платишь? Ты, бобер, ты меня, что ли, круче?
блестящий серпик скальпеля скользнул по кожаному обшлагу.
Петюнь!
шагнул к выходу из кабинета. Один из спутников Спиридона поставил ему
подножку, Чердынский споткнулся, чудом удержал равновесие и, перепрыгнув
через стул, бросился вон. В следующую секунду мощный удар швырнул его на
середину комнаты. Бригадир Спиридона сел на директора "Фармэкспорта" верхом,
заломил ему руки и поставил на колени.
накручивая себя, как истеричная примадонна перед встречей с продюсером. В
горло Санычеву ткнулся ствол, и глаза гендиректора сделались совершенно
безумными.
Нету у тебя завода, понял? Пиши расписку!
мелькнула в его затуманенном мозгу, он ухмыльнулся в лицо директору и
отшвырнул бумагу.
потом в ментовку побежишь... Ментовка-то меня любит, а не тебя...
вон Чердынский денежку не соберет, всего-то пара лимонов с вас причитается
за моральный ущерб и труды наши тяжкие... А ты, Леша, ментам не звони. Они,
менты, со мной в бане водку пьют. Скажут менты, что твой директор сам
сбежал... А когда труп найдут, на тебя повесят, понял, сука?!
отдыха донесся не то вздох, не то стон.
оттуда, держа за шиворот Валерия Нестеренко.
пиджака и рубашка были аккуратно разрезаны, и из-под них проглядывала
повязка на плече. Кожа рядом с повязкой была розовая и вздувшаяся, с
заметными сиреневыми прожилками.
состояние московского бандита ухудшалось не по часам уже, а по минутам. Или
Нестеренко очень хорошо прикидывался, или он отдавал себе едва ли не меньший
отчет в происходящем, чем Спиридон.
него нет, и, довольно ухмыляясь, отступил назад. Нестеренко остался стоять,
бессмысленно улыбаясь и слегка покачиваясь.
Чердынского, - этот подонок больше ничего не умеет, да и второй, наверное,
тоже..."
замочили. На меня хотели повесить...
заметил на подбородке бандита струйку слюны.
водки и кокаина второй месяц сидит Спиридон, и теперь мог самолично
констатировать, что мозг Павла Когута давно и полностью находится по ту
сторону реальности. Если этот сумасшедший принимает Валерия Нестеренко за
покойного Нетушкина, кто гарантирует, что через секунду он не примет всех
присутствующих за маленьких зеленых человечков?
отморозка, плеснул рукоятью в воздухе и заскользил, лавируя меж бумаг, по
тяжелой полированной поверхности стола для заседаний. Боль в плече Валерия
стала почти невыносимой.
по щеке. Руки отработанным блоком ушли вниз, прикрывая живот, и Валерию
показалось, что вместо правой руки ему приделали раскаленную чугунную чушку.
выдержала, подалась, крупные папки вперемежку со справочниками рухнули вниз,
и поверх всего посередине пола грохнулся тяжелый горшок с изрядным домашним
папоротником.
коснулась волос Валерия, влупилась в бок несгораемого сейфа и,
срикошетировав, задела Чердынского. Второй раз бандит выстрелить не успел.
Тяжелый гранитный стаканчик для ручек - первое, что попалось Валерию на
директорском столе, - раскроил ему висок.
- безотказный и спущенный с предохранителя "глок", но, как ни парадоксально,
боевик не стрелял. Он не стрелял потому, что ему пришлось бы стрелять в
людей всего второй раз в жизни. Первый был две недели назад, когда Антон
приехал в лес с одним мелким барыгой, задолжавшим Спиридону две тысячи
долларов. Барыгу заставили вырыть яму, а потом Антон приставил пистолет к
его виску и выстрелил. После этого Антона долго рвало в сторонке.
к упавшему шкафу, чтобы вытащить из-под него шефа. Но шкаф был далеко, а
Нестеренко близко.
дула бьша как тропинка, по которой душа уходит на тот свет. Пальцы Антона
судорожно потянули курок.
пластик - не защита против "глока". В метре за ним от выстрела разлетелось
стекло шкафа, обдав Валерия градом осколков.
Спиридона, и сосредоточенно всаживал в Антоху пулю за пулей. Если
Чердынского и учили стрелять из тяжелого "стара", - а это было сомнительно -
то, во всяком случае, его учили стрелять не левой рукой, а ладонь правой
была вся залита кровью от срикошетившей пули. Пистолет в руке медика
подпрыгивал с каждым выстрелом, но две или три пули попали в цель. Антоха
возился на полу, слабо суча ногами. Чердынский повернулся, выстрелил в
Спиридона и, как и следовало ожидать, промазал. Валерий перемахнул через
стол, чтобы забрать пистолет у второго, мертвого пацана. Но, когда он
повернулся со стволом в руках, было уже поздно.
чекой.
бросок гранаты, и Спиридон уйдет, а в кабинете не уцелеет ни одного
дырокола.
закрой.
на происходящее довольно типично для человека, который никогда не бывал в
подобных переделках. Казалось, он вообще впал в кому.
сквозь разбитые окна была слышна отчаянная перестрелка во дворе: ребята
Спиридона хлестались с москвичами.
разбитому окну. Если он правильно помнил, под окном были стриженые кусты
остролиста, а сугробов под окном почти не было. Они двигались, как партнеры
в сложном бальном танце, без улыбки и сосредоточенно, и вместо музыки им
служили милицейские сирены, дуэтом певшие где-то вдоль огибающей завод
дороги.
гранаты мелькнуло в воздухе. Спиридон явно метил в дверь комнаты отдыха.
обдало остатками стекол и каким-то оконным мусором. Валерий скатился с
кустов на проезжую часть. Рядом завизжали тормоза, и из патрульной машины
выскочил опер Яков Царьков со товарищи. Один мент подхватил Валерия под
мышки, а другой ткнул ему в бок стволом.
почему так темно...
из розетки, и мрак спускался все ниже и ниже. Лицо Царькова колыхалось перед
глазами Нестеренко, как в телевизоре со сбитой настройкой. Плечо болело
невыносимо, словно в него вгрызались раскаленным буром. Потом бур пробил
Бажанов Олег
Никитин Юрий
Корнев Павел
Посняков Андрей
Лукьяненко Сергей
Посняков Андрей