Чтение 40–й страницы книги ~Звездный час Уилта~

фразочками вроде "тут недолго откинуть коньки, и никто не узнает"?

И все-таки Уилт еще раз попытался вернуться в свой прежний мир.

-- Так и быть, -- объявил он. -- Я все расскажу. Но только в
присутствии представителей британской контрразведки. Это законное право
всякого британского подданного.

Глаусхоф презрительно хмыкнул.

--Как только ты прошел через КПП, от твоих прав ничего не осталось.
Давай, выкладывай. Стану я еще делать реверансы всякой сволочи из британской
разведки. Обомнутся. Рассказывай мне.

-- Если вы не возражаете, я лучше напишу, -- предложил Уилт. Он решил
тянуть резину, а сам лихорадочно соображал, в чем бы ему покаяться. -- У вас
найдется ручка и бумага?

Глаусхоф поколебался, но смекнул, что, если показания будут написаны
рукой Уилта, никто не посмеет упрекнуть майора в том, что он выбил их силой.

-- Ладно. Садись за стол.

Через три часа перед Уилтом лежали шесть страниц, исписанных
аккуратным, но неразборчивым почерком. Глаусхоф попытался прочесть и
ужаснулся:

-- Что еще за фокусы? Тебя что -- писать не учили?

Уилт устало покачал головой.

-- Если не разбираете, отдайте тому, кто разберет. А я уже выдохся. --
и он уронил голову на руки.

Глаусхоф взглянул в его бледное лицо и убедился, что это не блеф. Майор
и сам здорово утомился. Ну ничего: полковнику Эрвину и всей его бестолочи из
отдела разведки и вовсе не поздоровится.

Эта мысль взбодрила Глаусхофа. Он прошел в соседний кабинет, сделал
фотокопии всех шести страниц и, минуя охрану, направился в машбюро

-- Перепечатайте-ка эти документы, -- велел он начальнику. -- Но только
никому ни слова.

После этого Глаусхоф уселся и стал ждать.

18

-- Ордер? -- восклицал старший офицер. -- Ордер на обыск дома сорок
пять по Оукхерст-авеню? Вы хотите получить ордер на обыск?

-- Да, сэр, -- подтвердил инспектор Роджер, недоумевая, почему из-за
вполне резонной просьбы надо задавать столько вопросов. -- Все улики
свидетельствуют, что Уилты занимаются переправкой наркотиков.

-- Магистрат едва ли согласится, -- упорствовал старший офицер. -- Ведь
мы располагаем всего лишь косвенными уликами.

-- Помилуйте, когда Уилт едет на авиабазу, а на обратном пути во что бы
то ни стало пытается от нас улизнуть, разве это косвенная улика? И уж тем
более, когда его жена отправляется на плантацию лекарственных трав. Я все в
отчете расписал.

-- Верно, -- сказал старший офицер, стараясь вложить в это слово все
свои сомнения. -- Но прямых улик там нет и в помине.

-- Поэтому и надо произвести обыск, сэр. В доме наверняка обнаружатся
следы наркотиков. По логике вещей.

-- Да, но только если вы в Уилте не ошиблись.

-- Сами посудите: он же знал, возвращаясь из Бэконхита. что мы у него
на хвосте. Не мог не знать. Но как только выехал с базы, так полчаса кружил
и в конце концов удрал...

-- Это отдельный разговор, -- оборвал Роджера старший офицер. -- Без
разрешения установить в машине шалопая передатчики -- это форменное
безобразие. Я считаю ваш поступок в высшей степени возмутительным. Извольте
сделать для себя выводы. И потом, может, он был пьян.

-- Пьян? -- Роджер не сразу уловил, какая связь между предосудительным
использованием передатчиков (чего в этом предосудительного?) и тем фактом,
что Уилт был пьян.

-- Ну, когда выехал из Бэконхита. Нарезался и не соображал, куда едет,
вот и дал крюку. Янки очень хлебную водку уважают. Штука отвратная, но
пьется легко.

Инспектор Роджер подумал-подумал и не согласился:

-- Ни за что не поверю, что пьяный способен промчаться на такой
скорости по такой дороге и не разбиться. И путь-то он выбрал неспроста --
чтобы его не могли засечь по радио.

Старший офицер еще раз пробежал отчет. Сомнения его не улеглись, однако
в версии Роджера была своя логика.

-- А если трезвый, что же он бросил машину у чужого дома?

К этому вопросу Роджер был уже готов.

-- Я же говорю: продувная бестия, голыми руками не возьмешь. Сообразил,
что мы с него глаз не спускаем и станем докапываться, почему он дал кругаля.
И теперь хочет нас убедить, что, мол, спьяну.

-- Ну, если он и впрямь такой жох, то хоть весь дом переверните, а
ничего не найдете, --покачал головой старший офицер. -- Хранить наркотики
дома он не будет, спрячет где-нибудь подальше.

-- Да ведь он еще должен сбыть товар. И тут без машины не обойтись.
Смотрите, что получается: Уилт едет на авиабазу, забирает товар, на обратном
пути передает другому жулику, а тот торгует. Понятно, почему Уилту позарез
надо было от нас уйти. Как-то сигналы на двадцать минут прервались.
Наверное, тогда он и избавился от своего груза.

