отступления из огня -- без паники. И как на японском корабле, в момент
удара автоматически подключаются соседние отсеки и начинают тушить пожар,
дабы не пропало и свое добро. Только моя модель дает мне уверенность и силу,
а не покровители-пайщики. Хотя их помощь нельзя недооценивать. Раньше, в
пору становления, мне нужны были деньги, теперь особой надобности в них нет,
колесо закрутилось, да и сырье дают под залог. Теперь нам нужны вкладчики на
должностях: одни -- добывающие дефицитное сырье и оборудование, другие --
гарантирующие свободную, без помех, реализацию, третьи -- выступающие в
роли "пожарных". Вкусив выгоду, они теперь сами ищут контактов со мной.
Видели, что творилось на свадьбе? Каждый торопился засвидетельствовать свое
почтение, попасться на глаза.
Даутовича, словно приглашая его задать следующий вопрос. Азларханов
моментально воспользовался этой возможностью, хотя вдали уже поблескивали
огни пригородных кишлаков. Важно было удержать Шубарина в состоянии
приятного возбуждения, расположенности к разговору; конечно, Ликург
понимал, что ему еще предстоит оценить эти откровения, степень их
искренности, правдивости, соответствия фактам.
пятьдесят тысяч у влиятельного человека, получили его покровительство?
Наверное, были и объективные причины для вашего быстрого роста? Я понял так,
что вы не только удваивали капитал, но и удваивали, утраивали мощности
производства?
рассмеялся:
я бы подумал, что вы состояли в доле у себя в области у артельщиков, как
называют нас в народе. У меня такое впечатление, что вы знаете ответы на
все ваши вопросы. Но я шучу, ведь догадываться одно, а получить
подтверждение своим мыслям, прогнозам у человека компетентного -- совершенно
другое. Не так ли?
нашей беседы, меньше буду отвлекать вас потом, когда займусь бумагами. В
принципе я уже понял, что от меня требуется. -- И он откинулся на спинку
сиденья, предоставляя слово Шубарину.
должны созреть объективные экономические предпосылки. Конечно, взяв на
очередное удвоение капитал первого человека в области, я получил, так
сказать, режим наибольшего благоприятствования в торговле. Но все это
благоприятствование по отношению ко мне и к моему делу не стоили бы и гроша
ломаного, если б рынок оказался насыщен товарами. Я и сам не однажды мучился
этим вопросом, да и сейчас порой задумываюсь. Как могло так случиться, что
наш рынок планомерно, из года в год все меньше и меньше насыщался товарами?
мол, есть люди поумнее нас с тобой, которые несут в Госплан, Госснаб,
Внешторг, Минторг деньги чемоданами или сумками и говорят: это не закупать,
это не производить, этим не торговать, -- вот и создается дефицит,
напряженка, а этот вакуум, мол, заполняем мы с тобой.
никто на них не давит, не стоит у них за спиной Ашот с друзьями, а они тем
не менее с каждым годом наращивают в стране дефицит. Тогда Икрам тут же
предлагает вторую версию -- он вообще скор на решения, имейте в виду. Он
говорит: если за это еще и ничего не берут, значит, наверху сидят или
дураки, или враги. Видите, какую он выстраивает логику. Я, конечно, не
разделяю ни первой его версии, ни второй, но и логики, здравого смысла в
таком планировании и производстве не вижу.
круг товаров. Вторая причина, которую я бы отметил, на мой взгляд, даже
важнее первой. Это стоимость изделия, нет, не того, что производим мы, а
того товара, что имеется в государственной торговле.
из искусственной кожи. Дубленка импортная тянет на тысячу, а наши,
семипалатинские, казанские, на которые еще больший спрос, -- по шестьсот
рублей. Босоножки -- два шнурочка и ремешочек -- пятьдесят рублей... да так
все, на что ни глянь. Мужские рубашки дошли уже до двадцати рублей, а шапка
из искусственного меха сравнялась по ценам шестидесятого года с ондатровой,
копейка в копейку, головой ручаюсь. Шуба из искусственного меха тянет на три
средние зарплаты, а мужской кожаный пиджак из лайки, а проще из козлинки --
мы шьем их тоже -- так на все пять.
конечно, не прыгаем выше государственных, но и не отстаем, что называется,
дышим в затылок. Честно говоря, радуемся каждому повышению, а наверху вроде
кто-то специально, как по Икраму Махмудовичу, прислушивается к нашему
желанию и радует нас все чаще и чаще -- у нас даже есть люди, следящие за
розничными ценами в торговле. Если откровенно, то только цены и натолкнули
меня на создание своего айсберга. Глядя на ту или иную вещь, я сразу
определял ее стоимость и приходил в трепет при мысли о той прибыли, которую
мог заполучить, организуй ее производство. Я даже знал приблизительно, во
сколько обойдется ее выпуск. Не посчитайте за бахвальство, просто это моя
стихия, у меня такой дар, талант. Никакому капиталисту такие прибыли и не
снятся, но опять же такую ситуацию в экономике и ценообразовании создал не я
-- я только пожинаю плоды.
