никакой регулярной контрабанды, нет даже склада... О, господа, надеюсь вы не
будете против одного красочного отступления, которое я сейчас сделаю, так
как оно покажет вам тот дух преувеличения, который исказил и усилил факты,
по которым вам предстоит высказаться. Вы позволите мне на мгновение
остановиться на некоторых деталях, которые пресса опубликовала с
трогательной заботой об интересной, но не точной информации о складах...
Склады!.. Вы представили себе, конечно же, что речь идет о пещерах,
достойных Али-Бабы и его сорока разбойников. В вашем воображении возникли
сказочные сокровища, нагроможденные в больших гротах. Подземная часть
острова Сите видится вам оборудованной в просторные залы, освещенные, как
днем, сверкающие золотом и драгоценными камнями... Но, нет... вы читали, как
и я, господа, прекрасные сказки, и я не буду пересказывать их вам. Если вы в
это поверили, это просто-напросто ошибка прессы, и я еще раз повторяю,
которая преувеличила то, чего не видела, но о чем говорила. Склады? Но,
господа, они состоят всего-навсего из одного погреба, обычного погреба,
погреба совсем маленького, аналогичного тем, которые предоставляются в
распоряжение съемщиков всех парижских доходных домов. Вы, как и я, знаете,
что они небольшие, эти погреба. И это вам даст, как это было со мной, верное
представление о том, чем могло быть это замечательное скопление товаров,
незаконно провезенных и сложенных в этой клетушке... И это я могу доказать,
господа. Вам известно, что в момент ареста моих клиентов по Парижу
распространялись самые противоречивые, наводящие ужас удивительные слухи. В
наше время модно, чтобы всякая банальная история рассматривалась в качестве
загадочной. Мошенничество, которое только что было раскрыто, скандала не
делало. И все было сделано так, чтобы этот скандал возник, благодаря
классическому способу - способу привлечения известных имен. И стали
появляться имена, господа. Мои клиенты, вроде бы, оказывали услуги именитым,
уважаемым, почтенным людям. И, действительно, интересно прочесть на
страницах наших ежедневных газет, что принц такой-то или государственный
советник такой-то также были главарями банды и отъявленными мошенниками.
Господа, я не буду акцентировать ваше внимание на жалком преувеличении, на
достойных сожаления сплетнях, созданных вокруг этого дела, из которых сейчас
общественное мнение вынесло верное решение, что вся эта обстановка
нагнеталась для того, чтобы создать у вас мнение о моих клиентах как об
опасных и могущественных преступниках. Вот этого как раз делать не надо.
Необходимо придавать каждой вещи ее истинное значение. Вам следует отдавать
себе отчет в том, какие страсти разгорелись вокруг этого дела и полностью
изменили его. Кстати, я вам дам об этом представление, приведя, со слов
одного из свидетелей, одну сплетню, которая создала скандал несколько
месяцев назад...
решится говорить по делу".
охваченный убеждением и желанием впечатлить присяжных заседателей, обращаясь
непосредственно к ним, пересекал зал суда, продолжая:
был изобличен в качестве главаря этих так называемых контрабандистов? Знаете
ля вы, на какую личность пал позор подозрения?
из бедных людей не сделали настоящих дьяволов, благодаря жестокости и
проявленному преувеличению прессы, если бы, наконец, оно не нанесло урона
репутации честного человека... Господа, некоторые газеты жесточайшим образом
объявили главарем мошенников хорошо известного владельца
сахароперерабатывающего предприятия, повсеместно уважаемого, считаемого
одним из светочей промышленности, господина Томери...
