Чтение 40–й страницы книги ~Сквозь огонь и воду~

знает.

- Могли бы стать заместителем главного редактора или, на худой конец,
заведующим отделом.

- Есть журналисты, а есть администраторы, - с презрением выговорил
последнее слово Козлов. - Журналист - профессия вольная, я не обязан сидеть
от звонка до звонка на одном месте. Когда хочу - прихожу, когда хочу - ухожу
с работы. От журналиста требуется одно - чтобы материал был вовремя сдан в
номер. Беда начальников в том, что им приходится отвечать за сотрудников: и
за дур, и за дураков. Журналист же отвечает только за самого себя.

- Удобная позиция, - Жанна попробовала переломить пиццу пополам, так, как
это делал Козлов, но тут же несколько капель жидкого томатного соуса
сорвались ей на голое колено. - Извините, - проговорила девушка, пальцем
собрала соус и совсем неэротично его облизала.

"Все-таки я для нее стар, - подумал Козлов, - был такой прекрасный повод
привлечь мое внимание к ее стройным ногам, тонким пальцам, к чувственным
губам, а она им не воспользовалась. "

Козлов еще допивал пиво, теплое с кислинкой, когда в редакцию вошел Шпит.

- С девушками любезничаешь? - похлопал он журналиста по плечу.

- Всего лишь с одной из них. Завидуешь?

- Я не стану к ней приставать, - расплылся в улыбке бандит, - как я
понимаю, она уже ангажирована тобой?

- Никем я не ангажирована! - обиделась Жанна. - Просто перекусываю с
товарищем по работе.

- С товарищем, - ухмыльнулся Шпит. - Знаем мы таких товарищей...
Осторожнее с ним, он человек опасный: или ухо откусит, или денег взаймы
попросит. Поехали-поехали, - Шпит буквально потащил Козлова за руку.

Тот на ходу допил пиво, послал воздушный поцелуй Алферовой и уже в
коридоре попытался вырваться из железных пальцев Шпита.

- Ты что себе позволяешь, тащишь меня, будто я мальчик какой-то?!

- Она тебе все простит, если только жадничать не станешь... Думаешь,
женщинам мужественность наша нужна? Нет, им нужны деньги. Будут деньги -
будет и любовь. Вези меня к своему новому знакомому.

- Это не так просто, - хмыкнул Козлов, - он не такой дурак, чтобы мне
свой адрес давать. Я знаю только связного, которому можно оставить для него
сообщение.

- Где?

- Бармену в ?Черноморской акуле?.

- Толковое место, - Шпит призадумался. - Значит так, Толя, отменяй все
встречи на сегодняшний вечер и внакладе не останешься.

Шпит всегда соображал быстро. По дороге к машине он успел придумать
план. ?Второй мужик из ?фольксвагена? появился кстати. Чтобы пустить ментов
по ложному следу, достаточно разыскать его, убить и сунуть ему в карман
пачку фальшивых баксов. Хотя нет, - Шпит остановил себя, - баксы лучше не
прятать, лучше сунуть ему российские деньги мелкими купюрами, потому что с
баксами мне еще нужно разобраться. "

По дороге Шпит притормозил возле газетного киоска, - Сходи купи пару
почтовых конвертов, - приказным тоном сказал Шпит.

- Зачем?

- Тебе обязательно знать?

Козлов выбрался из машины, даже забыв взять у Шпита деньги на конверты.
Стоя у киоска, журналист почувствовал непреодолимое желание сбежать. Он уже
понимал, что его втягивают в неприятную историю, из которой трудно будет
выкарабкаться.

- Два конверта, пожалуйста.

- Авиа или обычные?

- Мне по хрену...

Женщина, сидевшая в киоске, даже обиделась.

- Солидный человек, интеллигентный, а такие слова говорите.

- Жизнь довела, - Козлов вернулся к машине с двумя конвертами в руке.

- Пишите письма, - ухмыльнулся Шпит, вырывая из записной книжки пару
страниц.

Козлов аккуратно расправил чистую страничку.

- Что писать?

- Ничего не пиши.

- Не понял.

- Чистую страницу запечатай в конверт.

- Теперь понял.

- Долго же ты соображаешь, - бандит следил за тем, как журналист, словно
свежую рану, зализывает конверт. - Напиши: Дорогину от Козлова. Вот и все.

Шпит не доехал до бара ?Черноморская акула? метров сто пятьдесят. Место
для стоянки он выбрал такое, чтобы из машины идеально просматривалась барная
стойка.

- Иди, отдай бармену.

- Потом что?

