впечатление, эстетическое удовлетво рение. Если "иконное начало" связывает
Джотто с прошлым, со средневековой традицией, то "зрелищное начало"
протягивает нити к будущему, к живописи Ренессанса (там же, 177).
"четыре комплекса" не только весьма характерны для Джотто, но и вполне
очевиднейшим образом расширяют и уточняют ту характеристику Джотто, которую
мы находим у В.Н.Лазарева. При эт ом едва ли нужно добавлять, что настоящая
работа вовсе не искусствоведческая, но чисто эстетическая и что приводимые
нами искусствоведческие материалы являются не больше как только иллюстрацией
для рассматриваемой нами эстетики Ренессанса. Нечего и говор ить о том, что
этих иллюстраций можно было бы привести очень много, что каждая из них
достаточно сложна и многообразна, настоящая же работа вовсе не рассчитана на
историю искусства, но лишь на историю эстетики и для изучения самой истории
искусства нужно обращаться к другим авторам и к другой литературе, из
которой только и можно убедиться, насколько сложными и тонкими являются
художественные приемы изучаемого нами времени, так что никакая теоретическая
эстетика тогдашнего времени (да и современная нам) не может и не должна
охватывать столь необозримое множество художественных материалов (см. 8а).
намеченными у нас выше эстетическими теориями. Литературные материалы здесь,
как и в области изобразительного искусства, огромны и разнообразны и по
странам, и по отдельным десятиле тиям. Исследовать все степени соответствия
этих материалов указанным теориям невозможно в этом слишком кратком
изложении. Речь может идти только о некоторых немногих примерах, да и анализ
этих немногих примеров представляется весьма затруднительным.
прежде всего не итальянская, но французская литература. Поскольку
теоретическая эстетика этого века все больше и больше приходит к понятию
формы как внутренне и внешне насыщенной ин дивидуальности, еще не отошедшей
от абсолютных идеалов средневековья, но уже отличимых по своей яркости и
своеобразию, постольку и в литературе XIII в. тоже бросается в глаза эта
новая индивидуальность, то более духовная, то более светская. В области дух
овной литературы, как это, впрочем, наблюдалось и раньше, появляется жанр
так называемых мистерий и специфическая форма так называемых видений.
необычайно конкретизирует то, о чем указанные у нас выше эстетические теории
говорили только в самой общей форме, именно: раз возник вопрос об
индивидуальности, то тут же возникает во прос и об эстетическом соотношении
общего и индивидуального. Это соотношение может быть прежде всего полным
равновесием того и другого. Такое равновесие мы называем символом,
противополагая этот последний аллегории и олицетворению. Так, в рыцарской
поэзи и тех времен возникает образ рыцаря, который совмещает в себе
внутреннее благородство, преданность церкви и феодальным идеалам, честность
и самоотверженную храбрость, с одной стороны, а с другой - внешнюю
воспитанность, красоту и изящество, то, что обычн о именуется куртуазностью.
Тот же самый идеал внутреннего и внешнего равновесия можно найти в образах
тогдашних святых, праведников и подвижников. Однако общее и индивидуальное
или идеальное и реальное могут и не находиться в таком полном равновесии и в
оказаться только олицетворением той или иной абстрактной идеи. Этими
олицетворениями особенно богата тогдашняя духовная литература. Если возьмем,
например, флорентийскую мистерию XII I в., получившую большое светское
развитие в течение последующих двух веков, "комедию души", то здесь мы имеем
дело прежде всего с самой Душой как с олицетворенным общим понятием, борьбу
вокруг нее темного и светлого начал в виде Дьявола и Ангела; Ангел-
хранитель в этой борьбе знакомит Душу с подвластными ему силами: Умом, Волей
и Памятью. Бог посылает Душе Веру, Надежду и Милосердие в виде женщин в
роскошных одеяниях с разными жестами и атрибутами. Дьявол тоже посылает Душе
Ересь, Отчаяние, Чувствитель ность и все прочие подвластные ему силы во
главе с Ненавистью. В дальнейшем появляются Осторожность, Умеренность,
Твердость и другие добродетельные силы. Под влиянием этих добрых и злых сил
Душа то падает, то возвышается и в конце концов возносится к бог у. Из
светской литературы в качестве общеизвестных примеров можно было бы привести
такие произведения французской литературы, как "Роман о Лисе", "Роман о
Розе", возникшие на основе народной словесности.
верх может брать не общее, но индивидуальное. Общее тоже остается в виде
того или другого абстрактного понятия или нравоучения. Но зато
индивидуальное рисуется с такими подробностями и картинами, которые сами по
себе вовсе не нужны для выставления нравоучения на первый план. Для этого
нравоучения подобного рода картины являются только иллюстрацией или
примером, так что из всего богатства индивидуальных изображений при таком
подходе к
картины, взятые в самостоятельном виде. Такое соотношение общего и
индивидуального мы называем аллегорией.
