смерть не разъединила нас. -- Она наклонилась и надела на него презерватив.
Она надела шапочку ему на голову. -- А теперь дело за Салли. -- Она сняла
бикини и опустилась на него. Гаскелл застонал. Она была великолепна. Он уж
не помнил, когда она последний раз была так хороша в деле. И все же он был
напуган. Было что-то в ее глазах, чего он не замечал раньше.
Только когда ты кончишь и уйдешь, крошка Джи. Когда для тебя все будет в
прошлом. -- Она опять задвигала бедрами.
рубеж от настоящего к прошлому.
Она протянула руку и взяла кувшин с грязной водой. Гаскелл повернул голову,
чтобы посмотреть на него.
вперед и уселась ему на грудь. -- Открывай рот.
с ума сошла, совсем взбесилась.
моя. Смерть от естественных причин. В постели. Ты войдешь в историю.
Затем поставила кувшин на пол и натянула купальную шапочку ему на лицо.
виски, святой отец Джон Фрауд греб на удивление споро. Чем ближе он
подплывал к презервативам, тем больше он распалялся. И дело было не в том,
что вид этих штук заставил его понапрасну испугаться за состояние своей
печени (теперь, когда он был совсем близко, он видел, что они действительно
существовали). Пожалуй, все дело было в том, что он придерживался доктрины о
сексуальном невмешательстве. С его точки зрения, если верить Книге Бытия,
Бог создал совершенный мир, который с той поры только и делает, что катится
в пропасть. А не верить Книге Бытия нельзя, иначе вся Библия теряет смысл.
Отталкиваясь от этого фундаменталистского постулата, святой отец Джон Фрауд,
хаотически пробираясь через Блейка, Хоукера. Ливиса и других
богословов-обскурантов, пришел к убеждению, что все чудеса современной науки
от дьявола и что спасение лежит в том, чтобы тщательно избегать всех
материальных достижений со времен Ренессанса и кое-чего до того, и что
природа куда менее кровожадна, чем современный механизированный человек.
Иными словами, он был уверен, что конец света в виде ядерной катастрофы не
за горами и что его долг христианина возвещать об этом. Проповеди на эту
тему, читавшиеся с устрашающим пылом, и привели к его изгнанию в Уотеруик.
Сейчас, выгребая вверх по проливу Ил, он был полон молчаливой ярости,
направленной против презервативов, абортов и тех зол. которые несет в себе
сексуальная вседозволенность. Все они были причинами и признаками --
причинными признаками -- того морального хаоса, в который превратилась наша
жизнь. И еще эти туристы. Святой отец ненавидел туристов. Они поганили
маленький рай его прихода своими лодками, транзисторами и через край бьющим
весельем. А туристы, которые осквернили вид из окна его кабинета надутыми
презервативами и непонятными посланиями, были просто мерзостью. Когда он
заметил катер, он был в таком настроении, что шутить с ним было опасно.
Быстро подплыв к катеру, он привязал лодку к поручням и, подняв сутану выше
колен, перебрался на палубу.
снова опадала, то расширялась. то прилипала к лицу Гаскелла. Салли аж
передернуло от удовольствия. Теперь она самая-самая свободная женщина в
мире. Гаскелл умирал, и она могла делать с миллионом долларов все, что
пожелает. И никто не узнает. Он умрет, она снимет шапочку, развяжет его и
спихнет тело в воду. Гаскелл Прингшейм умрет естественной смертью: он
утонет. Тут дверь каюты открылась и в проеме возник силуэт преподобного отца
Джона Фрауда.
это сделает, но он явно застал врасплох очень голую женщину с безобразно
размалеванным лицом в момент ее совокупления с мужчиной, на первый взгляд,
вовсе без лица.
пол и извивался там самым необычным образом. Святой отец в ужасе смотрел на
него. У человека не только не было лица, но и руки были связаны за спиной.
на голую женщину, ожидая объяснений. Она смотрела на него с ненавистью. У
нее в руках оказался большой кухонный нож. Святой отец, спотыкаясь,
ретировался на палубу. Женщина надвигалась на него, держа нож перед собой
двумя руками. Определенно сумасшедшая. Да и мужчина на полу тоже. Он катался
по полу и вертел головой из стороны в сторону. Купальная шапочка слетела, но
святой отец в этот момент торопливо перебирался через борт в лодку и этого
уже не видел. Он успел отвязато лодку прежде, чем ужасная женщина бросилась
на него, и начал быстро грести в сторону, забыв, что он собирался сказать.
Стоя на палубе, Салли осыпала его ругательствами, а за спиной в дверях каюты
появился какой-то темный силуэт. Викарий был благодарен Богу за то, что
теперь у мужчины было лицо, правда, не очень приятное, скорее ужасное, но
лицо. Он приближался к женщине с какими-то страшными намерениями. В
следующий момент эти намерения были осуществлены. Мужчина бросился на нее,
нож упал на палубу, женщина пыталась ухватиться за борт, но промахнулась и
соскользнула в воду. Больше святой отец ждать не стал. Он размашисто погреб
прочь. Ему было безразлично, что за сексуально извращенную оргию он прервал,
а размалеванные женщины с ножами, которые обзывали его, кроме всего прочего,
мудозвоном и разъебаем, не вызывали в нем симпатии, даже если объект их
мерзкой похоти спихивал их в воду. Кроме того, они -- американцы. Святой
отец тратить время на американцев не желал. Они воплощали в себе все, что
святому отцу не нравилось в современном мире. Испытывая все возрастающее
отвращение и неудержимое желание припасть к бутылке с виски, он добрался до
причала и привязал лодку.
жизнь, проигнорировал как его хриплые мольбы о дальнейшей помощи, так и
Салли, стоящую по пояс в воде рядом с катером. Пусть там и остается. Он
вошел в каюту, изловчился запереть связанными руками дверь и огляделся в
поисках чего-нибудь, чем бы разрезать шарф. Он все еще был очень сильно
напуган.
снова и снова?
за сержантом Ятцем.