- Потом возвращайся в машину.

- У меня есть планы на вечер...

- Все отменяется.

Заметив неудовольствие на лице журналиста, Шпит достал пятьдесят долларов
и сунул деньги ему в карман:

- Их хватит, чтобы посидеть в уличном кафе с молоденькой журналисткой.
Для крутого разврата маловато, но ты, по-моему, предпочитаешь тихую жизнь.

Анатолий хищно усмехнулся.

- Шпит, первый раз в жизни я предпочел получить пятьдесят долларов, а не
сотню одной бумажкой.

- Во всем плохом непременно найдется хорошая сторона, - ответил Шпит с
такой же хищной улыбкой. - Ну, иди и поменьше глазей по сторонам.

Бармен, стоявший за стойкой ?Черноморской акулы?, хорошими манерами и
отменным вкусом не отличался. В расстегнутом вороте рубашки чернели
кучерявые волосы. Лишь между ключицами они были то ли выбриты, то ли
вытерлись от постоянного почесывания. В этом треугольнике виднелся огромный,
под стать самому патриарху, крест, но не настоящий, а рисованный, вернее,
выколотый в два цвета.

Такой образчик искусства поразил воображение даже видавшего всяких
клиентов Козлова. Он подмигнул бармену, мол, ты, мужик, с фантазией. Лицо
бармена оставалось спокойным и туповатым, он сложил вдвое новенькую
хрустящую купюру и принялся выковыривать уголком застрявшее между зубами
мясо.

- Извини, приятель, - обратился к бармену Анатолий, - один мужик сказал
мне, что я могу у тебя для него сообщение оставить.

- Может быть, - отозвался страж стойки.

- Я и оставляю, - журналист положил на стойку белый конверт.

- Что мне за это будет? - поинтересовался бармен.

Вопрос застал Козлова врасплох. Он думал, что Дорогин уже расплатился с
барменом. Так оно и было, но Сергей не сказал, что это все деньги, которые
тот может получить. Бармен же при малейшей возможности старался содрать с
клиента три шкуры: если посетитель не уточнял, какое именно пиво следует
налить, то бармен наливал самое дорогое, если просили стакан вина, не
оговаривая сорт, он наливал итальянское, а не местное.

- На тебе, вымогатель, - и Козлов положил на стойку две русские десятки.
- Только в зубах ими при посетителях не ковыряйся.

- Моя вещь, что хочу, то и делаю, - бармен зажал деньги в кулаке и только
после этого положил конверт под стойку. - Пива хотите?

- Не откажусь, - Рука бармена коснулась крана с надписью ?Холстен?, но
журналист успел-таки среагировать:

- Нет, мне ?Балтики?.

- ?Холстен? лучше, - резонно заметил бармен.

- Есть еще такое понятие, как соотношение цены и качества. Так вот, в
?Балтике? оно меня устраивает бесповоротно.

- Правильно, - на лице бармена появилась ухмылка, он приподнял кулак с
зажатыми в нем деньгами, - лучше иметь синицу в руке, чем член в заднице, -
не к месту сказал он и поставил перед журналистом бокал с холодным пивом.

Козлов не нашелся что возразить.

- Ив самом деле, синица в руке куда лучше. Это ты кого имел в виду?

- Всех имел...

- Когда мужик обещал за сообщением подойти?

- Не знаю, - пожал плечами бармен, - мое дело маленькое. Ты заплатил,
письмо лежит... Он придет, заплатит, когда получать будет. Может, через час,
может, через год.

- Не очень-то ты разговорчив.

- Работа такая. Работал бы диктором на радио, болтал бы без умолку. А в
баре мне за болтовню деньги не платят.

Козлов с удовольствием допил прохладное пиво и подумал: ?Все-таки из
стекла или из нержавейки пить куда приятнее, чем из пластика. Натуральный
продукт должен находиться в натуральной таре?.

- Надеюсь, что мой приятель скоро объявится.

- Надейся...

- Когда он к тебе последний раз подходил?

- Час назад подходил. Первый и последний раз.

Соблюдая наказ Шпита, не оглядываясь, Козлов вернулся к машине.

- Твой мужик к нему раньше подходил?

- Один раз, час тому назад, предупредить, что ему письмо оставят.

- Садись и жди.

По выражению лица Шпита Анатолий понял: тот готов ждать хоть всю ночь.

- Смотри, не проморгай его. Только ты один его в лицо знаешь.

- Сигареты кончились, - Козлов с тоской заглянул в пустую пачку.

Шпит сделал то, чего Козлов от него не ожидал.