стопки бумаг, лежащих в его папке, пожал плечами, и голосом, которому хотел
придать важность и значительность, развил свой аргумент:
выгодно запятнать это имя. Поскольку господин Томери, важная личность, был
скомпрометирован в этом процессе, можно предположить, что действительно
скомпрометированная более могущественная личность была заинтересована в
переносе на господина Томери всей тяжести оскорбительных подозрений. Вот
что, как мне кажется, подумало общественное мнение. Вот что породило
скандал, вот что драматизировало дело, вот что позволило заместителю
прокурора произнести талантливую обвинительную речь, но речь, совершенно не
относящуюся к делу, которое будет представлено мною через несколько минут
как незначительное. Это было маневром прессы, это было, я утверждаю, хорошим
зерном, из которого в каждой газете произрастали интересные копии,
плодотворные "специальные выпуски". Но правда? Какова же правда? Да! Да! Я
знаю, господа, что некоторые поверхностные умы склоняются к мнению, что не
бывает дыма без огня. И эти умы думали, может быть, и сейчас думают, что,
раз имя господина Томери было замешано в этом деле, значит, оно и должно
было быть в нем замешанным... Так нет же. Справедливость должна
восторжествовать в этом деле. Объяснение этого неудавшегося скандала слишком
просто, финансист находится вне всякого подозрения, поэтому совсем не
смешным становится настаивание на комичном инциденте его замешивания в этот
процесс. Да, имя господина Томери было названо... но, господа, по одной -
единственной причине - господин Томери является владельцем доходного дома, в
котором мои клиенты имели этот погреб, названный чьим-то богатым
воображением помпезным словом "склад". И вы согласитесь, господа, что быть
обвиненным в руководстве бандой контрабандистов только потому, что эти
контрабандисты живут в помещении, которое было им сдано за хорошую плату,
может показаться, по меньшей мере, неприятным, может, как минимум, удивить.
Совершенно очевидно, господа, что господин Томери - слишком значительная,
слишком почтенная личность, чтобы все еще оставаться жертвой подобного
подозрения. Однако, помимо этого, мы должны снять всю резкость обвинения в
контрабанде, высказанного против моих клиентов. Кстати, настаивать на этой
детали я не буду, а приступлю к приведению фактов.
метр, ухожу.
Правосудия к коридору следственных отделов. Но его походка уже не была живой
и активной, как, когда он входил во Дворец Правосудия. Жером Фандор двигался
автоматически, погруженный в свои размышления...
Глава XVI. Расследование принимает направленность
квартиры с комнатой консьержки, ему сказали:
вами поговорить. Разрешить ли ей подняться?
сообщил консьержке, которая все еще не клала трубку, что полная дама
небольшого роста может подниматься...
человек имеет какое-нибудь отношение к встрече, о которой было договорено
днем во Дворце Правосудия. Прежде, чем отправить его, следовало узнать, что
привело его к Фандору.
выпроваживать посетителей, ищущих с тобой встречи...
звонок, извещающий о том, что посетительница преодолела шесть этажей.
пропустить перед собой человека, о котором сообщила консьержка.
небольшого роста, имевшая помимо всего еще один недостаток - она была
старой. Ее чепец с завязочками с трудом удерживал густые седые волосы,
слегка пожелтевшие на концах. Старуха была в очках. Она была укутана в
коричневую шаль на манер сказочных колдуний и опиралась на изогнутую трость.
В общем, этакая баба-яга.
незнакомка прошла в маленькую гостиную, где журналист имел обыкновение
находиться среди своих книг и бумаг.
при полном свете старуха выпрямила свою изогнутую спину, демонстрируя
высокий рост, отбросила назад свою шаль и отпустила трость.
истинное лицо...
нелепого женского наряда, который стеснял его движения. Хотел бы заметить,
Фандор, что ты ни на секунду меня не заподозрил, до тех пор, пока я не
сбросил с себя этот хлам...
рассмотрел, а иначе, Жюв, вы же прекрасно знаете, что я бы вас узнал!..
маскараде?
дилетантизма, и потом, чтобы не потерять навык... Кстати, чем больше мер
предосторожности мы будем предпринимать для наших встреч, тем лучше.
Предположим, что наши враги наблюдают за твоей квартирой. Что они вынесут из
этого вечера, в течение которого мы будем беседовать? Только то, что
журналиста Фандора посетила почтенная женщина и что визит продолжался далеко
Суворов Виктор
Шилова Юлия
Корнев Павел
Березин Федор
Херберт Фрэнк
Перумов Ник