Чтение 40–й страницы книги ~Бомба для братвы~

объявили амнистию и выпустили на свободу всех наших братьев.

Чтобы они допустили нас к созданию законов.

Чтобы они убрали ментов, которые нас не устраивают.

Чтобы они отдали нам стукачей...

Авторитеты молчали. Предложенная программа была грандиозна. Фантастична. И
очень желанна.

Никто и никогда еще из их братвы не пытался навязывать свою волю
государству, в котором жил. Никто не пытался объявлять амнистии или
увольнять неугодных им следователей. Никому это даже в голову не приходило.

Они делали, что могли.

Покупали отдельных ментов и судей. И тем влияли на следствие и приговор.

Подчиняли и использовали в своих целях государственных чиновников.

Находили общий язык с начальниками тюрем и колоний.

Пробивали ходы к политикам и депутатам и пытались протаскивать угодные им
законы...

Они просачивались во власть снизу.

Но они никогда не предполагали, что будут иметь возможность говорить с ней
на равных. Чтобы не покупать, а требовать то, что им положено по закону. По
их закону!

- А если они не примут наших условий?

- Если они не примут наших условий - я взорву бомбу!

Глава 38

Начальник президентской охраны разливал водку. По простым граненым
стаканам. И нарезал огурцы. Малосольные. И колбасу - вареную. И выкладывал
капусту - квашеную. И никаких тебе севрюг, балыков и черной икры.

Потому что Президент выехал на пикник. Простой. Как в бытность свою
обыкновенным секретарем обкома партии.

- Давай, пластай быстрей. Водка стынет! - торопил Хозяин своего
телохранителя, похаживая вокруг стола и досадливо отмахиваясь от комаров,
которые делали различия между голубыми кровями Первого лица государства и
скотника дяди Митяя. А пили вся равным удовольствием, будучи по сути своей
демократами. - Ну?

- Секундочку. Еще одну последнюю секундочку.

- Секунду - ладно. За две - уволю без выходного пособия.

Милые господские шуточки, которые не понять когда перестают ими быть. И
становятся оргвыводами.

Так что лучше на всякий случай укладываться в разрешенную секунду.

- Готово!

Президент взял стакан. И кольцо колбасы.

- Ну, в общем, чтобы не последняя, - и хлопнул стакан водки. И
удовлетворенно крякнул.

- Наша водка?

- Наша. Кристалловская.

- Хорошая водка. Меня Гельмут своей угощал - дерьмо. Без куража. Не водка -
одно название. Спиртосодержащий компот. Сколько лет на нашей территории
сидели, а водку делать не научились. Разливай.

Главный телохранитель подсуетился.

- Будем!

- Нет, я тебе так скажу. Водка - это наш характер русский. Чтобы полный
стакан - и слезы из глаз. А потом стенка на стенку. Как народ пьет, так и
живет. Они как - по пятьдесят грамм со льдом и водой. Продукт переводят. И
живут так же, как, прости Господи, импотенты. Все по дозам. По мензуркам.
По правилам. Терпеть не могу. И водка у них такая же. Недееспособная... Ну
что, еще по одной?

- А доктора?

- А ну их, докторов! Сам знаешь куда! Тоже, понимаешь, импотенты. Того
нельзя, сего нельзя. Этот можно, но только по капле после еды. На хрена
такая жизнь?

- Это верно!

- А раз верно, лей давай!

Налили. Хлопнули. Закусили капусткой.

- Мне знаешь что Билл на закусь предлагал?

- Что?

- Киви! Я тебе так скажу - извращенцы они там все. Мочу пьют, дерьмом
закусывают. Ни хрена в жизни не понимают! Давай еще...

"Еще" было уже много. До "еще" надо было успевать ладить дела.

- Это точно, что не понимают. Я вот намедни документы смотрел...

- Какие документы? Компру? Все компру собираешь? Кто с кем спал, кто
сколько брал, кто кому давал? Смотри - доиграешься. У самого тоже морда
шершавая.

- Да нет. Я старые документы смотрел...

- На хрена тебе старые?

- Да вот, подумал, как так могло быть, что Союз столько лет стоял и не
развалился?

- Потому что крепко задуман был. Вот с таким хребтом! Железобетонным. Как
Днепрогэс. Я тебе по-свойски скажу, если бы все это дерьмо не затеяли - до
сих пор бы стоял! Как пирамиды Хеопса.

