развитые крылья, "шпоры" на ногах и очень длинный хвост, в котором два
средних пера были длиннее остальных. Общая окраска была синевато-серая,
горло и грудь - белые, а в крыльях перья отливали рыжиной. Но самым
замечательным в этой птице был, пожалуй, ее хохол. Он состоял из множества
длинных темных перьев, которые росли у нее на темени и ложились по шее,
спадая почти до плеч. Это придавало птице причудливый вид, а воображаемое
сходство с каким-нибудь писцом или секретарем стародавних времен, носивших
за ухом длинное гусиное перо, в ту пору, когда еще не вошли в употребление
стальные перья, послужило основанием к ее несообразному наименованию:
"птица-секретарь". Другие называют ее "змееед", а натуралисты окрестили ее
именем "гипогеран", то есть "журавлиный гриф". Иногда ее называют еще
"герольд" - за важный, степенный шаг, каким выступает она по равнине.
Правда, многие другие птицы тоже убивают и поедают змей, - например,
южноамериканский руако и некоторые соколы и коршуны, - но секретарь один
среди всех пернатых охотится исключительно на этих пресмыкающихся и ведет с
ними постоянную борьбу. Впрочем, строго говоря, он питается не одними лишь
змеями. Он ест ящериц, черепах и даже саранчу, но змея - его любимая пища,
ради которой он нередко рискует жизнью в смертельной схватке с самыми
крупными из этих опасных рептилий.
Африки. Его можно встретить также и в Гамбии. Змееед - чрезвычайно
своеобразная птица, и натуралисты, не решаясь причислить его ни к орлам,
соколам или грифам, ни к журавлям или семейству куриных, возвели его в
самостоятельный подотряд, в котором он образует одинокое семейство, род и
вид.
в поисках поживы. Он чужд стадного обычая и живет одиноко или в паре,
устраивая гнезда на деревьях, предпочтительнее на тех, что обладают густой и
тенистой кроной, которая делает его жилище почти неприступным. Все
сооружение достигает трех футов в диаметре и напоминает гнездо лесного орла.
Оно обычно выложено прутьями и пухом; самка высиживает по два, по три яйца.
воздухе. Он пуглив и осторожен, но тем не менее его легко приручить, и
нередко можно видеть пернатого секретаря на дворе какой-нибудь капской
фермы, где его держат, как домашнюю птицу, ради той пользы, которую он
приносит, истребляя змей, ящериц и других пресмыкающихся.
спасшая одного из них или обоих от смертельного укуса кобры, являлась самым
настоящим змееедом, который не так давно был приручен и поселился среди
ветвей все той же гостеприимной нваны. Охотники нашли его в степи. Птица
была ранена каким-то животным - быть может, очень большой змеей; они
принесли ее домой, как диковинку. Со временем она совсем оправилась от ран,
доброта и уход, которым ее окружили, пока она была калекой, не пропали
даром. Когда ее крылья вполне окрепли, птица не воспользовалась этим, чтобы
бросить своих покровителей, и по-прежнему держалась около их жилья. Днем она
часто уходила в окрестные поля в поисках своей излюбленной пищи, но к ночи
неизменно возвращалась и устраивалась на ветвях нваны. Она стала, конечно,
любимицей Яна, и мальчик баловал ее; теперь она отплатила сторицей за всю
его доброту - спасла его от смертоносного укуса кобры.
схватку между коброй и змееедом.
гораздо труднее, если бы дети не отвлекали на себя внимание кобры. Без этого
змея была бы настороже.
нескольких ярдов и затем, раскрыв клюв, дала гаду упасть на землю. Ее целью
было оглушить противника. Правда, для этого ей следовало бы унести кобру
значительно выше, но змея мешала полету, упорно стараясь обвиться вокруг
крыльев змеееда.
камнем упал вслед за коброй и, едва та коснулась земли, впился когтями ей в
шею. Но ни падение с высоты, ни этот последний прием не причинили змее
заметного вреда. Она свернулась в кольцо и подняла высоко голову. Пасть ее
была раскрыта во всю ширину, язык высунулся наружу, зубы устрашающе торчали,
а глаза горели яростью. Она была, казалось, грозным противником, и с минуту
секретарь так, видимо, и думал: он стоял на земле и с опаской поглядывал на
гада.
