окидывала мой инжир, и, если он ей казался особенно крупным и спелым, а он
ей таким казался почти всегда, она явно жаловалась Деспине, что ее обделяют.
инжир, который Деспина никак не могла заметить, хотя он был совсем близко от
нее. Наконец, отворачивая лопоухие, кожистые листья, Деспина добиралась до
желанного инжира, срывала, стараясь не раздавить, и кидала тетушке Хрисуле.
слишком тонкую ветку. -- Дес-пи-на! -- строго окликнула она ее, когда ветка,
на которой стояла девушка, оказалась выше, чем ветка, на которой стоял
Чунка. При этом она что-то залопотала, для наглядности оглаживая собственное
платье и явно напоминая ей, что "аристократико корице", оказавшись на одном
дереве с чужим мужчиной, не должна подыматься на такую высоту, куда чужой
мужчина может снизу на нее взглянуть.
Чунка, и обращая внимание тетушки на то, что с этой ветки кривая взгляда
чужого мужчины никак не может нанести ущерба ее скромности.
пораженная ее наивностью и, как бы предлагая ей учиться смотреть немножко
вперед, жестами показала, с какой легкостью при желании Чунка может
перескочить со своей ветки на ее ветку.
нет?! Слушай, выдерни из земли хорошую фасолевую подпорку, потихоньку
подойди сзади и хрястни ее как следует по башке! Сдохнуть она, конечно, не
сдохнет, но, может, замолкнет на полчаса, а я, глядишь, кое-чего и в корзину
накидаю. Только такой болван, как я, мог полезть на инжир с корзиной, когда
эта объедала стоит под деревом и при этом ни на минуту не замолкает.
сама, Деспина, полыхая своими синими глазками, успевала и с Чункой
позубоскалить. Переговаривались они по-русски, и тетушка Хрисула несколько
раз делала замечание Деспине за то, что она говорит на непонятном ей русском
языке, а не говорит на общепонятном турецком. Тетушка Хрисула не могла взять
в толк, что разноязыкой нашей деревенской молодежи к этому времени проще
всего было говорить по-русски.
по-гречески, забыв, что Чунка по-гречески не понимает. Из ее лопотания, в
котором несколько раз прозвучало: "Водка! Водка!" -- можно было понять, что
если она, как и многие аристократические старушки, и любит выпить две-три
рюмки, то это не значит, что она бросит на произвол судьбы здесь, на дереве,
свою любимую племянницу.
чтобы ему удобней было бросать мне инжиры. Тетушка Хрисула растерянно
посмотрела на меня, чувствуя, что теперь Чунке трудновато будет добрасывать
до нее инжиры, и в то же время не желая показывать свою зависимость от него,
сделала пару шагов в мою сторону, что надо было понимать как случайное,
нецеленаправленное перемещение.
инжир, Чунка приметил его и крикнул мне по-абхазски:
развопится на весь Чегем, Я же тебе сказал -- хрястни ее по башке хорошей
фасолевой подпоркой! Ты же просился на медвежью охоту. Это и будет тебе
проверкой! Хотя, может, ты и прав. Может, как раз наоборот. Может, сначала
надо проверить тебя на медведице, а потом пускать на эту неимоверную
старуху.
пастью, осторожно сорвал его, окликнул Деспину и, поцеловав инжир,
перебросил его ей Деспина ловко поймала его, ослепительно улыбнулась Чунке
и, для устойчивости слегка откинувшись спиной на ствол дерева, стала двумя
пальчиками очищать инжир от кожуры.
некоторое время было слышно, как шкурки -- шлеп! шлеп! шлеп! -- падают на
широкие инжировые листья Когда тетушка Хрисула пришла в себя, Деспина уже
отправляла в рот сладостную мякоть плода.
залопотала, по-видимому, объясняя ей, что аристократическая девушка,
оказавшись с чужим мужчиной на одном дереве, не может принимать от него
плодов этого дерева, тем более плод, оскверненный его поцелуем Она поднесла
пальцы к губам, показывая, до чего отвратителен был этот поцелуй.
что съела инжир, очистив его от шкурки и тем самым нейтрализовав действие
оскверняющего поцелуя.