Старший офицер поневоле согласился с этими выводами.

-- Пусть так. И тогда выходит, что я прав: устроите обыск -- окажетесь
по уши в дерьме. Ну, вы-то ладно, но ведь и я тоже. Так что про обыск и
думать забудьте. Придумайте что-нибудь половчее.

Роджер вернулся к себе и отвел душу на сержанте Ранке.

-- Развели, понимаешь, канитель! Как мы вообще при такой постановке
дела ухитряемся хоть кого-то ловить? А вы за эти чертовы передатчики должны
были расписаться!

-- Я расписывался. Иначе бы мне их и не выдали.

-- "Расписывался"! Вы соображаете, что написали? "Получено с разрешения
старшего офицера Уилкинсона для скрытого наблюдения". Вот Уилкинсон
обрадовался, когда узнал. Подвели вы меня под монастырь.

-- А разве не так? Я думал, он вам разрешил...

-- Не тем местом думали. Мы затеяли операцию ночью, а Уилкинсон уже в
пять был дома Придется передатчики снимать. И займетесь этим вы.

Приструнив сержанта -- теперь он будет маяться до самого вечера, --
Роджер встал, подошел к окну и задумался. Что дальше? Если бы удалось выбить
ордер на обыск... Вдруг его внимание привлекла машину внизу. До ужаса
знакомая машина.

Ба, да это же "эскорт" Уилтов! Здесь, у полицейского участка? Что за
чертовщина?

В кабинете Флинта Ева с трудом сдерживала слезы.

-- Я не знала, к кому обратиться. И в Гуманитехе была, и в тюрьму
звонила, и к миссис Брейнтри заезжала -- Генри обычно заглядывает с ним,
когда... в общем, когда хочет развеяться. Все перебрала, и нигде его нет,
даже в больнице. Я знаю, вы его недолюбливаете, но вы как-никак полицейский
и вам уже случалось... помогать нам. Вы так хорошо знаете Генри, -- Ева
смотрела на Флинта жалобными глазами.

Но инспектора ее взгляды не разжалобили. "Вы хорошо знаете Генри". Тьфу
ты! Да, Флинт давно пытался раскусить прохвоста, но даже в те минуты, когда
он сам не мог надивиться своей смекалке, инспектор не рискнул бы утверждать,
что хоть немного постиг до жути непредсказуемую натуру Уилта С какой стороны
ни зайди, все в нем непонятно. Взять хотя бы супружницу. Кем же это надо
быть, чтобы жениться на Еве? Об их семейной жизни Флинт подумать не мог без
содрогания. И вот эта бабища заявляется к нему в кабинет и, развалившись на
стуле, объявляет, что "он знает Генри", да так, будто комплимент отвешивает.
Ни стыда ни совести.

-- Он прежде никогда надолго не пропадал? -- спросил Флинт, а про себя
решил, что он на месте Уилта пропал бы с концами еще до свадьбы.

-- Никогда. Поэтому я так и переживаю. Вы, конечно, считаете его...
чудным, но, честное слово, он хороший семьянин.

-- Не сомневаюсь, -- как мог, утешил ее Флинт. -- А у него часом не
амнезия, как по-вашему?

-- Амнезия?

-- Ну, потеря памяти. На нервной почве бывает. У него в последнее время
случались серьезные неприятности? Мог он сойти с катушек... то есть
перенервничать?

-- Да вроде ничего особенного, -- Ева не хотела рассказывать о докторе
Корее и ее злосчастном возбудителе. -- Разве что на дочек иногда сердился. И
еще недавно в Гуманитехе случилось несчастье, девушка умерла Генри так
расстроился. Он дает уроки в тюрьме, -- Ева запнулась. Теперь она вспомнила,
"что тревожит ее больше всего -- Вечерами он занимался с одним злодеем,
Маккалемом. По понедельникам и пятницам. То есть это он мне так говорил. А
сегодня звоню в тюрьму, и оказывается, ничего подобного

-- Что -- ничего подобного?

-- Нет у него в пятницу уроков, -- при мысли, что Генри, ее Генри,
обманывал ее, на глазах у Евы появились слезы.

-- Но по пятницам он уходил из дома и говорил, что идет в тюрьму, так?

Ева безмолвно кивнула. На какое-то мгновение Флинт почти проникся к ней
жалостью. Не первой молодости толстуха, четыре дочки-паскудницы, дома так
колбасят, что хоть караул кричи. Неужто она не догадывалась, что за фрукт ее
муженек? Ну и дуреха. Что ж, пора открыть ей глаза.

-- Послушайте, миссис Уилт, мне очень нелегко вам это...

К удивлению Флинта, Ева поняла его с полуслова:

-- Я знаю, что вы скажете. Но это неправда Если он кого-то завел, то
зачем ему было оставлять машину возле дома миссис Уиллоуби?

-- Возле дома миссис Уиллоуби? Кто такая миссис Уиллоуби?

-- Соседка из дома шестьдесят пять. Утром машина стояла там. Я пошла и