перебраться через гору и отправиться пустынной долиной к страшному городу.
сюда в лес? -- спросил Тарзан.
вечером, когда мы собирались вернуться за тобой. Они совсем не охотники. Мы
услышали их издалека, и так как нас ждало другое дело, то мы отодвинулись в
лес и пропустили их. Они быстро ковыляли на коротких ногах, а некоторые
иногда опускались на четвереньки, как Болгани, горилла. Они в самом деле
страшные люди, Вазири.
металла, и предложил вернуться ночью и забрать сколько можно будет из их
сокровищ, ни один не отказался. И когда сумерки спустились на песчаную
долину Опара, пятьдесят эбеновых воинов легкой рысцой потрусили по пыли к
гигантскому валуну, возвышающемуся перед городом.
втащить пятьдесят воинов на вершину. Но задача была выполнена, благодаря
геркулесовским усилиям со стороны человека-обезьяны.
Тарзан взобрался-таки наверх. Потом по одному перетащил всех своих воинов.
Немедля двинулись они к комнате сокровищ, где каждый взял по два самородка,
весом до восьми-десяти фунтов вместе.
взобрались они на скалистую вершину. Домой продвигались медленно -- гордые
воины не привыкли носить тяжести. Но они не жаловались и к концу тридцатого
дня вступили в пределы своей земли.
утром на тридцать третий день приказал им сняться и идти к себе в селение,
оставив золото там, где они сложили его вечером.
пробежал несколько сот ярдов среди густых нижних ветвей. Внезапно открылась
перед ним крутая поляна, окруженная гигантами джунглей, как исполинскими
часовыми. В центре этого естественного амфитеатра было маленькое плоское
возвышение плотно убитой земли.
заросшем колючими кустарниками, виноградниками и огромными лианами, что даже
Шита-леопард, при всей своей гибкости, не мог проскользнуть туда, и
Тантор-слон, при всей своей гигантской силе, не мог проложить себе дорогу
сквозь живую стену, защищающую зал собраний больших обезьян от всех
обитателей джунглей, кроме самых безобидных.
амфитеатра. Потом из дупла старого, расколотого молнией дерева вытащил ту
самую лопатку, которой когда-то выкопал сундук профессора Архимеда К.
Портера, им же перед тем здесь зарытый. Вырыв длинную канавку, он сложил
туда состояние, которое его черные воины принесли для него из забытой
сокровищницы города Опара.
отправился навестить свою хижину перед возвращением к Вазири. Найдя все в
прежнем виде, он углубился в джунгли поохотиться с тем, чтобы принести
добычу в хижину и там спокойно попировать и выспаться на удобной постели.
шести от хижины. Он отошел от берега на полмили, когда вдруг ноздри его
втянули запах, который взбудораживает джунгли, -- запах человека.
него. К запаху человека примешивался, однако, и запах Нумы. Человек и лев.
Нума, пожалуй, охотится.
опустившуюся на колени в молитве, а перед ней дикого, примитивного вида
белого мужчину, закрывшего лицо руками. Позади мужчины старый лев медленно
подвигался к легкой добыче. Лицо мужчины было повернуто в сторону, женщина
низко нагнула голову. Он не видел черт лица.
не успел бы снять лук и вправить в него стрелу. Он не мог пустить в ход
ножа. Оставалась только одна надежда, один выход. И человек-обезьяна
действовал с быстротой мысли.
и затем мощная рука выбросила его вперед, и быстрая смерть из зеленой листвы
влетела прямо в сердце прыгнувшего льва. Не издав ни единого звука, он упал
мертвый к ногам тех, кто чуть было не сделался его жертвой.
открыла глаза и с изумлением взглянула на мертвого зверя, лежащего позади ее
спутника. Когда красивое лицо приподнялось, у Тарзана от обезьян захватило
дыхание от изумления: он не верил своим глазам. Неужели он сошел с ума? Не
может быть, чтобы это была женщина, которую он любит. Но, конечно, это была
она.
кровь бросилась в голову человеку-обезьяне, кровавый туман поплыл перед
глазами, и старый шрам на лбу выступил на темной коже ярко-красной полосой.
заложил в него отравленную стрелу. Злой огонек блестел в светло-серых
глазах, пока он целился в спину ничего не подозревающего человека.
стрела пронзила насквозь сердце, для которого была предназначена.
лбу побледнел, и Тарзан от обезьян, склонив голову, медленно повернул в
джунгли.
Клейтон у трупа хищного зверя, добычей которого они едва не сделались.
неожиданным, импульсивным признанием.
следует ли окликнуть его? Хотя бы поблагодарить.
крайней мере, в безопасности. Я плохой защитник, -- с горечью добавил он.
огорченная, что своими словами ранила его, -- вы делали все, что могли; вы
вели себя благородно, самоотверженно. Не ваша вина, что вы не сверхчеловек.
Только один человек мог сделать больше. В волнении я плохо выбирала слова,
но я не хотела обидеть вас. Мне нужно только, чтобы оба мы признали раз
навсегда, что я не могу выйти за вас, что это было бы дурно.
этом, -- по крайней мере до тех пор, пока не вернемся к культурной жизни.
ничем не могли помочь ему, да Клейтон и не особенно стремился сделать
что-нибудь. Из-за девушки он боялся русского -- в глубине души даже желал,
чтобы тот умер. Мысль о том, что, случись с ним что-нибудь, она осталась бы
всецело во власти этого животного, пугала его, и он забывал, что совсем
одна, на краю этого жестокого леса, она, наверное, погибла бы очень скоро.
выходил на охоту, чувствовал себя гораздо увереннее, чем раньше, а потому и
уходил дальше от шалаша.
дерева, дальше она не решалась отойти. Сидя у грубой лесенки, которую сделал
для нее Клейтон, она печально смотрела на море с неугасимой надеждой, что
когда-нибудь да покажется желанное судно.
оттуда выглянуло лицо дикаря. Маленькие, налитые кровью, близко посаженные
друг к другу глаза внимательно оглядывали ее, по временам шмыгая вдоль
берега, чтобы убедиться, нет ли тут еще кого-нибудь.
забредил громче, и головы скрылись так же быстро, как показались. Но вскоре
опять выглянули, так как девушка, видимо, не обращала внимания на голос
мужчины, доносящийся сверху.
замечающей девушке. Слабый шорох в траве привлек ее внимание, она обернулась
и, вскрикнув, вскочила на ноги. Тогда они разом сомкнулись вокруг нее. Один
поднял ее своими длинными гориллоподобными руками и понес в джунгли.
Волосатая лапа зажала ей рот. После долгих недель страданий, испытание
оказалось свыше ее сил, и она потеряла сознание.
ночь. Большой костер ярко горел на маленькой полянке. Кругом разместились
несколько десятков человек. Густые волосы на головах у них были спутаны,
лица тоже заросли волосами. Они сидели, охватив длинными руками согнутые
колени коротких, кривых ног.
котелок, из которого они заостренными палочками доставали себе куски мяса.
лакомка грязной рукой бросил ей кусок отвратительного кушанья. Кусок упал
возле нее, но она только закрыла глаза, почувствовав приступ тошноты.
Долгие, жаркие, томительные дни они то тащили ее, то толкали перед собой, а