кобре, готовясь возобновить нападение. Широко расправив и выставив вперед
наподобие щита сильное свое крыло, она бочком подступала к змее, а потом,
когда очутилась достаточно близко, вдруг круто повернулась, как на оси, на
длинных своих ногах и резко ударила противника вторым крылом. Прием удался.
Удар пришелся по голове и, очевидно, ошеломил кобру. Шея поникла, кольцо
развернулось. Не дав змее оправиться, секретарь снова схватил ее клювом и
унес в воздух.
затрудняло ее полета, и снова, как и в первый раз, выпустила змею, а затем
ринулась вслед за нею.
мертвая. Однако она была еще жива и приготовилась снова свернуться в кольцо.
Но не успела она это сделать, как птица, повторяя прежний прием, вытянула в
воздухе свою костлявую ногу и снова когтями "ущипнула" кобру за шею; затем,
улучив мгновение, когда голова гада легла плашмя на землю, она нанесла ему
острым клювом такой сильный удар, что расколола надвое змеиный череп. Жизнь
в кобре угасла; отвратительное тело, распростертое во всю длину, лежало на
траве, обмякшее и неподвижное.
зрителей никакого внимания, подошел к мертвой кобре, склонился над ней и
хладнокровно принялся за свой обед.
Глава 45
ТОТТИ И ПАВИАНЫ
Впрочем, у них было чем его заменить, так как различные коренья и орехи
вносили в их пищу известное разнообразие. Они выкапывали земляной, или,
иначе, свиной, орех, который растет по всей Южной Африке, составляя основную
пищу туземца. Из овощей у них было несколько сортов клубней, были плоды
бушменской фиги. Далее был у них кафрский хлеб - мякоть, добываемая из
стеблей некоторых видов замии; был кафрский каштан и, наконец, далеко не
последнюю роль играли огромные корни "слоновой ноги". Имелись также в их
распоряжении дикие лук и чеснок, а клубни красивого водяного растения
апоногетона, богатые крахмалом, с успехом заменяли спаржу.
лучше Черныша не знал, как их разыскать и приготовить. Да и неудивительно:
ведь Чернышу в его молодые годы нередко приходилось помногу недель, а то и
месяцев питаться одними кореньями.
слабо заменяли нашим охотникам хлеб. Ван Блоом и его дети сильно скучали по
той еде, которая зовется обычно основой жизни, хотя в Южной Африке, где
целые племена живут исключительно охотой, питаясь мясом убитых животных,
едва ли можно применить к хлебу такое наименование.
крааль, они прихватили с собою небольшой мешок кукурузного зерна - последние
остатки от прошлогоднего урожая. Всего-то было там с бушель, но и этого
должно было хватить на посев; при тщательном уходе бушель зерна превращается
во много бушелей.
месте. В нескольких ярдах от гостеприимной нваны был выбран клочок
плодородной земли. За неимением плуга, землю вскопали лопатой и посадили
семена, как в огороде: на правильных расстояниях.
обкладывали горкой рыхлой земли, чтобы она питала корень и защищала его от
знойного солнца. Время от времени всходы даже поливали.
почвы кукуруза уродилась на славу. Стебли поднимались на все двенадцать
футов высоты, и каждая метелка достигала в длину чуть ли не фута. Кукуруза
уже почти созрела, и ван Блоом собирался через неделю, другую приступить к
жатве.
будут поданы хлеб, мамалыга, молочное пюре и разные другие блюда,
приготовленные искусницей Тотти из индийского зерна.
связанных с посевом кукурузы, но и самой незаменимой их домоправительницы.
Вот как это случилось.
видеть и маленькое хлебное поле, и открывавшуюся за ним широкую равнину
вплоть до подножия утесов. Готтентотка хлопотала "по дому", когда ее
внимание привлек странный шум, донесшийся с поля. Тотти раздвинула ветви и
посмотрела вниз. Удивительная картина представилась ее глазам, необычайное
зрелище!
животных, числом до двухсот, а то и больше. Это были неуклюжие создания,
ростом и складом напоминавшие каких-то уродливых собак, а цветом
зеленовато-бурые. Только морды и уши были у них черные, и притом безволосые,
в то время как все тело их было покрыто жесткой, грубой шерстью. Высоко
задирая длинные хвосты, они размахивали ими самым эксцентрическим образом.
конечно, павианы. Стая принадлежала к виду, известному под названием
Русанов Владислав
Земляной Андрей
Орлов Алекс
Бажанов Олег
Мурич Виктор
Орлов Алекс