остановилась почти на том же месте, где Юрий поставил свою чуть живую
?каравеллу?, а потом развернулась и укатила в обратном направлении. Юрий
почесал затылок, гадая, куда же она могла подеваться, ничего не решил и
вслед за Светловым вошел в ворота.
спускавшегося к озеру песчаного берега. Над самой водой стоял небольшой, но
очень симпатичный и ухоженный домик с островерхой крышей из красной
металлочерепицы, к которому через весь участок вела посыпанная гравием
дорожка, прихотливо петлявшая между огромными стволами старых корабельных
сосен. В нескольких метрах от домика виднелась белая печь для барбекю под
навесом из все той же красной черепицы. В озеро вдавался небольшой дощатый
причал на бетонных сваях, к одной из которых была привязана пластиковая
лодка. Поодаль виднелась игрушечная бревенчатая банька.
Юрий. - Повезло тебе, Димыч. Кто бы это на меня наехал, чтобы можно было
здесь попрятаться недельку-другую!
что совсем одному здесь будет так уж весело. Представляешь: ночь, сосны
шумят, озеро плещет, а кругом ни огонька...
электричества нет. Не говоря уже о женщинах.
с головы до ног в электричестве, женщинах и прочих благах цивилизации,
включая теплый клозет.
крышей, скромно стоявшее в сторонке у самого забора и до половины
заслоненное какими-то кустами. - Смотри, как здорово. Малина кругом. Выйдешь
ночью по нужде, а в малине медведь. Куснет разок - и ползадницы как не
бывало. Думаешь, от кого здесь забор? От воров, думаешь? Ничего подобного.
От медведей. А ворота открытыми стояли. А вдруг он уже тут, медведь-то?
Затаился в сортире и ждет, когда тебе приспичит.
которая побывала здесь до них и куда-то исчезла, словно растворилась в
воздухе. Возможно, сюда приезжал хозяин охотничьего домика, чтобы по просьбе
Мирона открыть ворота и оставить в условленном месте ключ от входной двери.
Но куда же он подевался вместе со своим вездеходом? Ответ был столь же
очевиден, сколь и неприятен: этот неизвестный человек затаился где-то
поблизости, чтобы не встретиться на дороге, и, возможно, наблюдал за ними в
этот самый момент из надежного укрытия. Юрий вдруг ощутил на своей спине
какое-то давление, словно кто-то сверлил его недоброжелательным взглядом. Он
тряхнул головой, отгоняя наваждение: сосновый бор отлично просматривался во
всех направлениях, а спрятаться здесь было негде, разве что в нужнике. Да,
но машина-то в сортир не поместится...
паранойя. Пуганая ворона куста боится, как гласит народная мудрость. Это
Мирон заразил меня вчера своим страхом, вот и все. Все ли? Конечно, все, но
почему тогда шов на лопатке все ноет и ноет, словно хочет о чем-то
предупредить?"
и вошел внутрь. Через минуту он снова появился на крыльце.
А то, может, заночуешь? С Мироном мы договоримся. У меня мобильник с собой,
так что...
Мироном я и сам договорюсь. Накидаю ему пачек за такие штучки. В общем,
спасибо за приглашение, но мне нужно ехать. Как-нибудь в другой раз.
Выгружай свое барахло, и я поехал, а то, боюсь, наша тележка больше не
заведется, если дать ей целую ночь на раздумья.
микроавтобуса тощий рюкзак и потертый футляр с портативной пишущей машинкой.
- Елки-палки, - воскликнул он, взвешивая футляр на руке, - сто лет не
пользовался этой штукой! Насколько все-таки компьютер удобнее!
подумать о том, что они пишут. Заработки получались меньше, зато написанное
можно было читать без тошноты.
остановившись в дверях дома с машинкой в одной руке и рюкзаком в другой. -
Что-то из тебя сегодня правильность так и прет, как из бочки.
эта карусель вокруг нее.
стоя на посыпанной гравием дорожке, но Дмитрий так и не вышел, чтобы
попрощаться. Юрий хотел было плюнуть и уехать, но нервы у него ходили
ходуном, и перед его внутренним взором вдруг предстала такая картина:
Светлов входит в дом и сразу же получает удар ножом в горло. Убийца спокойно
покидает место преступления через заднюю дверь, а дурак-водитель стоит на
дорожке и курит, еще не зная, что остался в этой глуши один на один со
свежим трупом.
