запрещавший выезд за границу даже к близким родственникам...
настолько влюбляется в нее, что не только предлагает выйти за него замуж, но
и готов усыновить меня. Выбирать не приходилось, и мама согласилась, но
когда любовный угар прошел, и полковник, бравый вояка, стал ей изменять, к
тому же и сифилисом заразился. Этого мама не могла простить, и они
разошлись.
погостить, мама согласилась при одном условии: я не должен знать правду об
отце. Для меня родной отец - Доценко.
вред, и она оказалась права...
своей матери, - к сожалению, тогда я уже был довольно взрослым парнем, и он
долгие годы пытался найти меня, но это было очень и очень непросто. И только
сейчас, когда Хрущев чуть приоткрыл границы, он нашел меня с помощью
знакомых.
безмерно рад, что наконец-то отыскал меня, и не теряет надежды, что мы
когда-нибудь встретимся. В письме он посылает мне небольшую сумму только для
проверки: дойдет ли она до меня? Зигард очень надеется, что я получу его
послание, и с нетерпением будет ждать от меня ответа. Он называл меня
странным именем Виталас, от которого пахнуло чем-то знакомым. Далее шел
почтовый адрес в Лос-Анджелесе.
вновь возникли мысли о провокации, но я никак не мог понять, от кого она
исходит. Откуда им известно о моих рижских знакомых? О Зигарде? Неожиданно я
понял, почему мне показалось знакомым странное имя: именно так меня иногда
называла рижская бабушка Лайма.
Виталас, серьезно полагая, что коль скоро Доценко меня усыновил, изменив
фамилию и изменив имя Виталас на Виктор, то справедливо называться все-таки
Виталием. Мне пришло в голову, что Виталас и Виталий - производные от одного
корня: "вита" - "жизнь", а имя Виктор означает "победитель". К своему
паспортному имени я вернулся после возвращения из Афганистана, впервые
очнувшись на больничной кровати.
она и рассмеялась. - Но вы, вероятно, еще не оправились от ранения: по
документам вы же Иван...
вперед, и позднее вам станет ясно, почему меня одно время звали Иваном. Но
слова медсестры показались мне важным знаком свыше, и потому я вернулся к
имени, которое вписано в паспорт...
понадобиться обыкновенный бедный студент? А вдруг это связано с МВТУ? А
вдруг кто-то из "врагов" узнал о моем реферате в семинаре академика Кристи?
говоря уже о расчетах, в нашем студенческом научном кружке стояли грифы: для
"служебного пользования", либо "секретно", или "не подлежит огласке", и все
записи сдавались в секретный отдел кафедры. Более того, для зачисления в
научный кружок все кандидаты заполняли специальную форму подписки о
"неразглашении".
жила в атмосфере шпиономании и каждый советский человек твердо знал - "враг
не дремлет"...
моей жизни: должен ли я пойти в Органы и доложить о полученном письме?
страшное заведение, а вдолбленное воспитание "гомо советикус" убеждало в
обратном. Долго мучиться мне не пришлось. Ранним утром следующего дня ко мне
приехал мужчина в штатском. Вероятно, чтобы не дать мне заранее
подготовиться к будущим вопросам, он представился работником спорткомитета и
попросил поехать с ним, чтобы заполнить документы для моего допуска на
всесоюзные соревнования.
часто страдаю: до сих пор жизнь ничему не научила. Несмотря на свой возраст
и опыт, я продолжаю оставаться доверчивым, и этим нередко пользуются
нечисто-плотные люди. Сколько раз люди, близкие мне, которых я считал даже
друзьями, предавали и обманывали меня! А сколько моих должников, которые
брали взаймы на день, на неделю, на месяц, и годами не возвращающих долги!
Вернись ко мне эти деньги - жил бы гораздо лучше, чем в настоящее время...
рода бесстыдной ложью я еще не сталкивался. Почему-то мне и в голову не
пришло, отчего такая честь оказана именно мне? Ведь для заполнения
документов меня можно было вызвать через тренера или деканат.
слова мужчина не обманул: это тоже был "комитет", только других видов
спорта. У меня так колотилось сердце, что казалось, адреналин заменил всю
кровь. Случилось то, чего я более всего боялся: это п р о в о к а ц и я!
Прощай учеба, прощай Москва! Прощай спорт! А возможно, прощай и свобода!
провели, в какой кабинет, не очень помню и лицо хозяина кабинета:
запечатлелось только звание - майор. Хотя он и был в гражданском, но
человек, доставивший меня, назвал его майором, однако фамилия не отложилась
в памяти: она была простая, незвучная, вполне возможно, вымышленная, да и
важно ли это сейчас. Запомнились только глаза: маленькие, холодные и
совершенно ничего не выражающие.
готовилось поглотить меня и выплюнуть где-нибудь на обочине жизни.
последствиями, чем я ожидал, по крайней мере, так казалось в то время. После
обычных анкетных данных и пространных вопросов о моей жизни он неожиданно
спросил о письме, которое я получил вчера.
принес его совершенно посторонний человек, проще говоря, обыкновенный
нарочный? Первым побуждением было все отрицать, но я вдруг подумал о том,
что посыльный мог быть их сотрудником, а если нет, то меня могут обыскать и
обнаружить злополучное письмо, которое было при мне: не зная, что с ним
делать и куда спрятать, я таскал его с собой.
обнаружил и пятьсот долларов США! - спокойно ответил я и добавил: - Сегодня
я намеревался показать его начальнику Первого отдела МВТУ, чтобы получить
совет! К сожалению, не успел: к вам вызвали...
буквально сверлил меня взглядом.
Тот долго и очень внимательно читал текст, потом несколько минут молча
смотрел на меня своими поросячьими глазками, от чего я почувствовал себя,
мягко говоря, не в своей тарелке.
Я впервые слышу о том, что мой родной отец не Доценко!
хотел ему ответить? - Он перешел на "ты".
отцом! Я и Доценко-то не помню и своим единственным отцом считаю Ивана
Чернышева, который меня растил, кормил и поил! - В тот момент у меня
почему-то возникла какая-то злость на моего настоящего отца, и я говорил,
поддавшись лишь эмоциям.
смягчился, и он снова перешел на уважительное "вы". - Но ответить-то что-то
нужно... - Он как-то хитро и внимательно посмотрел мне в глаза, словно к
чему-то подталкивая. - Поймите меня правильно, Виктор, вы учитесь в закрытом
вузе, и учитесь вполне достойно, вы талантливый спортсмен и отмечены ЦК
ВЛКСМ и УВД Омска за отличную работу по охране правопорядка, а потому мне не
хотелось бы ломать вашу карьеру...
ответ. Дословно я его не помню, но суть воспроизвожу точно. В тот момент я
как-то не обратил внимание на то, что он быстро и довольно складно излагает
мне текст письма, но сейчас я понимаю, что все было подготовлено заранее.
без него, обойдусь и впредь, что государство заботится обо мне, оплачивая не
только мое обучение, но и дает мне приличную (не знаю, смеяться тут или
плакать?) - тридцать пять рублей - ежемесячную стипендию, а потому я в его
подачках не нуждаюсь и пятьсот долларов возвращаю...
понимал, что оно наверняка принесет ему чудовищную боль, но сейчас, став
отцом, я осознал все и прекрасно понял, почему я больше ни разу не услышал о
Самойлова Елена
Русанов Владислав
Гуревич Георгий
Андреев Николай
Херберт Фрэнк
Перумов Ник