- Да нет, я не про то. Я подумал - как же они республики-то держали? Как с
ними справлялись, с чурками? Может, при ЦК какой секретный отдел был?
Который всеми этими делами заведовал. Ну чтобы их в узде держать?

Президент помрачнел.

- А ты бы меньше думал! Изыскатель хренов. Тебе деньги не за думы платят! А
за то, чтобы ты "папу" от всякой пакости охранял... И наливал вовремя. А
что там было - то быльем поросло.

- Все поросло?

- Все! И шабаш на этом. Ни к чему прошлое ворошить. У нас своих забот -
выше горла.

- И я про то же подумал. Подумал - кабы у нас сейчас такая организация, к
примеру, была. Верно, проще было бы с этими черномазыми разобраться?

- Не пойму я, к чему ты клонишь? Чего добиваешься? Сидел бы себе да пил.
Так нет, вертишь задом по скамейке, как проштрафившаяся курсистка. Смотри,
заноз нацепляешь.

- Да нет. Я просто так. Я подумал...

- Я тебе уже сказал, чтобы ты не думал! Вот и не думай! Исполняй свои
обязанности и лишний раз носом не верти, - совершенно трезвым и злым
голосом сказал Президент, - а если тебя история интересует, так я тебя могу
заведующим кафедрой новейшей истории сделать. На малой родине. Хочешь?

- Нет, вы меня не так поняли...

- Я так понял, как ты спросил, Аристотель недоученный. Сиди - разливай и
колбасу режь. И не лезь куда тебя не просят. И где не таким, как ты,
Варвара, нос начисто обрывали. Лей! А то, понимаешь, скоро будет
спрашивать, что это за кнопочка в "ядерном чемоданчике". И подержать
просить.

- Нет, про чемоданчик не буду. Я же понимаю...

- И по всему остальному тоже понимай. Раз такой умный! Не в каждую дырочку,
что видишь, надо свои любопытствующие части тела совать! Лучше сиди и пей.
Пей, я сказал!

Разговор не состоялся.

Или, напротив, превзошел все ожидания...

Глава 39

Командировка в часть, потерявшую в ходе передислокации треть своего
самоходного тяжелого вооружения, была не последней. Полковник Трофимов
вообще был неусидчивым человеком. С юности, когда приходилось передвигаться
все больше по тылам условного противника, по оврагам-буеракам, чем по
штабным коридорам. И "обмениваться мнениями" не с вышестоящим начальством,
а с контрразведчиками противной стороны, которые хоть и были свои, но по
морде били как чужие. Именно там полковник выработал свое отношение к делу.
Именно там понял, что если хочешь в этой жизни чего-то добиться, то надо
обладать бульдожьей хваткой. Вцепляться и держать, хоть бы даже десны
кровоточили.

Держать!

Иначе какой из тебя, к дьяволу, разведчик? Какой следователь? Каша манная с
малиновым сиропом.

В это вновь подвернувшееся дело полковник вцепился всеми тридцатью двумя.
Сомкнул зубы раз и уже не отрывался. И вгрызался все глубже.

Еще одна часть, где тоже списывали технику. И, похоже, тоже не без
корыстного умысла. Потому что далеко не всю довезли до мартена. Кое-какую
растеряли по дороге.

При этом во время случившихся многочисленных задушевных бесед с личным
составом части все рассказывали разное.

Солдаты срочной службы - одно.

Дембеля - чуть другое.

Средние офицеры - третье.

Старшие офицеры - четвертое.

Командиры - не вмещающееся ни в какие рамки пятое.

Хищение с целью последующей продажи крупнотоннажного самоходного военного
имущества относится к преступлениям, которые сокрыть так, чтобы не найти
никаких концов, - невозможно. Это не кошелек у зазевавшейся гражданки
умыкнуть. Не машину угнать. Технику надо подготовить к реализации,
заправить, снабдить боекомплектом, выгнать из боксов, погрузить на
трейлеры, довезти, разгрузить... И на каждом этапе задействуются люди. А
они имеют языки и свое мнение в отношении операции, в которой принимают
участие. И свое мнение в отношении оплаты их услуг.

Отсюда всегда находятся недовольные и обиженные, они охотно и не без
злорадства рассказывают о подробностях противозаконной сделки, на которые и
опирается следствие. В особенности неофициальное следствие, которому важно
не столько виновных наказать, сколько истину установить.

Именно поэтому в добровольных помощниках полковник недостатка не испытывал.

- Да, точно, грузили. Мне еще странным показалось, чего это мы, отправляя
танки на переплавку, а полные баки горючки заливаем...