокруг хлебное дерево и бананы, она в положенный срок
приводит их к созреванию, и остается только протянуть руку, чтобы утолить
голод.
существовании принесут ближайшие годы; и, может быть, когда пагубнейшие из
пороков и ужаснейшие из зол цивилизации безвозвратно изгонят из долин мирную
радость жизни, великодушные французы объявят свету, что Маркизские острова
наконец обращены в христианство! И католический мир возликует. Спаси господи
жителей Южных морей! Расположение, которое испытывают к ним христиане,
слишком часто, увы! оборачивалось их проклятием.
несчастия их подчас восходят к той приятной минуте, когда, напившись чаю,
благодушные джентльмены в белых галстуках приступают к сбору взносов, а
пожилые леди в очках и молодые леди в открытых, но строгих туалетах жертвуют
по грошику на создание фонда, конечная цель коего -
полинезийцев, но ближайший результат деятельности, как правило, - их земная
погибель!
цивилизации. И язычество пусть будет уничтожено, но не путем уничтожения
язычников. Англосаксонский рой успел искоренить его почти
Североамериканскому континенту, но заодно оказалась искорененной чуть не вся
красная
идолопоклонничества с лица земли, но вместе с ними она уносит и самые жизни
затравленных идолопоклонников.
истуканы, сокрушены кумирни, а бывшие идолопоклонники обращены на словах в
христиан, как сразу же появляются болезни, пороки и смерть. На обезлюдевших
землях оседают тогда желающие из прожорливого просвещенного воинства, и тем
самым Истина торжествует повсеместно. На острове вырастают прелестные виллы,
аккуратные садики, подстриженные лужайки, шпили и купола, и бедный дикарь
вскоре оказывается незваным гостем на земле своих отцов, быть может не сойдя
даже с места, где стояла хижина, в которой он родился. Богатые плоды, кои
господь в премудрости своей велел, чтобы земля сама рожала для пропитания
праздного туземца, захватывает жадный пришелец и либо пожирает на глазах у
голодного дитяти природы, либо погружает на корабли, без счета идущие теперь
к его берегам. А островитянину, безжалостно лишенному естественных средств
пропитания, благодетели велят идти и добывать хлеб в поте лица! Но ни один
сын благородных родителей, законный наследник фамильного благосостояния, не
рожден для тяжкого труда менее, чем этот беспечный житель дальних Индий, у
которого отняли пожалованную небесами вотчину. Воспитанный для неги и
праздности, он не может и не будет трудиться; и нужда, болезнь и порок, все
напасти заморские, привозные, вскоре
существованию.
уступили место благородным христианским обрядам - темного дикаря заменил
добродетельный европеец! Взгляните на
островов, - здесь теперь община бескорыстных торговцев и добровольных
изгнанников, проповедующих Крест Господень, а ведь каких-то двадцать лет
назад это место еще оскверняли идолопоклонники! Что за выигрышная тема для
миссионерского собрания! И уж, разумеется, она никогда не лежит втуне! Но
почему эти ораторы-филантропы, излагая нам с триумфом одну половину своих
подвигов, скромно умалчивают о второй половине содеянного ими добра? До
того, как я лично побывал в Гонолулу, я даже и не подозревал, например, что
немногие оставшиеся там аборигены теперь цивилизованы и христианизованы
настолько, что превратились в тягловую скотину. Однако это так. Их в
буквальном смысле обуздали, и они теперь послушно ходят в упряжи, словно
бессмысленные животные, влача колесницы своих духовных наставников.
краснощекая барыня, супруга миссионера, каждый день каталась - для моциона -
в небольшой двуколке, запряженной двумя островитянами: один был седовласый
старик, другой - озорник мальчишка, и оба, не считая фигового листочка, в
чем мать родила. По ровной дороге эта пара двуногих ломовых тащилась
расслабленной рысцой, юнец хитрил и не налегал на постромки, вся работа
падала на старого коня.
твоя королева в коронационной процессии. Но вдруг бугор или рытвина в песке,
и ее величавая невозмутимость утрачена. Колеса застряли, старик тянет,
обливаясь потом, юнец суетится без толку вокруг - экипаж ни с места. Как же
поступит добрая женщина, покинувшая дом и друзей для спасения душ бедных
язычников? Сжалится ли она над их телами и облегчит ли труд старика, сойдя
на минуту на землю? Какое там! Она даже мысли подобной не допускает. По
чести признаться, у себя на ферме в Новой Англии она не гнушалась гонять
коров на выпас, но нынче времена уж не те. И она остается сидеть, только
кричит: "Хуки! Хуки!" (Тяни!) Испуганный старик напрягает все
мальчишка тоже делает вид, что ужасно старается, а сам косится на госпожу,
чтобы успеть, если нужно, вовремя увернуться. Наконец терпение у дамы
истощилось; "хуки, хуки!" - раздается еще громче, и деревянная рукоятка ее
большого веера с треском обрушивается на голый череп старого дикаря, а
молодой отпрыгивает подальше в сторону. "Хуки, хуки! - кричит она. - Хуки
тата, канака!" (Тяни сильнее, человек!). Но все бесполезно. И несчастная
дама вынуждена все-таки ступить на землю и - виданное ли дело? - вот так,
пешком, взойти на бугор.
красивая американская церковь,
божественные требы. И каждое божье воскресенье утром и днем перед концом
церемонии против изящного этого сооружения собираются штук двадцать легких
экипажей, и возле каждого стоят по два жалких туземца-лакея в ливрее своей
наготы и дожидаются, когда надо будет развозить господ по домам.
возникло никаких недоразумений, замечу, что против миссионерской отвлеченной
идеи не будет возражать ни один христианин: это, без сомнения, святое и
правое дело. Но если великая цель имеет природу духовную, то средства, ради
нее употребленные, вполне земные; и если в конце по замыслу достигается
добро, то сам способ, каким оно достигается, чреват злом. Иначе говоря,
миссионерство хотя и благословенное небесами, но все
человеческих, подверженное,
злоупотреблениям. А разве ошибки и злоупотребления не проникают порой в
святая святых нашей веры и разве не могут быть неспособные или недостойные
миссионеры в чужих краях, как бывают неспособные и недостойные священники у
нас на родине? И разве не может быть так, что нечестию или неспособности
берущихся за божье дело в отдаленных краях легче спрятаться от глаз, чем
если бы такое завелось в центре большого города? Неосновательная вера в
святость апостолов, склонность провозглашать их непорочными и нетерпимость
ко всем, кто осмелится усомниться в их человеческой и
безупречности, - таковы спокон веку заблуждения Церкви. Впрочем, это и
неудивительно: терпя нападки от
христианство в любом разоблачении любого преступления церковников склонно
усматривать враждебность к себе и отсутствие религиозного чувства. Однако
даже ясное понимание таких вещей не удержит меня от того, чтобы честно
высказать все, что я думаю.
недостаток. Нужно сделать так, чтобы люди, по соображениям чисто религиозным
жертвующие на него средства, могли быть уверены, что эти средства, пройдя
через многочисленные каналы, в конце концов действительно пойдут на то, для
чего они предназначены, - на обращение гавайцев в христианскую веру. Я