ступеням и заглянул в дом. Дмитрий сидел спиной к нему у выходившего на
озеро окна в отделанной светлыми сосновыми досками просторной комнате и
курил. Футляр с пишущей машинкой стоял на полу рядом со стулом, полупустой
рюкзак валялся здесь же.
кивнул головой и негромко ответил:
почему у него так тревожно на душе.
***
безвкусном стиле середины тридцатых восьмиэтажным административным зданием
въехала запыленная ?лада? цвета кофе с молоком. Покрытые слоем дорожной пыли
борта красноречиво свидетельствовали о том, что машина только что побывала
за городом. ?Десятка? зарулила на свободное парковочное место и
остановилась. Водитель заглушил мотор и выбрался на раскаленный солнцем
асфальт стоянки, сразу же нацепив на переносицу старомодные солнцезащитные
очки с темно-коричневыми стеклами.
аккуратно зачесанными назад светлыми волосами, узким, как лезвие пилы,
жестким лицом, глубоко посаженными глазами и тонким, как шрам, бледным ртом.
Он был одет в немного старомодный светлый деловой костюм и белоснежную
рубашку с однотонным галстуком. Из-за высокого роста он выглядел худым, но,
приглядевшись повнимательнее, нельзя было не оценить ширину его прямых,
свободно развернутых плеч и уверенную плавность движений, в которой было
что-то от непринужденной грации крупного хищника.
спортивной походкой легкоатлета. Руки его были пусты - ни портфеля, ни
папки, и тем не менее он не производил впечатления праздношатающегося.
Напротив, у него был более деловой вид, чем у большинства обремененных
кейсами и туго набитыми папками мужчин и женщин, которые входили в высокие
дубовые двери и выходили из них.
сосредоточенный вид - как в силу серьезности его характера, так и в
результате выработанной многолетними упражнениями привычки внушать доверие
деловитым выражением лица при любых обстоятельствах.
отражение в огромном, на полстены, слегка искривленном зеркале. Зеркало
лишний раз подтвердило то, что он отлично знал и так: длинный и жаркий,
полный утомительной тряски по пыльным проселкам день нисколько не отразился
на его внешности. Бывший подполковник внешней разведки Караваев, как обычно,
выглядел так, словно его только что вынули из хранилища, где он, стерильно
чистый и идеально отутюженный, лежал в ожидании назначенного часа.
светящиеся табло, толпилось целое стадо жаждущих воспользоваться благами
цивилизации. Судя по мигавшим на табло цифрам, все три кабины путешествовали
где-то в заоблачных высях и пока что не торопились возвращаться на грешную
землю. Караваев, не притормаживая, миновал это место, свернул в боковой
коридорчик, толкнул дверь, украшенную табличкой с изображением бегущего
человека, и стал подниматься по лестнице.
возможность в последний раз все как следует обдумать. Как уже было сказано,
Караваев думал круглосуточно, но размышлять, поднимаясь по пустой лестнице,
было все-таки приятнее, чем стоять в набитом до отказа лифте.
несколько минут. Он снова взвешивал все ?за? и ?против?, придирчиво
инспектируя свой план в поисках слабых мест и скрытых просчетов. С того
момента, как Севрук получил отправленную подполковником бандероль и забил
тревогу, прошло уже достаточно много времени. За это время Вадик должен был
либо успокоиться, что казалось Караваеву маловероятным, либо окончательно
впасть в состояние, близкое к панике. Разумеется, на его месте любой деловой
человек напряг бы, во-первых, извилины, а во-вторых, связи в мире бизнеса и
криминала, пытаясь выяснить, кто и с какой целью мог отправить ту
злосчастную бандероль. И не просто выяснить, а навсегда замазать этому
умнику рот. Но все, что мог предпринять в этом направлении Вадим Севрук,
сводилось к отданному Караваеву приказу ?найти и обезвредить?. За два года
Акунин Борис
Прозоров Александр
Конюшевский Владислав
Афанасьев Роман
Бажанов Олег
Прозоров Александр