активность, на желание постоянно расширять, множить производство,
послужила государственная стоимость товаров ширпотреба и тенденция ее
постоянного увеличения -- это как на духу.
наверное, так и остался где-нибудь на производстве, ну имел бы, конечно,
свои две-три тысячи в месяц, потому что человек с деловой хваткой в сфере
материального производства, куда ни глянь, может найти бесхозные деньги,
только пошевели мозгами.
стоили шестьдесят -- шестьдесят пять рублей, а босоножки двадцать пять --
тридцать -- да такое в голову никому не придет, как говорится, овчинка
выделки не стоит.
даем кассобу за баранью шкуру пять рублей -- это вдвое больше, чем платит
государство. Так он и сдает ее нам в таком состоянии, в каком она нам
нужна. И мы каждого из них научили, как обрабатывать ее, как хранить,
снабдили и химикатами первичной обработки свежей шкуры. На дубленку в
среднем уходит от восьми до десяти шкур, ну как тут удержишься от соблазна
наладить производство, если мы продаем их почти по пятьсот рублей.
монолога. Азларханов молчал, ожидая продолжения.
Даутович, который вы, быть может, по своей тактичности и не задаете, но он
витает в воздухе, и уж лучше я вам отвечу на него. Это, мне кажется, более
всего необходимо перед тем, как вы приступите к делам...
отдавшему правопорядку, наверное, кажется: вот они, которые тянут нашу
экономику назад, грабят народ, покупают должностных лиц, способствуют
организованной преступности. Нелегко отмахнуться от справедливых на первый
взгляд обвинений, но в том-то и дело, что мы не причина, мы следствие, мы
возникли здесь по-настоящему лет семь-восемь назад, когда созрели все
предпосылки для нашей деятельности; о некоторых мы уже говорили, к
некоторым еще вернемся. Если мы зло, то мы родились из зла и питаемся злом
вокруг нас. Но давайте взглянем на проблему с другой стороны...
только начинал, меня часто мучили угрызения совести: иногда я перехватывал
фонды того или иного предприятия. Я ведь знал, что фабрики эти будет
лихорадить, будет у них срываться план. Но я знал и то, что в беде их не
оставят, а уж рабочие тем более не останутся без зарплаты, неважно, работали
они там или нет. Я не знаю случая, чтобы на каком-то заводе или стройке,
тем более в научно-исследовательском институте, фактически не работавшем по
тем или иным причинам, не выплатили зарплату. Без зарплаты могли остаться
лишь мои рабочие, это уж точно -- нам не из чего покрывать убытки, дотаций и
субсидий нам никто не дает.
получил доступ к информации, я ужаснулся тому, что при дефиците на многие
товары ими забиты все какие только есть склады в области, и хранение их
обходится в миллионы рублей. Каждый год я участвую в комиссиях, которые
подписывают к списанию и уничтожению десятки тысяч пар обуви, одежды, всего
и не перечесть, тысячи наименований всякого добра идет в костер. И теперь
мои сожаления уже о другом: жаль, не могу использовать чужие фонды еще
больше -- все равно у них многое пойдет либо в огонь, либо на свалку. Когда
распределяют местное сырье, нам выделяют в первую очередь, и не только
потому, что я влияю на распределение, а потому что знают: заберу я -- и оно
будет пущено в дело, и моментально в казну поступят деньги... У вас
наверняка возник вопрос: можем ли мы быть альтернативой официальной
экономике?
продукция все же рассчитана на тех, кто слаще морковки не едал. Ни я сам, ни
другие пайщики артельную продукцию не покупают. Хотя должен оговориться,
дубленку я ношу только нашей фирмы и не поменяю ее ни на канадскую, ни на
французскую. Но таких дубленок у нас шьют мало, в среднем одну на семьдесят
-- восемьдесят, и распределяю их я сам -- это мой личный фонд. Кроме того,
каждый сентябрь наш заведующий скорняжным цехом Яков Наумович Гольдберг
командируется в Москву снимать мерки с должностных лиц и их домочадцев --
этим людям мы обязаны фондами, дефицитным сырьем, первоочередными
Сертаков Виталий
Корнев Павел
Дальский Алекс
Сертаков Виталий
Андреев Николай
Шилова Юлия