поскрипывала.
В просторной комнате, с выходящими на улицу окнами, мы увидели хозяина.
Пухлый, бледный мужчина полулежал-полусидел на диване с яркой, цветистой
обивкой, опершись спиной на большую подушку. Голова его, затылок и часть
лица были обложены крупными капустными листьями. Возле дивана стояла
табуретка, на ней медный таз, наполовину наполненный водой, а рядом
фарфоровая чашка в проволочной оплетке с какой-то жидкостью ядовитого цвета.
Воздух был пропитан валерьянкой и еще чем-то едким, неприятным, не
поддающимся определению.
хозяина, назвав его по имени и отчеству.
и чересчур оторопело.
подошел бесцеремонно к окну и открыл форточку.
содрал с себя капустные листья и швырнул их в медный таз.
шее, довольно внушительный голый бугристый череп.
сунул босые ноги в домашние войлочные туфли.
дела. До нас дошли сведения, что в доме долгое время живет непрописанный
человек.
соринку подмечают, а в своем бревно не видят. Как же это так - долго? Пять
суток жил человек. Ну и что?
приезда.
год с лишним назад. В Иркутск я ездил. Дочка у меня там. Замужняя... На
обратном пути в вагоне познакомились. Сами небось ездили, знаете.
Разговорились. Слово за слово. Картишки, выпивка. Вместе до Москвы-матушки.
Я из отпуска, он в отпуск из Благовещенска. Инженер. Серьезный такой. Цену
деньгам знает. В питье умерен. Адрес взял. Интересно, говорит. Когда-нибудь
загляну в Калинин. Вот и заглянул. Деньги предлагал. Я отказался. Все-таки
одарил меня. Вот эту штучку пожаловал, - и хозяин показал нам очень тонкий
металлический портсигар с вырезанными на нем тремя буквами: "Р.В.С.".
это тот самый, которого Филин в свое время собственными руками отправил в
бессрочную командировку на тот свет.
просил: "Пропишите!" А стоит ли? На пять суток-то? Волокита одна.
друга. В словах не было нужды. Мы встали, предупредили хозяина о соблюдении
паспортного режима и распрощались.
женщина, видимо жена хозяина, с подобранным подолом старательно смывала
грязь с наслеженных ступенек крыльца.
Филина-Рождественского. Понадобился почти месяц, чтобы собрать о нем
необходимые сведения.
окраине, в Арсенальном переулке, а документами Рождественского пользовался
при выездах из столицы. По возрасту он оказался старше, чем мы предполагали.
Ему стукнуло сорок два года.
фельдшер. Часть клиентуры принимал у себя, часть обслуживал у больных на
дому: делал лечебные массажи, внутривенные вливания, ставил банки, пиявки.
Его хорошо знали завсегдатаи Сандуновских бань, где он раз в неделю делал
массажи.
сборищ в квартире не устраивал и у хозяев пользовался репутацией спокойного
и солидного жильца.
центрального аппарата НКГБ - провел узкое совещание, на которое вызвал меня.
Имя его в кругах чекистов было овеяно романтикой. Он отчаянно дрался в рядах
Интернациональной бригады в Испании. О его храбрости рас сказывали легенды.
Внешне он был хмур, суров, говорил спокойно и умел заставить себя слушать.
Все участники совещания, в том числе и я, ловили каждое его слово.
кровь в которую, как я понял, поступала не совсем нормально, и сказал, ни к
кому персонально не обращаясь:
что Филин над собой никого не имеет. Невероятно!
машину и отправились на операцию.
что преступнику достаточно нескольких секунд, чтобы уничтожить
неопровержимые улики и приготовиться к самообороне.
Но разглядеть, что происходило внутри, было нельзя: плотные шторы,
закрывавшие окна, оставляли лишь узкие щели. Сквозь одну из них мы увидели
стену, сквозь вторую - угол платяного шкафа.
коридор можно пройти прямо к Филину, а с улицы - только минуя две хозяйские
комнаты. Лейтенант Гусев остался на улице, а я и Аванесов поднялись на
ступеньки крыльца.
из кармана и бесшумно вставил в замочную скважину. Два осторожных поворота
кисти руки - и створка подалась. Мы оказались в совершенно темном коридоре,
замерли, прислушались. Я включил карманный фонарик. Все правильно: левая
дверь ведет в кухню, правая - к Филину. Интересно, заперта она или нет? Если
заперта, придется прибегать к содействию хозяина. Но прежде надо проверить,
не производя никакого шума. Аванесов протянул уже руку к двери, как за нею
послышались шаги, шум переставленного стула, опять шаги и скрип задвинутого
ящика. Мы, точно по команде, попятились, и я погасил фонарик.
форма со шпалой на петлицах. Держа пистолет на изготовку, мы надвинулись на
него, и Аванесов негромко скомандовал:
них оказался пистолет "браунинг", большой складной нож, два кожаных
бумажника - один с документами, другой с деньгами - и разная мелочь.
ничего не выражало: ни страха, ни растерянности, ни волнения. Он сидел между
дверью и единственным столом, на котором горела настольная лампа, освещавшая
комнату.
какой-то неожиданной мысли, оглянулся. В этот момент Филин сделал прыжок к
столу. Я тоже прыгнул, взмахнул рукой и угодил ему в челюсть. Без звука он
рухнул на пол и на мгновение потерял сознание.
удивленно взглянул на меня, потом на лежавшего Филина.
Загорелся верхний свет. - Нет, тут что-то другое.
помог подняться.
годится, гражданин Филин. Сидите спокойно!
Он молчал и только косился на меня.
Андреев Николай
Ильин Андрей
Посняков Андрей
Афанасьев Роман
Херберт Фрэнк
Громыко Ольга