отправляя в Даулинг группу "захвата" (девять человек), группу "отхода"
(шесть человек) и группу "прикрытия" (пять человек). Увы, Гард такой
возможности не имел, поскольку вся финансовая щедрость полицейского
управления в конечном итоге ограничивалась формированием трех групп по три
человека в каждой. К ним добавлялись по два человека от мафий в каждую
группу. Итого, на все, как говорится, про все - пятнадцать душ.
Дину Ланн в ее вертолете, который отправлялся с верхней площадки
аэровокзала примерно через полчаса после отлета комиссара. Обеспечить
присутствие полицейского инспектора в вертолете президента Бакеро,
специально присланного за Диной Ланн, было делом не из легких, но тут Гард
прибег к помощи Интерпола, связавшись через него с полицейскими властями
соседнего государства и объяснив им необходимость присутствия инспектора
Таратуры подле невесты президента в качестве ее тайного телохранителя:
имеются, мол, косвенные данные об угрозе в ее адрес, исходящий от
"противников президента Кифа Бакеро". Эту туманную формулировку с
готовностью приняли в соседней стране, ибо коль скоро она исходила от
могучего соседа и "друга", то проигнорировать ее было никак невозможно.
Интерпола иных, как правило, не бывает) второй пилот вертолета, прибывшего
за невестой Бакеро, должен был внезапно "заболеть", и его заменяли другим
пилотом, то есть инспектором Таратурой, который, как и подобает каждому
уважающему себя инспектору в современном мире, с одинаковой легкостью
водил все движущиеся предметы, начиная с детской коляски и кончая
"летающими тарелками".
между ними не возникло доверия. Доверие как раз возникло, но ни к чему ей
было знать лишнее. Гарду вообще легко давался контакт с самыми разными
людьми, независимо от их пола и возраста, причем даже в тех случаях, когда
он обращался к ним, как говорится, по делам службы. В отличие от своих
коллег, то есть высших чинов полиции, Дэвид Гард был совершенно не
способен проявлять по отношению к собеседнику индюшиную надменность, столь
свойственную людям бездарным и малодушным. (Впрочем, ни одному индюку, как
бы он ни важничал, еще не удавалось скрыть от окружающих свою плебейскую
куриную сущность.) Гард же всегда был естествен и прост с людьми,
уважителен к ним, доброжелателен, умея при этом оставаться самим собой,
так как не играл в демократы, а был им. Когда же он имел дело с
представительницами слабого пола, то в нем невольно просыпалось
рыцарски-старомодное чувство уважения и едва ли не преклонения перед ними,
чувство, по которому так стосковались живущие в прагматичном обществе
женщины. Стоит добавить к сказанному, что, по мнению Фреда Честера, Гард
только потому остался холостяком, что присущее ему рыцарство не позволило
в свое время отдать предпочтение какой-либо одной из милых его сердцу дам,
так как одновременно с этим ему пришлось бы безмерно огорчить всех
остальных.
полиции, несмотря на слезы и панику, вызванные исчезновением Кифа Бакеро,
все же смогла интуитивно понять, что люди, подобные Дэвиду Гарду, обычно
встречаются в реальной жизни куда реже, чем среди киногероев. И когда Гард
позвонил в дверь ее квартиры, она не то чтобы обрадовалась, но почему-то
сразу почувствовала себя куда увереннее, чем была, словно рядом с ней
оказался давно знакомый, надежный и мудрый, вроде дядюшки Христофора,
человек.
искренние поздравления и, не скрою от вас, одновременные соболезнования,
поскольку генерал Дорон, как мне кажется, сделал все, чтобы омрачить вашу
радость.
улыбнулся и слегка пожал плечами: а как, мол, могло быть иначе?) Я до сих
пор не могу прийти в себя от его гнусного предложения! - продолжала Дина.
попытались это предложение отклонить? Хотя я на собственном опыте
убедился, как трудно иметь дело с Дороном: ни хитростью, ни откровенностью
взять его невозможно, только силой! Она одна способна поставить его на
место. Но, во-вторых, я не могу поверить и в то, что вы не сумели хоть
как-то себя обезопасить.
Дина Ланн. - Конечно, я себя немного обезопасила - но как?! Мне удалось
получить обещание генерала ограничить мою гнусную шпионскую обязанность
возле Кифа конкретными сроками!
стоит не больше клятвы лисы добровольно отдать себя на воротник вашего
манто.
