сил от грубого материального мира - не что иное, как долг наш.
ратно через стол.
вам запретить не сможет.
С нами и род наш угаснет.
Деньги ваши, как вам угодно, так и тратьте. Значит, оформить в банке,
чтоб перевели?
твоих бремя. Вот не станет меня, и наступит тебе облегчение.
но, ладно. Молчу - хоть весь сумасшедший дом здесь поселите.
корбный главою.
свое жалованье.
его в порядке? Как-то странно, чтобы платежеспособное предприятие не
могло своевременно Производить выплату жалованья.
твержу, что не к спеху, могу обождать, рока соберем месячную задолжен-
ность. Потому иногда и бывает задержка.
могла внести за тебя, - говорит. - Я часто думаю, что Эрл неважный биз-
несмен. Я знаю, он не посвящает тебя в состояние дел в той мере, какая
соответствует доле твоего участия. Вот я поговорю с ним.
мне доверенность. Все будет в полном ажуре.
моею гордостью и радостью, но когда ты сам пожелал вносить ежемесячно
жалованье на мое имя и не стал даже слушать моих возражений - вот тогда
я возблагодарила господа, что он оставил мне тебя, если уж отнял всех
их.
- говорит. - И думается, ты имеешь на то право. Но слова твои терзают
мне сердце.
как-нибудь, а мне надо ехать. Пойду вашу банковскую книжку возьму.
из стола банковскую книжку и поехал в город. В банке внес тот чек и пе-
ревод плюс еще десятку, потом на телеграф заехал. Поднялись на пункт вы-
ше начального. Итого, потеряно тринадцать пунктов, а все потому, что она
ко мне вперлась в двенадцать часов, пристала с ножом к горлу - подавай
ей письмо.
- За недельные сводки, наверно? Там вся биржа полетит вверх тормашками,
а мы тут ни черта и знать не будем. Как можно действовать в таких усло-
виях?
которому все граждане обязаны играть на хлопковой бирже, уже отменен.
же сообщено было через ваш "Вестерн Юнион".
механике никто не смыслит, кроме штукарей, что сидят развалясь в своих
нью-йоркских конторах и только смотрят, как провинциальные сосунки под-
носят на тарелочке им деньги и умоляют принять. Да, но тот, кто не рис-
кует повышать ставку, лишь показывает, что у него нет веры в себя. И,
по-моему, так: не хочешь поступать по совету, так на кой ты тогда пла-
тишь за совет. Притом они ведь там сидят на месте и в курсе дела пол-
ностью. Вот она, телеграмма, в кармане. Доказать бы только, что у них
сговор с телеграфной компанией с целью надувательства клиентов. Это вещь
подсудная. И мне недолго. Черт их дери, однако, неужели крупная такая и
богатая компания, как "Вестерн Юнион", не может вовремя передавать свод-
ки? Вот если телеграмму "Ваш счет закрыт - это они тебе мигом передадут.
Крепко эти сволочи о народе беспокоятся. Они же одна шайка с той
нью-йоркской сворой. Это и слепому ясно.
патель. А тогда говорит:
во дело, где я обедаю, но после обеда он тут же обязан вернуться опять
за прилавок. И так с утра на части разрываюсь, а теперь еще от него выс-
лушивай. Что я и говорю: возьмите вы такого мелкоплавающего лавочника
захолустного - человечку цена пятьсот долларов со всеми потрохами, а
хлопочет, шуму подымает на пятьдесят тысяч.
вернешься.
ворю. - У нас по уговору часовой ушел на обед, - говорю, - а если мой
образ действий вам не нравится, то вы прекрасно знаете, что делать. -
Знаю, и давненько, - говорит. - И если не делаю, то из уважения к твоей
матушке. Я ей крепко сочувствую, Джейсон. Если бы кой-кто из моих знако-
мых так ее уважал и сочувствовал ей.
потребуется, я вам заблаговременно сообщу.
вость, что я его купил на уворованные у родной матери деньги?
на ведение дел. Но знаю также, что она все еще думает, будто та тысяча
долларов до сих пор в деле.
ну мелочь: сходите-ка в банк и спросите, на чей счет я каждый месяц пер-
вого числа вот уже двенадцать лет вношу сто шестьдесят долларов.
опаздывал.
себе что в голову, то разубеждать его - пустое дело. А если к тому же
втемяшил себе, что он обязан осведомить кого-то насчет вас для вашего же
блага, то и вовсе ставь крест. У меня тоже есть совесть, но, слава богу,
мне с ней не надо вечно няньчиться, как с хилым щеночком. Уж я бы не ще-
петильничал, как он, чтоб ненароком не получить от своей лавчонки
больше, чем восемь процентов прибыли. Ясное дело, боится, как бы не
привлекли по закону о лихоимстве, если больше восьми процентов выжмет.
Какой тут, к черту, шанс может быть у человека в таком городке и при та-
ком хозяине. Да посади он меня на свое место, я бы за год обеспечил его
на всю жизнь, только он все равно отдал бы на церковь или еще куда. Кого
я не переношу, так это сволочных лицемеров. Которые если сами чего недо-
понимают до конца, то сразу кричат про мошенничество и морально обязаны
тут же доложить кому не следует, хоть это совсем не их собачье дело. Что
я и говорю: если б я, чуть только чего недопойму в поступках человека,
сразу же записывал его в мошенники, то я бы мог без труда откопать
что-нибудь в бухгалтерских книгах, и тогда б вы вряд ли захотели, чтобы
я счел себя обязанным побежать с докладом к третьим лицам, которые и так
в курсе дела побольше меня, а не в курсе, так все равно нечего мне со-
ваться. А он мне на это:
что и посейчас имеет, - пай в моем деле, может проверить по книгам, по-
жалуйста.
не позволит. Вы только раскроете перед ней книги, чтоб она сама дозна-
лась. А вы-вы ничего не скажете.
не дали тех возможностей, какими пользовался Квентин. Но ведь и у матери
твоей жизнь сложилась несчастливо, и если вдруг она придет сюда ко мне и
спросит, что понудило тебя выйти из дела, то мне придется рассказать ей.
И не из-за той тысчонки, ты сам знаешь. Но - что на деле, то и в отчет-
ности должно быть, иначе далеко не уедешь. И лгать я никому не стану,
ради себя ли самого или чтобы другого покрывать.
казчик, поскольку она не отлучается домой обедать. Но поститься я пока
не собираюсь, - говорю, потому что разве можно что-нибудь обделать бо-
лее-менее гладко, когда у тебя на шее эта чертова семейка, а мамаша и ее
и всех их распустила окончательно, только знает, как в тот раз: увидела,
что один из тех целует Кэдди, и назавтра весь день проходила в черных
платье и вуали, и даже отец от нее не мог добиться ничего, кроме плача и
Корнев Павел
Свержин Владимир
Перумов Ник
Шилова Юлия
Березин Федор
Рыбаков Вячеслав