тебе, где он был воскресной ночью?
бы и стал, то не напортачил бы. Ни один профессионал...
предварительной подготовки, то мог и Арт.
голову.
непонятную, беспричинную злость. Возможно, Сандерсон был прав, и я
подсознательно стремился отыскать во всей этой истории хоть что-то
достоверное. Хоть кого-то, достойного доверия.
вызвать свидетелями, и тогда станет известно, как мы обманывали комиссию.
Ставки в этой игре очень высоки. И для него, и для меня, и для Арта. Мы с
Сандерсоном не касались этого вопроса, но я ни на миг не забывал о такой
возможности и уверен, что Сандерсону тоже было не по себе. А это
обстоятельство меняло дело.
при этом мы и сами толком не знали бы, зачем давим на него. Конечно, можно
было сказать, что-де мы убеждены в виновности Питера. Или просто решили
прибегнуть к уловке в надежде таким образом выручить невинного человека.
вопрос: а может быть, мы просто стремились выгородить себя? Спасти
собственную шкуру?
Сандерсона невозможно было понять, знала ли миссис Рэнделл о том, что аборт
сделал Питер, или только подозревала своего деверя.
полиции имя Арта Ли? Что она вообще знает об Арте?
женщины Бостона знают его имя. Врачей, с которыми общается Арт, можно
пересчитать по пальцам, да и пациенток у него не так уж много, потому что он
тщательно отбирает их и не связывается с кем попало.
подпольные аборты?
человеку, способному подсказать мне правильный ответ.
размещался его кабинет, состоявший из приемной, библиотеки и просторной
рабочей комнаты, где стояли кушетка, кресло и письменный стол. Второй и
третий этажи были жилыми. Я поднялся на второй и вошел в гостиную. Тут
ничего не изменилось: большой письменный стол у окна, заваленный
авторучками, кистями, альбомами для рисования, тюбиками с краской; на стенах
- рисунки Пикассо и Миро, фотография Т. Элиота, устремившего суровый взор
прямо в объектив, надписанный фотопортрет Марианны Мур, поглощенной беседой
со своим закадычным приятелем Флойдом Паттерсоном.
чудовищно толстый свитер и стереонаушники. В зубах у него торчала сигара, а
по бледным щекам струились слезы. Увидев меня, Фриц промокнул глаза и снял
наушники.
платок. - В какую-то потустороннюю, дьявольскую тоску. Это просто прелесть.
Садитесь же, прошу вас.
ее, после чего водворил в конверт.
Расскажите лучше о Карен Рэнделл.
Кстати, говорил ли я вам, что завел нового дружка?
нем.
была тем милым ребенком, каким ее живописали. Совсем нет. Она была подлым,
лживым и злобным чадом, страдавшим жесточайшим неврозом. Почти психопаткой,
если угодно.
принялся наблюдать, как Фриц облачается в новую сорочку и повязывает
галстук.
в нелегкое детство. Родители подавляли Карен с младых ногтей. Ее папаша не
самый уравновешенный человек на свете. Пример тому - его женитьба. Вы видели
эту дамочку?
затянул узел галстука и поправил его перед зеркалом.
дивной, той прекрасной вечеринке у баронессы фон...
каком-то смысле она воплотила в жизнь то, о чем они только мечтали.
скажут люди, встречаясь с кем попало, лишь бы мальчики были
пособлазнительнее. Спортсмены, негры и тому подобный люд.
меня уже было трое молоденьких пациенток. Более чем достаточно. Более чем.
здравомыслящий человек.
в него и одернул лацканы.
Клиническая картина, такая же ясная, знакомая и узнаваемая, как при инфаркте
миокарда. Изучите ее, запомните симптомы, и вы распознаете болезнь. Все
было. Все уже многократно это видели. Непослушный ребенок нащупывает
слабости своих родителей, причем совершенно безошибочно, и начинает
извлекать из них выгоду. Последующее наказание должно быть сообразно этим
слабостям. Все должно увязываться одно с другим: если вам задали вопрос
по-французски, будьте любезны по-французски и ответить.
сообразного проступкам. То есть имеющего отношение к сфере интимной жизни.
Она хотела испытать боль, сопутствующую деторождению, дабы воздать себе за
разрыв с семьей, обществом, нравственностью... Это замечательно
сформулировал Дилан. У меня где-то есть его стихотворение... - Фриц принялся
рыться на книжной полке.
немного, потом сдался и выпрямился. - Не могу найти. Ну и ладно. Суть в том,
что Карен хотела страдать, но никогда не испытывала страданий. Вот почему
она то и дело "залетала".
пациентки. Черт знает, сколько женщин воспринимало Карен как угрозу. Она
нанесла удар по их системе ценностей, по представлениям этих людей о добре и
зле. Бросила им вызов, дала понять, что они - старые, бесполые, тупые и
трусливые кошелки. Для женщины средних лет такой дерзкий афронт - сущий
кошмар. Она обязана отреагировать, ответить, сформировать мнение, которое
дало бы ей возможность вновь уважать себя и соответственно презирать Карен.