обменяться равными по значению "секретами", и он, представьте, на это
пошел! Значит, теперь не только я у него в руках, но и он в моих...
Правда, весьма относительно, как вы понимаете. Но вот здесь, мне кажется,
я все-таки его чуть-чуть провела...
дается, уж на что я цепок, и то... Вы ему, вероятно, по простоте душевной
действительно открыли нечто важное, а он вам, уверен, подсунул залежалый
товар.
притворяйтесь, что не хотите знать! Но вам я и без ваших хитростей скажу
откровенно, как было дело. А было ровно наоборот: я надула генерала
Дорона, а он мне, вы не поверите, сказал истинную правду! Ну, выйдет из
меня разведчица, а? Или по крайней мере дипломатический работник?
всякого нажима узнал и о мнимом любовнике Дины Ланн по имени Сафар (над
чем искренне посмеялся, представив себе, как Дитрих роет землю, отыскивая
загадочного джентльмена), и о действительной беременности Дины (по поводу
чего выразил озабоченность), и о том, почему Киф Бакеро так стремительно и
неожиданно вознесся в президентское кресло. Узнал он и о судьбе О'Чики, и
о том, по какой причине Киф Бакеро впал в немилость генерала Дорона,
распорядившегося его уничтожить из-за провала какой-то операции, кстати
связанной с комиссаром Гардом (Гард, разумеется, мгновенно понял, что этой
операцией могло быть только покушение на него, совершенное Хартоном). И
даже о том узнал Гард, что перед скорым отлетом в соседнюю страну Дина
Ланн должна еще встретиться с подружками по колледжу, переговорить с
адвокатом мистером Портишем, устроить Сафара, заказать свадебные наряды,
сделать прическу и непременно позвонить любимому дядюшке Христофору,
который, к слову сказать, связывает с племянницей и ее браком какие-то
надежды, о которых пока еще не сказал "своей птичке", как он называет Дину
Ланн, ибо дядюшка Христофор полагал, что Дина, соглашаясь в свое время
работать машинисткой в дороновском "ангаре", по собственной воле попала в
клетку, уготовив себе роль "птички", живущей в неволе, но это вовсе не
означает, как говорил дядюшка, что эту клетку нельзя сделать золотой... (И
Гард, слушая девушку, мучительно вспоминал, где и от кого, и совсем
недавно он слышал примерно то же самое, то есть и о "птичке", работающей у
Дорона, и, кажется, о клетке, но так и не вспомнил.)
психологов понимают, кому и что можно сказать, особенно тогда, когда не
выложиться ну просто нельзя, невозможно, - сию минуту, сейчас, а там хоть
голову под топор... Этих сведений, конечно, не хватало комиссару Гарду для
того, чтобы прояснить ситуацию, связанную с бывшими клиентами "Фирмы
Приключений". Но их было вполне достаточно, чтобы утвердиться в решении
немедленно вылетать в Даулинг и лично возглавлять операцию: момент,
несомненно, становился кульминационным; Кроме того. Гард теперь просто
по-человечески был обязан защитить Дину Ланн от Дорона, человека
расчетливого, как компьютер, и не более, чем компьютер, морального.
объединенные одной заботой, и прямо от Дины Ланн комиссар, заехав в
управление, поспешил на центральный аэровокзал, где его ждала команда и
полицейский вертолет.
предварительно в весьма сжатом виде результаты своего визита к Дине Ланн.
Затем он выяснил, работала ли глушилка, заказанная им на время, пока он
беседовал с девушкой, и успокоился, убедившись, что работала; спецмашина
стояла прямо напротив окон квартиры Ланн, стало быть, Дорону и его людям
не удалось записать разговор комиссара с девушкой, и единственное, чем мог
довольствоваться генерал, так это сведениями о самом факте их получасового
общения.
и уже по дороге вдруг вспомнил о "птичке", заметив тучу воронья,
поднявшуюся над куполом собора святого Иллариона.
Таратуру. - Окажите любезность, инспектор, и выясните быстренько, кого из
моих знакомых зовут Христофором?
Таратура.
инспектор: разве мыслимо за двадцать - тридцать минут проверить имена всех
знакомых комиссара Гарда, и, вероятно, знакомых весьма далеких, если он
сам не знает их фамилий?
в течение последних двух недель. Ну, трех.
Сертаков Виталий
Шилова Юлия
Конан-Дойль Артур
Конан-Дойль Артур
Акунин Борис
Шилова Юлия