надежно защищающая от палящего солнца Пустыни. Голубая шелковая куртка, с
богатой золотой вышивкой, уместная больше во дворце, наполовину расстегнута.
У поясного ремня новая пряжка в виде Дракона, искусно сработанная вещица.
Нет никаких сомнений, он и впрямь слишком о себе возомнил. Стоя возле
Джиди'ина, своего крапчатого жеребца. Ранд разговаривал с клановыми вождями
и с несколькими айильскими торговцами, которые оставались в Руидине.
спиной менестреля болталась арфа, в руке он держал поводья оседланного мула,
которого для него купили у мастера Кадира. Натаэль был разодет еще
роскошнее: богатое серебряное шитье чуть ли не скрывало под собой шелк
черного камзола, над воротом и из-под манжет пенной волной выбивались
белоснежные кружева. Даже высокие сапоги на отворотах у колен блистали
серебряной отделкой. Всю картину портил характерный плащ в многоцветье
заплат, но менестрели - чудной народ, чего от них ждать?
меньше, чем у воинов, Эгвейн знала:
много, очень много, от смертоносной грации их привычных к копьям братьев.
Женщин-торговцев, в свободных белых блузах из алгода и длинных шерстяных
юбках, в косынках и с шалями, отличить от прочих большого труда не
составляло. За исключением гай'шайн и Дев - и Авиенды - все айилки щеголяли
множеством браслетов и ожерелий: золотыми, серебряными, из поделочной кости,
с драгоценными камнями, некоторые украшения были изготовлены айильцами,
некоторые куплены у торговцев, а иные взяты в бою. Так вот, у айильских
торговок украшений было раза в два, а то и в три больше.
вольно. Дайте им свободу. Если не во всем, то хоть в чем-то. Насколько себя
пересилите. Пытаться переделывать прошлое бессмысленно.
Руидин. Это хорошо. В Тар Валоне многое - работа огирских каменщиков, и ныне
от восхищения дух захватывает при виде зданий, в которых строители воплотили
в жизнь собственные замыслы.
низко надвинута, в стремя упирается тупой конец странного копья. Зеленая
куртка с высоким воротом выглядела так, словно он в ней спал. Как обычно.
Мэтовых сновидений Эгвейн избегала. Одна из Дев, очень высокая золотоволосая
женщина, лукаво ухмыльнулась Мэту, отчего тот, по-видимому, смутился.
Наверно, так и есть - она для него немного старовата. Эгвейн фыркнула. Уж
его грезы я очень хорошо себе представляю! Спасибочки, обойдусь! Подъехав к
Мэту, девушка натянула поводья и оглянулась, высматривая
Эгвейн остановила Туманную. Он мотнул головой в сторону Морейн и Лана - Айз
Седай, в бледно-голубых шелках, перебирала поводья своей белой кобылы, он, в
плаще Стража, сдерживал огромного боевого коня вороной масти. Лан, как
всегда невозмутимый, не сводил взора с Морейн, а она, поглядывая на Ранда,
похоже, готова была в любой миг взорваться от нетерпения. - Она стала
говорить ему, почему неправильно то, что происходит; мне казалось, она уже в
сотый раз об этом талдычит. А он просто сказал: "Я решил, Морейн. Встань в
сторонку и помолчи, пока у меня не найдется для тебя время". Причем таким
тоном, словно ожидал, что она послушается! И она сделала, что он велел. У
нее из ушей пар не свистит? Глянь-ка, вся кипит!
Эгвейн чуть не обняла саидар, дабы прилюдно преподать весельчаку хороший
урок. Вместо этого девушка громко фыркнула, чтобы Мэт уразумел, что -ее
презрение направлено на него вкупе с его глупыми шуточками. Тот бросил на
нее косой взгляд и опять хохотнул, что нисколько не сказалось на ее
настроении.
Седай сделала так, как сказал Ранд? И слова поперек не вымолвила? Это все
равно что Хранительница Мудрости исполнила чье-то требование! Или в полночь
на небе солнце засияло! Разумеется, о том ночном нападении она наслышана -
все утро только и разговоров что о гигантских собаках, оставивших на камнях
отпечатки своих лап. Эгвейн не могла уразуметь, как это все связано с
изменившимся поведением Морейн, однако, не считая известий о Шайдо,
появление каких-то громадных собак было единственной новостью, о которой она
знала. Но вряд ли эта весть вызвала бы подобную реакцию Морейн. И вообще,
насколько понимала Эгвейн, ничто не могло так изменить Морейн. Несомненно,
спроси девушка о случившемся, Морейн заявит ей, чтобы не лезла не в свое
Дело, но Эгвейн не будет покоя, пока она не разгадает подоплеку
происходящего. Ей очень не нравилось, когда она чего-то не понимала.