весьма плохо различаемые и у широкой читающей публики, и даже у
исследователей. В художественном образе сливаются определенного содержания
идея и чувственный образ. Это слияние может
не было бы в образе, а в образе нельзя найти ничего такого, чего не было бы
в идее. Но это слияние может быть и неполным. В художественном образе часто
создается такая ситуация, ког да в идее гораздо больше или гораздо меньше
того, что вмещает в себя образ. Ведь в басне, например, образная сторона
сливается с отвлеченной идеей не целиком, но только по какой-нибудь одной
отвлеченной линии. Звери в басне говорят по-человечески, но бас нописец
вовсе не хочет убедить нас в том, что звери действительно говорят
по-человечески. Вся эта картина зверей интересна для баснописца только с
какой-нибудь одной, вполне отвлеченной стороны, и эту сторону он тут же сам
и формулирует. Такое неполное с овпадение идеи и образа и есть то, что
обычно называется аллегорией; полное совпадение того и другого есть то, что
обычно называется символом. Не нужно думать, что аллегория всегда есть нечто
плохое и нехудожественное. Даже великие поэты, даже и сам Дант е, отнюдь не
пренебрегали аллегорическими изображениями, которые играли у них большую
художественную роль и нисколько не мешали символике в других случаях, а иной
раз даже совпадали в одном художественном образе. В этот период истории
эстетики и искусств а, где впервые начинает выступать на первый план
индивидуальность, ясно, что аллегории будут появляться так же часто, как и
схематические олицетворения.
качестве примера можно привести фабльо "Завещание осла", где иллюстрируется
безнравственность жадности. В итальянской литературе в видении Гильдебранда
недопустимость овладения чужой з емлей иллюстрируется при помощи подробно
разработанной картины загробного состояния и совершившего этот поступок, и
всех последующих за ним поколений.
постепенно в течение всего средневековья. Героический эпос - та народная
основа, которая обычно переживает множество различных периодов своего
развития, восходя иной раз даже еще к эпохе
и переработками XII - XIII вв. Достаточно будет указать на такие
общеизвестные произведения эпического творчества, как "Песнь о Роланде" во
Франции XI - XII вв., "Песнь о Нибелунгах " в Германии (уже с весьма
заметной рыцарской обработкой), на сборник норвежских сказаний, составленный
из древних материалов в XIII в. и получивший впоследствии название "Эдды",
на французский рыцарский роман о Тристане и Изольде кельтского происхождени
я (где, может быть, сильнее, чем в других произведениях этого типа,
изображена борьба сильной личности в результате ее глубоких личных страстей
и признания своей идейной связанности), на испанскую поэму о Сиде и многие
другие. Весьма ярким проявлением гл убокого индивидуализма, но притом все
еще связанного общими идеалами и обязанностями, является вся провансальская
лирика и созданный тоже около XIII в. самый образ идеального рыцаря,
бесконечно смелого и мужественного и в то же время красивого и галантно го,
с весьма изысканными эстетическими чувствами и культом прекрасной дамы.
Лирика трубадуров, труверов, менестрелей, жонглеров, миннезингеров также
дает весьма яркие образцы уже индивидуализированного чувства с большой
примесью эстетической куртуазности . Сюда же можно отнести знаменитые
рыцарские романы Кретьена де Труа (XII в.) во Франции или рыцарскую поэму
"Парцифаль" Вольфрама фон Эшенбаха в Германии (XIII в.). Тому же Вольфраму
фон Эшенбаху принадлежали и составленные им с глубокой искренностью ли
рические песни в жанре провансальской альбы. Кроме альбы в Провансе
существовало еще множество других жанров любовной лирики, пронизанных
глубокой искренностью, но постепенно доходивших до определенного
схематизирования.
полународные, полуиндивидуальные, развивавшиеся в течение столетий, как раз
здесь, в XII - XIII вв., достигли своего наивысшего развития, а во многом
начинали клониться к упадку. Все эт и произведения уже не основаны на
олицетворении и не имеют ничего общего с аллегорией. Это самая настоящая
символика, где общее и индивидуальное, идейное и материальное, внутреннее и
внешнее сливаются в единый и нераздельный художественный образ, который
вполне можно считать предшествием более развитого индивидуализма эпохи
Высокого Ренессанса. Гениальное слияние общежизненного и единичного прежде
всего дано у Данте Алигьери (1265 - 1321), этого последнего поэта
средневековья и первого поэта новой эпохи .
Посняков Андрей
Бажанов Олег
Ильин Андрей
Пехов Алексей
Пехов Алексей
Лукьяненко Сергей