через плечо у него переброшена сумка, Мишина сумка с большими латинскими
буквами по диагонали "Камацу"! Брустин ощутил, как тугой комок стал
распирать горло, зачастило сердце. Парень пошел не в строну платформы, не
к центру, а налево, вдоль тупичка и куда-то свернул. Он появился минут
через десять, но уже без сумки, а с двумя канистрами в руках. "Значит, их
двое, второй со шрамом, высокий блондин... Это они... Сумка Миши... Он
куда-то ее отнес... Канистры... Скорее всего там машина", - промелькнуло в
голове у Брустина. Между тем парень пошел теперь в противоположную
сторону. Вернулся он часа через полтора на такси, за это время Брустин
вяло сжевал бутерброд и запил чаем. Парень вылез, расплатился, открыл
багажник, напрягшись, вытащил оттуда две канистры. Судя по тому, как нес,
они были полные. Он вновь пошел вдоль тупика, куда-то свернул, возвратился
без канистр, вошел в дом. Брустин ждал. Заныли ноги, спина стала зябнуть,
но ничто не могло уже заставить его уехать отсюда. Он понимал: они
готовятся к отъезду, неслучайно ведь, чтоб запастись бензином, наняли
такси, деньги это немалые, значит спешат... В ожидании прошел день...
теплой джинсовой куртке - и быстро зашагал в сторону станции. Брустин
заторопился, вылез из "Москвича", прошел до конца тупичка, увидел
открывшийся огромный неогороженный двор, похожий на свалку, в конце двора
- полуразрушенное здание - то ли склад, то ли бывший гараж, - валялись
снятые с петель ворота, битый кирпич от дымоходов, полусгнившие стропила.
И в глубине под навесом - белая "семерка"! Подошел, посветил фонариком.
Номера, что и у Миши на записке, в салоне Мишина сумка. Он вынул ключи,
которые нашел у Миши в шкафчике, попробовал, дверца отперлась, в замок
зажигания вставил канцелярскую скрепку, вытянул фиксатор левой задней,
чуть приоткрыл до первого легкого щелчка. И тут услышал шаги. Он быстро
отступил во тьму, в глубину, споткнулся, едва не упал, часть досок с пола
была снята; спрятался за широкую кирпичную колонну, поддерживавшую свод,
потом вжался в нее, ощутив запах отсыревшей, вздувшейся штукатурки.
не он, а здешние...
Что тогда? Ну за угон как-нибудь отмазались бы. Но "заказ" завалили б. А
что за это полагается? Артур отрезал бы нам яйца и заставил бы в руках
носить...
высокий блондин за руль, тот, что пониже рядом. Блондин начал вставлять
ключ в замок зажигания, но ключ не лез.
замку.
Брустин вышел из тьмы и легко потянул левую заднюю незапертую дверцу и
затем негромко произнес:
звук взведенного пистолетного затвора, патрон лег в патронник, Брустин
поднял предохранитель.
морозная дрожь шевельнула кожу под волосами и, как разряд, прошла по спине
до пяток.
заднее сидение, ощутив бедром Мишину сумку, захлопнул дверцу.
заднего вида, мельком разглядел лицо старика.
затылок.
Вечером, возвращаясь, он сел в нее на автобусной остановке. Мы едем туда,
куда вы его завезли. Либо тут же обоих пристрелю.
и стрельбу открыть. А может и обойдется, поехать _т_у_д_а_, а по дороге...
Все же лучше ехать, торговаться тут с ним опасно...
чужие... Поехали!
ветерка по задубевшей земле скреблись жестяно-ржавые листья. В звездном
небе, словно расплавленная, висела луна, ее белый ночной свет
умиротворенно лежал на черных пустых полях, на деревьях дальнего урочища.
На шоссе, застланном лунным светом, им попалось всего три-четыре встречных
машины и две, вырвавшиеся вперед с обгона.
сумасшедшей скоростью работает их мозг, отыскивая возможность вывернуться
из этой ситуации, избавиться от него, убить и тут же исчезнуть. Но он
сидел сзади, напоминая о себе либо покашливанием, либо несильным тычком
пистолета в затылок то одному, то другому...
дальше они ехали, тем сильнее был страх Брустина. Но боялся он не их, а
той жуткой встречи, которая, возможно, предстояла. "Только бы они не
выкинули какой-нибудь номер", - думал он. Но вроде все предусмотрел: перед
тем, как выехали, велел им заблокировать, утопив фиксаторы, обе передние
дверцы, правую заднюю заблокировал сам, а левую, у которой сидел, оставил
не на запоре... Он понимал, что они уразумели: в другое место везти его
бессмысленно, бесконечная езда насторожит его, может вывести из себя...
жесткими зарослями шиповника, за которыми темнел сомкнутый лес.
выполнить все, что он скажет и... ловить момент.
подошел к дверце, за которой сидел рябой, жестом показал: отпирай, выходи.
Тот открыл дверцу, высунул ногу, Брустин тут же швырнул со всей силой
дверцу обратно. Рябой взвыл от боли: удар пришелся в надкостницу голени,
он вывалился на жухлую, прихваченную изморозью, траву.
ноги, вторую ставь поближе к петлям. Впрочем, тебе эта наука больше не
понадобится, - сказал Брустин. - Иди к нему, кивнул в сторону водителя.
Стойте рядом, ключ оставьте в замке. Без моей команды даже волос на ваших
головах не смеет шевельнуться, - он все говорил и делал с каким-то
странным спокойствием и вниманием, как бы отстранившись от цели своего
пребывания здесь. - Где это?
Брустин разглядел шрам через обе губы, повел рукой в сторону кустов...
отнеслась к этому визиту, как к неизбежности, не выказав ни радости, ни
раздражения. И все же Зуйков сказал извинительно:
Жигалов? - спросил Зуйков.
это не близкие люди. Наконец сказала:
50-летию?
пожалуйста, нет ли здесь знакомых вам, и кому они принадлежат, - он
протянул ей листок, на который выписал телефоны из морфлотовского блокнота
Фиты.
пояснив, что это телефон племянника Фиты; затем опознала телефон в
Петербурге, сказала:
знакомы...
уехал в прокуратуру. Следователем, который вел дело, оказалась женщина.
Зуйков назвался.
папку. - Садитесь, тот стол свободен, коллега в командировке.
экспертизы, одна из них подтверждала наличие ожога кожи у виска, другая -
восковая - следы пороховых газов между большим и указательным пальцами
правой руки. Почти в самом конце был подшит лист бумаги, на котором он
увидел некий рисунок: в центре круг, от него вверх, вниз, в стороны шли
Панов Вадим
Самойлова Елена
Дальский Алекс
Перумов Ник
Ильин Андрей
Сапковский Анджей