Потому что имя Мартелей должно было остаться незапятнанным! Он мог отдать
дочь в жертву своим слепым божествам. Он мог сунуть ее в объятия сатиру на
обозрение всему свету, бросить в жалком музее восковых фигур, как она того
заслуживала. Но месть должна была остаться только их делом - полковника
Мартеля и его слепых богов. Он отомстил за поруганные тени своих предков, но
свет не должен был знать, кто и как оскорбил их. Это была его тайна. Если
ключ найдут, думал он, полиция пойдет по следу и газеты раструбят на весь
свет, что женщина из рода Мартелей была шлюхой и сводней... - Бенколин
мрачно улыбнулся, потом провел рукой по глазам и заговорил не уверенным, как
раньше, а каким-то озадаченным тоном:
единственный, кто может когда-нибудь рассказать, чем была Клодин, и публично
заклеймить ее. Поэтому - я пересказываю вам то, что Мартель поведал мне по
телефону, - он послал Галану записку, где попросил о встрече и дал понять,
что готов заплатить за доброе имя дочери. Он назначил встречу в проходе,
после чего, по его словам, предложил Галану зайти в клуб, чтобы передать ему
деньги в конторе. И Галан, эта продувная бестия, помнил об этой встрече даже
тогда, когда его апаши разыскивали Джеффа, когда в клубе находился
полицейский шпион. Галан все же нашел время, чтобы встретиться с этим
человеком... Полковник Мартель снова спрятался в музее. И снова вышел через
дверь на бульвар - как раз перед тем, как вам, мадемуазель Августин, и вам,
Джефф, удалось выбраться из клуба. Один и тот же нож стал орудием обоих
преступлений...
рассказал вам все это по телефону... Вы хотите сказать, что он добровольно
признался во всем, что совершил?
преступления. - Бенколин сидел прикрывая глаза рукой от света, но теперь он
убрал руку и повернулся ко мне. - Джефф, когда мы были у полковника вчера
днем, поняли ли вы, что этот великий игрок все время сознательно давал нам
шанс догадаться?
Вспомните, как он неестественно себя вел, как скованно держался, с какой
гримасой поздоровался с нами! А помните, что он все время вертел в руках,
прямо у нас перед глазами?
человека, а в руках у него...
тех пор, как я впервые увидел мадемуазель Августин, сидевшую в своей
стеклянной кабинке.
напоказ улику, доказывающую, что он был здесь, в музее. Он снова действовал
в соответствии со своим кодексом чести. Он не мог признаться в убийстве, но
кодекс чести не позволял ему, как обыкновенному бандиту, ударить из-за угла
и сбежать. Он предоставил полиции достаточно улик. Если бы мы оказались
слепы и ничего не поняли - что ж, он выполнил свой долг. Я говорил раньше и
повторю еще раз, что это самое странное убийство за всю мою практику... Но
Мартель не остановился на этом. Он сделал еще две вещи.
ходить к своему другу играть в карты. Он сказал, что был у него тем вечером,
когда было совершено убийство. Все, что от нас требовалось, - это проверить
его утверждение, и мы установили бы, что он солгал. Это было бы
неопровержимым доказательством; его друг не мог не заметить его отсутствия.
Но я, простофиля, тогда об этом даже не подумал! И затем, чтобы покончить с
этим, он сделал самый тонкий намек. Он знал, что мы скорее всего обнаружили
в проходе осколки стекла от разбитых часов. И помните, что он сделал?
подчеркнуть этот факт, он нахмурился и посмотрел на напольные часы. Джефф,
невозможно себе представить более примитивную пантомиму. Он по привычке
смотрит на часы, видит, что их нет, и, естественно, переводит взгляд на
другие. Это было невероятно очевидно и вопиюще просто, но я понимаю это,
только когда, оглядываясь назад, вспоминаю эти тщательно взвешенные ответы,
рассчитанные на то, чтобы сказать нам ровно столько, сколько нужно, - часть
грандиозной азартной игры, которую он разыгрывал... Несколько раз, -
продолжал Бенколин, - силы изменяли ему. Это было, когда его жена впадала в
истерику. Нужно было иметь нечеловеческое самообладание, чтобы сидеть и
слушать все это от матери его дочери.., дочери, которую он зарезал. Под
конец ему пришлось довольно поспешно расстаться с нами. Даже ему не под силу
было вынести все это.
что-то предприняли?
ночью, узнав о случившемся, я позвонил полковнику Мартелю. Я сказал ему, что
все знаю, изложил доказательства и попросил восполнить некоторые пробелы.
аристократия!.. Этот человек - убийца. Он совершил самое бессердечное и
зверское преступление, о каких я только слышала. И знаете, что вы сделали?
Вы дали ему возможность бежать.
благородного игрока самому трудному испытанию в моей практике. Я буду судить
его по законам Мартелей... Мадемуазель, у вас есть телефон, который вы могли
бы принести сюда и поставить на этот вот стол?
занавеской арке в задней части комнаты. Вскоре она вернулась с аппаратом,
таща за ним длинный шнур, и поставила его на стол рядом с лампой.
почему вы не могли сами пойти в другую комнату и...
Джефф, вы не возражаете, если я сяду в ваше кресло?
подойти поближе к столу и стащил газету с абажура. Лица присутствующих
осветились: Шомон наклонился вперед, свесив руки и сощурив глаза; Мари
Августин, очень бледная, нахмурила брови; ее отец несвязно бормотал что-то,
отвечая своим мыслям.
телефон. - Пожалуйста, Инвалидов двенадцать - восемьдесят пять...
По улице Сен-Апполин с рокотом промчалась машина. Раздался скрип
переключаемых скоростей, коротко прогудела, обгоняя ее, другая машина,
кто-то выругался. Шумы в этой душной комнате усиливались, они бились в
плотных занавесях с каким-то истерическим упорством.
поговорить с полковником...
рубашки.
детектив. - Я сказал ему, чтобы он ждал сообщения... Алло? Полковник
Мартель?.. Это Бенколин.
было отчетливо слышать ответ по телефону. Голос Мартеля звучал жутко,
бестелесно, как будто с того света. Слабо, почти как писк, но очень
отчетливо.
вашей дочери и вашей жены вываляют в грязи, над вами будут издеваться,
злорадствовать; вам придется рассказывать все, что вам известно о вашей
дочери, и о том, что вы сделали, в переполненном зале суда, среди
фотовспышек и множества глаз; чернь, жуя сосиски, будет разглядывать вас,
как диковинного зверя... Режущий слух голос прервал его:
что у вас есть цианид, который, обратите внимание, действует быстро и
безболезненно. Вы также сказали...
то, что сделал. Я не боюсь гильотины.
вы получите от меня разрешение в один миг, раз и навсегда, предать все это
забвению...
нее; она отступила, и он спокойно продолжил:
Шилова Юлия
Корнев Павел
Сертаков Виталий
Посняков Андрей
Корнев Павел
Распопов Дмитрий