в стороны, что-то пролопотала, по-видимому, означающее: зачем вообще надо
было есть этот инжир?!
Чунка и, дотянувшись до инжира, сорвал его и вбросил в корзину -- Это
прыгнуть с дерева ей на голову вместе с корзинкой И то сказать -- сам я
сломаю шею, а она только отряхнется и станет собирать инжиры, выпавшие из
моей корзины.
движению ее рук и взгляду на ветку, где стоял Чунка, она сказала, что инжир
был брошен без ее одобрения и ей ничего не оставалось, как поймать его и
съесть.
самую возможность быть столь неосведомленной в простейших правилах хорошего
тона. После этого она снова залопотала, беспрерывным движением рук поясняя
свои слова, так что легко было понять, что она имела в виду. Она имела в
виду, что, даже поймав оскверненный инжир, Деспина могла с честью выйти из
этого положения, просто перебросив этот инжир ей, тетушке Хрисуле.
на тетушку Хрисулу с высоты своей ветки ясными, синими глазками, как бы сама
удивляясь простоте такого выхода и сожалея, что ей это вовремя не пришло в
голову При этом она рассеянно дожевывала оскверненный инжир, что, по-моему,
особенно раздражало тетушку Хрисулу Махнув рукой, тетушка Хрисула снова
залопотала, и я как бы отчетливо услышал начало фразы:
Чунка, не глядя вниз Он пробирался к концу ветки, упругими движениями ног то
и дело пробуя ее крепость и придерживаясь одной рукой за верхнюю ветку.
Почувствовав, что дальше ветка, пожалуй, не выдержит, он остановился, нашел
глазами сучок, подвесил корзину и, озираясь в поисках спелых инжиров,
продолжил свою мысль: -- Я так и знал. Эту старуху может заставить
замолкнуть только моя двустволка. Но надо сразу нажимать на оба курка, опять
же сунув ей в рот оба ствола. Иначе глупость получится Если от ружья до нее
будет хотя бы один метр -- пули в ужасе перед этой старухой разлетятся в
разные стороны.
густой листве инжира Тетушка Хрисула, воздев голову, несколько секунд молча
ожидала, когда она высунется из листвы и кинет ей инжир. Но Деспина
почему-то из листвы не высовывалась, а Чунка перелез на эту же ветку и,
прежде чем скрыться в густой листве, нахально повесил корзину на сучок, как
бы не скрывая, что теперь инжирные дела закончились и начались совсем другие
дела Все произошло в несколько секунд, если они и сговорились, то мы внизу
этого не заметили.
случайных свидетелей этого позора. Взгляд ее упал на меня, она быстро
заглянула мне в глаза, стараясь опередить меня, если я попытаюсь придать
своему лицу притворное выражение. Решив, что опередила, она постаралась
узнать, понимаю ли я смысл происходящего. Установив, что, к сожалению,
понимаю, она захотела определить, смогу ли я, если случится самое худшее, по
крайней мере, держать язык за зубами. Не сумев это определить и не желая
тратить на меня драгоценные секунды и досадуя об уже потраченных, она с
воплем подбежала к дереву и попыталась, двигаясь взглядом вдоль ствола,
обнаружить исчезнувшую пару. Но обнаружить не удалось. Тогда она вдруг
опустила глаза, и взгляд ее упал на сандалии Деспины, и она несколько секунд
растерянно глядела на них, как если бы Деспина унеслась на небо, и было
решительно непонятно, что теперь делать с ее сандалиями.
сандалиям, она, крича и причитая, стала бегать вокруг дерева, стараясь найти
такой разрыв в листве кроны, откуда можно было бы их увидеть. По интонациям
ее голоса надо было понимать, что напрасно они думают, что спрятались от
нее, что она их давно обнаружила, но так как она при этом все время
перебегала с места на место, было ясно, что она их все-таки не видит.
Чунки.
радуясь, что она, по крайней мере, жива.
солнцем лицо, а тетушка Хрисула, держась одной рукой за сердце, долго
укоряла ее.
сорвал его и, кинув мне, крикнул:
подпоркой: я не ястреб, чтобы на дереве склевать девицу, как цыпленка!