вполне может быть дружба и общий экономический и политический интерес.
Отчего те Папы обратятся за помощью к ним, а не к следователям. Которые,
может быть, и не прочь были бы с ними столковаться, да только не могут,
потому что в такие высокие общества из-за не вмещающихся в калашный ряд рож
не вхожи.
начальство в типичную для нынешних времен вилку, когда ни закончить
расследование нельзя, потому что оно под контролем вышестоящего командования
находится, ни расследовать до конца невозможно по причине того, что оно
интересы очень влиятельных людей задевает. С которыми генералы, которые
гораздо выше вышестоящего командования, на короткой ноге. Короче, ни тпру ни
ну. А сплошной интенсивный бег на месте. С одновременным верчением нижним
бюстом во все возможные заинтересованные стороны.
тому начальнику не светит. Не найдешь преступников - сделают козлом
отпущения, вплоть до снятия звезды. Найдешь реальных - того хуже, заимеешь
врагов, которым человека с должности сковырнуть - только трубку телефона
приподнять. Если вообще не на тот свет отправить. А блага все, которые за
урегулирование дела причитаются, в генеральских карманах осядут. Хотя голову
под удар подставляли не они.
этом чувство собственного достоинства не потерять?
Например, удобного во всех отношениях гражданина Иванова Ивана Ивановича.
Который вполне может быть одним из организаторов этого преступления, а кроме
того, профессионал, садист и серийный убийца.
идеальная в качестве громоотвода фигура. Если, конечно, его в нужное русло
направить. В русло поиска Иванова Ивана Ивановича.
надзирателей удовлетворят, показания добудет, то общее руководство
осуществлял он, его непосредственный начальник. За что ему честь, слава,
премии и продвижение по службе. Если не найдет - будет отвечать по всей
строгости бюрократических, все списывающих на стрелочников законов. Если
найдет, но не того, кого следует, - тоже станет отдуваться сам. Но уже не по
бюрократическим, а по гораздо более жестким законам.
следователь.
Оба...
за которую уже невозможно было вернуться назад. А можно было только идти
вперед, искать свою смерть или добывать общую победу.
выходы из первой и второй казарм и штаб. Вторая пятерка берет на себя третью
и пятую казармы. Третья - страхует тылы и в случае чего расчищает путь
отхода. Все остальные работают четвертую казарму. Задача ясна?
соседних казарм. И тем увеличить численность противника сразу в несколько
раз.
одновременно в нескольких местах и рассредоточились по территории части.
могло взбрести искать в глубине невоюющей России, на территории собственной
войсковой части врага. Но встретили несколько непонятно за каким делом
слоняющихся по территории гарнизона случайных офицеров.
шевелящиеся фигуры. - Ко мне, военные! Шагом марш ко мне!
прогулку офицер. - Что это за форма? Я спрашиваю. А ну стоять смирно!..
вставали по стойке "смирно" и отдавали честь с единственной целью -
приблизиться к врагу на расстояние вытянутой руки.
ногой в пах или ребром ладони по шее. Отчего на некоторое время переставал
помнить устав гарнизонной службы и ставить "смирно" и "вольно" всех
встретившихся на своем пути бойцов.
Я все равно вас уже видел... Ну ты смотри, еще один, которому ночами делать
нечего... Кроме как вместо своей походной кровати в кустах валяться...
откуда взявшихся птиц.
показывают в кино. Не прикладом автомата с криком "Всем лечь на пол!" и не
подошвой ботинка. Двумя пальцами за ручку. Очень аккуратно, нежно и
медленно. Так, чтобы даже петли не скрипнули.
видел не опостылевшую казарму, заполненную отдыхающими старослужащими, а
дом, мамку, борщ и свою школьную, которая не прочь, подругу.
другой за болтающийся на поясе штык-нож. И прижал палец к губам, когда тот
встрепенулся.
маскировочную униформу офицера. Который непонятно каким образом возник на
месте его, которая не прочь, школьной подружки.
Из-за глупости. Из-за переполненного мочевого пузыря одного из солдат.
Который вдруг надумал его освободить.
по казарме каких-то посторонних людей и прижатого к стене дневального. Если
бы он был срочником, все могло бы обойтись. Но этот перегрузившийся с вечера
водой военнослужащий был контрактником. Был профессионалом. Одним из тех,
кто участвовал в операции на Агрономической.
абсолютно понятную команду. И прыгнул под ноги одному из приближающихся
врагов.
табуретки.
поверх вторых ярусов кроватей, поверх разом приподнявшихся голов длинную
автоматную очередь.
автомата был накручен набалдашник глушителя, отчего эффект выстрелов должным
образом не сработал. Не было громоподобного, устрашающего, особенно
спросонья устрашающего, треска. И не было вспышек пламени. Были тихие хлопки
и стук бегающего туда-сюда затвора. И еще был звон разлетающихся в мелкие
осколки осветительных плафонов и шлепки пуль в деревянные стены казармы.
срочную службу и любило ее примерно так же, как каторжанин свои колодки. Эти
выполнили приказ с удовольствием. Тем более что приказ был лежать, а не, к
примеру, строиться или заниматься строевой подготовкой.
части меньшинство приказу не подчинилось. Потому что догадывалось, что за
этим может последовать. Опознание может последовать, выведение опознанных за
казарму и, вполне вероятно, зачистка. Не в смысле уборка территории, а в
смысле уборка нежелательных свидетелей. С помощью приставленного к затылку
пистолета.
равно как и большинства всех других частей, прикомандированные контрактики
служили не в мирное время и не в мирной стране. Они служили в государстве,
где велись полномасштабные боевые действия. В качестве бойцов на передовой
линии служили. Потому что составляли костяк одного из спецподразделений,
которых в искусственно созданной мути постперестроечных реформ развелось
больше, чем за предыдущие восемьдесят лет советской власти. Каждый хотел
иметь свои, против других, мускулы. Эти состоящие на контракте "мускулы"
многократно переходили из рук в руки, перебывали во всех возможных горячих
точках страны и уже даже не знали точно, какому хозяину служат. Просто
служили, выполняли задания и получали за это деньги. По нынешним временам
хронического финансового дефицита неплохие деньги.
условиях, максимально приближенных к боевым, а чаще всего в реальных боевых,
их тела выработали нормальные военные привычки: на вой мины падать в
ближайшую, чем бы она ни была заполнена, яму, отвечать на выстрел выстрелом,