покатывался со смеху, радуясь своей хитрой выдумке.
сотворилось чудо: теперь только, говорили они, можно увидеть весь мир и
людей в их истинном свете. Они бегали повсюду с зеркалом, и скоро не ос-
талось ни одной страны, ни одного человека, которые не отразились бы в
нем в искаженном виде.
лись, тем сильнее кривлялось зеркало, так что они еле удерживали его в
руках. Но вот они взлетели совсем высоко, как вдруг зеркало до того пе-
рекорежило от гримас, что оно вырвалось у них из рук, полетело на землю
и разбилось на миллионы, биллионы осколков, и оттого произошло еще
больше бед. Некоторые осколки, с песчинку величиной, разлетаясь по белу
свету, попадали людям в глаза, да так там и оставались. А человек с та-
ким осколком в глазу начинал видеть все навыворот или замечать в каждой
вещи только дурное - ведь каждый осколок сохранял свойство всего зерка-
ла. Некоторым людям осколки попадали прямо в сердце, и это было страшнее
всего: сердце делалось как кусок льда. Были среди Осколков и большие -
их вставили в оконные рамы, и уж в эти-то окна не стоило смотреть на
своих добрых друзей. Наконец, были и такие осколки, которые пошли на оч-
ки, и худо было, если такие очки надевали для того, чтобы лучше видеть и
правильно судить о вещах.
свету летало еще много осколков. Послушаем же про них!
та хотя бы на маленький садик, а потому большинству жителей приходится
довольствоваться комнатными цветами в горшках, жили двое бедных детей, и
садик у них был чуть побольше цветочного горшка. Они не были братом и
сестрой, но любили друг друга, как брат и сестра.
домов сходились, и между ними тянулся водосточный желоб. Здесь-то и
смотрели друг на друга чердачные окошки от каждого дома. Стоило лишь пе-
решагнуть через желоб, и можно было попасть из одного окошка в другое.
для приправ и небольшие розовые кусты - по одному в каждом ящике, пышно
разросшиеся. Родителям пришло в голову поставить эти ящики поперек жело-
ба, так что от одного окна к другому тянулись словно две цветочные гряд-
ки. Зелеными гирляндами спускался из ящиков горох, розовые кусты загля-
дывали в окна и сплетались ветвями. Родители позволяли мальчику и девоч-
ке ходить друг к другу в гости по крыше и сидеть на скамеечке под роза-
ми. Как чудесно им тут игралось!
ти нагревали на печи медные монеты, прикладывали их к замерзшим стеклам,
и сейчас же оттаивало чудесное круглое отверстие, а в него выглядывал
веселый ласковый глазок - это смотрели, каждый из своего окна, мальчик и
девочка, Кай и Герда. Летом они одним прыжком могли очутиться в гостях
друг у друга, а зимою надо было сначала спуститься на много-много ступе-
ней вниз, а потом подняться на столько же вверх. На дворе перепархивал
снежок.
настоящих пчел есть такая.
она больше их всех и никогда не присаживается на землю, вечно носится в
черном облаке. Часто по ночам пролетает она по городским улицам и загля-
дывает в окошки, вот оттого-то и покрываются они морозными узорами,
словно цветами.
печку, вот она и растает.
спать, он вскарабкался на стул у окна и поглядел в оттаявший на оконном
стекле кружочек. За окном порхали Снежинки. Одна из них, побольше, упала
на край цветочного ящика и начала расти, расти, пока наконец не превра-
тилась в женщину, закутанную в тончайший белый тюль, сотканный, каза-
лось, из миллионов снежных звездочек. Она была так прелестна и нежна, но
изо льда, из ослепительно сверкающего льда, и все же живая! Глаза ее си-
яли, как две ясных звезды, но не было в них ни теплоты, ни покоя. Она
кивнула мальчику и поманила его рукой. Кай испугался и спрыгнул со сту-
ла. А мимо окна промелькнуло что-то похожее на большую птицу.
и весна пришла. Заблистало солнце, проглянула зелень, строили гнезда
ласточки. Окна растворили, и дети опять могли сидеть в своем садике в
водосточном желобе над всеми этажами.
целовали розы и радовались солнцу. Ах, какое чудесное стояло лето, как
хорошо было под розовыми кустами, которым, казалось, цвести и цвести
вечно!
зверями и птицами. На больших башенных часах пробило пять.
попало в глаз!
как будто ничего не было.
ла, о котором мы говорили вначале.
Боль прошла, но осколки остались.
какая ты некрасивая! - вдруг крикнул он. - Вон ту розу точит червь. А та
совсем кривая. Какие гадкие розы! Не лучше ящиков, в которых торчат.
еще одну розу и убежал от милой маленькой Герды в свое окно.
картинки хороши только для грудных ребят; расскажет ли что-нибудь старая
бабушка - придерется к ее словам. А то дойдет даже до того, что начнет
передразнивать ее походку, надевать ее очки, говорить ее голосом. Выхо-
дило очень похоже, и люди смеялись. Скоро Кай научился передразнивать и
всех соседей. Он отлично умел выставлять напоказ все их странности и не-
достатки, и люди говорили:
тому-то он и передразнивал даже милую маленькую Герду, а ведь она любила
его всем сердцем.
когда шел снег, он явился с большим увеличительным стеклом и подставил
под снег полу своей синей куртки.
деле, и походила на роскошный цветок или десятиугольную звезду. Это было
так красиво!
тоящих цветов! И какая точность! Ни единой неправильной линии! Ах, если
б только они не таяли!
крикнул Герде в самое ухо: "Мне позволили покататься на большой площади
с другими мальчиками!" - и убежал.
санки к крестьянским саням и катился далекодалеко. Это было куда как за-
нятно. В самый разгар веселья на площади появились большие сани, выкра-
шенные в белый цвет. В них сидел кто-то укутанный в белую меховую шубу и
в такой же шапке. Сани объехали вокруг площади два раза. Кай живо привя-
зал к ним свои санки и покатил. Большие сани понеслись быстрее, затем
свернули с площади в переулок. Сидевший в них человек обернулся и при-
ветливо кивнул Каю, точно знакомому. Кай несколько раз порывался отвя-
зать свои санки, но человек в шубе все кивал ему, и он продолжал ехать
за ним.
стало темно, хоть глаз выколи. Мальчик поспешно отпустил веревку, кото-
рою зацепился за большие сани, но санки его точно приросли к ним и про-
должали нестись вихрем. Кай громко закричал - никто не услышал его. Снег
валил, санки мчались, ныряя в сугробы, перескакивая через изгороди и ка-
навы. Кай весь дрожал.
Вдруг они разлетелись в стороны, большие сани остановились, и сидевший в
них человек встал. Это была высокая, стройная, ослепительно белая женщи-
на - Снежная королева; и шуба и шапка на ней были из снега.
ко мне в шубу!
словно в снежный сугроб опустился.
Флинт Эрик
Зыков Виталий
Пехов Алексей
Каменистый Артем
Громыко Ольга
Ибсен Генрик