Туманную в обход толпящихся вокруг Ранда айильцев. Авиенда, как и Айз Седай,
не сводила взора с Ранда, но лицо ее ничего не выражало. Айилка,
по-видимому, сама того не замечая, все крутила костяной браслет на запястье.
Так или иначе, этот браслет имел прямое отношение к сложностям в отношениях
Авиенды с Рандом. Эгвейн не понимала, в чем тут дело. Рассказывать Авиенда
отказывалась наотрез, а спросить кого-то другого Эгвейн не могла, боясь
обидеть подругу или поставить ее в неловкое положение. Ей самой Авиенда
подарила браслет из резной кости в виде язычков пламени - в знак того, что
отныне они "почти сестры". Ответным даром Эгвейн стало серебряное ожерелье,
которое сейчас носила Авиенда, мастер Кадир утверждал, что этот кандорский
узор называется "снежинки". Ей пришлось попросить у Морейн немало денег, но
ожерелье, как представлялось Эгвейн, очень шло Авиенде, которая в Пустыне
никогда не видела снега. Теперь же, скорей всего, увидит снежинки не только
в ожерелье, но и воочию - шансов вернуться до зимы мало. Что бы ни значил
этот браслет, Эгвейн была уверена: со временем она догадается, в чем тут
загвоздка.
своего седла с высокой лукой, юбки ее высоко приподнялись, обнажая ноги, но
Эгвейн едва заметила это - ее очень тревожила Авиенда.
подняла на нее взор:
Не могут же они просто заставлять тебя... - Она не сумела выговорить
последние слова - когда вокруг столько посторонних ушей.
шаль и легонько качнула головой. - Ваши обычаи все равно кажутся мне очень
странными. - Ее взор вновь вернулся к Ранду - так магнит притягивает
железные опилки.
голубовато-зеленые молнии. - Эгвейн, я не хочу с тобой ссориться, но лучше
тебе не говорить мне таких вещей.
надерет уши кому угодно, даже подруге. Во всяком случае, Эгвейн не была
уверена, что допустит подобное обращение с собой. За снами Авиенды она
подглядывала недолго - слишком больно это оказалось для нее. Обнаженная, но
на руке - этот костяной браслет, который тянул ее к земле, точно весил
больше сотни фунтов, Авиенда во всю мочь бежала по потрескавшейся глинистой
равнине. А позади нее возник гигант Ранд, ростом вдвое выше огир, на
громадном Джиди'ине, он нагонял ее, настигал медленно, но неотвратимо.
покраснела. Тем более нельзя, если придется сказать, откуда ей это известно.
Вот тогда она точно мне уши надерет. Больше я так поступать не буду. Надо
же, придумала - рыскать по чужим снам! В сны Авиенды, по крайней мере,
лазить не буду. Плохая мысль - подглядывать за снами подруги. Конечно, не
совсем так, но все-таки.
следом за ним проворно вскочил на мула и Натаэль. Подле Ранда задержалась
одна из айильских торговок - широколицая, огненноволосая женщина; изобилие
чеканного золота, ограненных драгоценных камней и резной кости вполне тянуло
на небольшое состояние.
так, словно больше сюда не вернешься.
приглушенных шепотков, повторяющих другим тот же вопрос, прокатилась волна
тишины.
лица. Наконец он произнес:
Колесо плетет, как желает Колесо - Он помедлил - с него не сводили глаз. -
Но я оставлю вам кое-что на память о себе, - добавил Ранд, засовывая руку в
карман.
причудливых дельфинов, стоящих на хвостах Позади них, вокруг статуи юноши,
трубящего в поднятый к небу рог, развернулся водяной веер, а потом две
каменные женщины, чуть поодаль, начали изливать из ладоней струи воды.
Потрясенные, лишившиеся дара речи айильцы взирали на вновь забившие фонтаны
Руидина.
в воцарившейся тишине Эгвейн ясно расслышала его ворчание. Единственным
звуком, кроме его бормотания, было журчание и плеск сотен фонтанов. Натаэль,
будто ничего иного и не ожидал, пожал плечами.
способного направлять Силу. Ранд. Вопреки всему, он по-прежнему тот же Ранд.
Но всякий раз, когда девушка видела его в такие моменты, она будто заново
Шилова Юлия
Орловский Гай Юлий
Орлов Алекс
Акунин Борис
Скальци Джон
Акунин Борис